Голос умолк, но никакого раздражения от свалившейся напасти я не ощущал. Потому что все остатки моего внимания сконцентрировались на ещё одном поле битвы — в нескольких километрах от меня. Поваленные деревья и огромное выжженое поле показывали, что не только у нас сегодня был тяжёлый день. Затащив Тень на платформу, ибо бросать защитницу никто не собирался, я медленно двинул вперёд.
За сотню метров до цели ангела пришлось спускать на землю — у неё начались судороги. Что говорило о том, что она всё ещё жива! Отлетев и осторожно сгрузив ангела на землю, я вернулся к полю битвы. Сразу два демона, точные копии той твари, что явилась в Фасорг, валялись на земле без движений. Между ними лежал красный ассасин. Вернее, то, что от него осталось — какой-то мясник основательно поработал с телом, вытаскивая весь мифрил. А мифрил ли? В этом я начинал сильно сомневаться. Откинув брезгливость, я подлетел настолько близко к останкам ассасина, как только мог, практически уткнувшись головой в окровавленное тело. Красная броня, что смущала меня с первого момента, оказалась кожей. Чешуйчатой, плотной, непробиваемой, но всё же кожей, прекрасно поглощающей всю направленную в неё магию. И только сейчас я понял, что конкретно меня смущало — шлем! Он настолько не вписывался в общую картину, что казался чем-то лишним. Сейчас его не было, и я не знал, хорошо это, или нет. Моё и без того нагруженное сердце едва не остановилось, а потом забилось с такой скоростью, что едва не выпрыгнуло из груди. Морда, что пряталась под шлемом, не была человеческой. Эти глаза, ноздри, широкий рот — на этой планете такой облик не является нормой. Зато я знал мир, где красный ассасин мог бы сойти за своего, пусть и с огромными оговорками.
Уничтоженный враг настолько походил на вальга, словно некий скульптор однажды услышал рассказ про прямоходящих ящериц и решил воссоздать их по велению своей души. Да, в моём прошлом мире этого уродца тоже не приняли бы за своего, но он, всё же, был больше похож на вальгов, чем на людей. Судя по тому, что лежащую тварь препарировали и что-то из неё вытащили, это создание родилось в этом мире, а не пришло откуда-то извне.
«Мне нельзя заводить отношения с тем, кто пользуется чужой магией. Линии, о которых ты говорил, они под запретом. Это суть магии Зверя, одного из двух врагов, явившихся в этот мир…»
Эти слова сказала мне Лиара перед тем, как красный туман забрал её на обучение. Магия Зверя… Так вот, значит, откуда появилась моя раса! Мы — потомки тех, кто поглотил… И тут, наконец, пришло осознание того, что же хранилось в теле уничтоженного ассасина. «Кровь Зверя»! Вот что превратило его в это страшно подобие вальга! Но не бесконтрольная жрачка, как в случае с Тенью, а тщательно контролируемая, как с Ландо Сликом и прочими ангелами, сумевшими сохранить человеческий облик. Мифрил превращает в железку, «кровь» — в драконоида. Но при тщательном контроле… Да, дела. Получается, на самом деле я — один из далёких потомков твари, что когда-то поработила свободный мир! Вот тебе и новое перерождение…
Ладно, где там демоны? Два дополнительных воспоминания о прошлой жизни мне не помешают. Не одними же я сражениями там занимался? Надо понять, чем меня так не устроил император, что вынудил присоединиться к повстанцам. Именно этого я, по какой-то причине, и не помню.
* * *
— Учитель, вы звали меня?
— Ты выполнил поручение? Гоблин мёртв?
— Нет. Он успел сбежать из провинции. Остатки нелюдей уносили ноги с такой поспешностью, что нам не удалось их догнать. Мы преследовали тварей, но им удалось уйти.
— Мне не нравится такая новость. Если нелюди узнают о том, что мы смогли призвать в этот мир сразу пятерых демонов…
— Они не узнают, — Девит позволил себе небывалую вольность. Он оборвал учителя. — Нас не видели. От великой армии в десять тысяч гоблинов осталось едва больше двух тысяч. Тело их шамана мы не нашли. Либо его забрали, либо он выжил и вернулся домой. Мы не смогли догнать гоблинов из-за того, что в провинции Лестар на нас напал перевоплощённый. Ему удалось уничтожить двоих младших демонов, прежде чем средний добрался до врага. Но и тому досталось — нам пришлось возвращаться в горы, чтобы восстановить гостя этого мира. Потребовалось триста жертв, прежде чем раны затянулись.
— Перевоплощённый? — старый маг нахмурился, услышав давно позабытое и чудовищно нежелательное слово.
— Ошибки быть не может. Я лично проверил останки и смог извлечь шестьдесят килограмм «крови Зверя».
— Вези её ко мне! Немедленно! Это приказ!
— Я уже отправил надёжного гонца, учитель. «Кровь» будет у вас максимум через двадцать часов. Её везут в негаторе. Гоблины ничего не почувствуют.
— Что с телами демонов?
— Я оставил их на месте, как вы нас и учили. Плоть демона из истинного мира способна натворить бед сама по себе.
— Ты поступил правильно. Лестар пора превращать в пустыню — те залежи мифрила, что там имеются, должны быть только нашими. Но мне не нравится твоя новость. Живой перевоплощённый. Ты понимаешь, что это означает?
— Древний враг поднимает голову. Он выращиваем своих зверей. Вот почему провинцию хотели отдать Западной империи. Это ловушка Слонов, господин. Мне удалось выяснить, что новые повелители Южной империи согнали в Лестар весь сброд, какой только можно найти в нашем мире и собираются скормить его тварям. Провинция расположена удачно — дорогу на юг закрывают горы, а твари Зверя не очень любят холод. Единственное место, куда они должны ринуться — Западная империя. Прислужники Зверя прекрасно знают, где находится их главный враг.
— Раз нет слухов, значит драконоиды ещё в клетках. Найди их! Демоны умеют чувствовать тварей, пользуйся их нюхом, — приказал старый маг. — И учти, Девит. Ты допустил ошибку, позволив шаману гоблинов сбежать. Не заставляй меня в тебе разочаровываться. Жду «кровь» завтра.
Глава 11
— Класс, приветствуем нового ученика! Достопочтенный Ишар-Мор, займите любое место.
В аудитории раздалось перешёптывание. Кто я такой, знал, наверно, вся планета. Последние полгода, что я стоял бок о бок с великими магами этого мира, превратили меня в известную личность. О том, что двенадцатилетний вальг третьего перерождения, суммарно обучавшийся магии всего полгода, способен наравне с великим архимагом Ранут-Высом бороться со средними демонами (до мелких я уже не опускался), наш мир судачил долго. На передовую даже однажды явились представители правящей династии, чтобы лично засвидетельствовать почтение спасителям мира от демонической заразы. Из меня сделали героя против моей же воли — миру, едва оправившемуся от нападения Башорга, требовался символ возрождения. И в моём лице они получили идеальную фигуру.
Ранут-Выс высоко ценил мои способности, но, как только мы уничтожили последнее гнездо, однозначно заявил — в его классе не место недоучкам. Тем, кто не закончил ни одной академии. И поблажек он делать не будет никому, даже потенциальному будущему архимагу. Возражать я не посмел — приказы архимага не обсуждались. Полгода непрекращающихся боёв напрочь изгнали из меня любую самостоятельность. На передовой с этим строго — если ты не выполнишь приказ командира и тебя не прикончат демоны, добьют свои же. Потому что проще отправить одного возомнившего о себе слишком много мага на перерождение, чем терять слаженную боевую группу.
