Я со вздохом потянулась к верхнему учебнику из стопки и начала чтение. Да, не сказать, чтобы этот предмет можно назвать лёгким, хоть Кей и уверял, что это так. Пожалуй, чернокнижное дело и то в чём-то попроще. Там хотя бы всё упиралось в работы знаменитых чернокнижников прошлого, а здесь основывалось на интуиции, фантазии и силе воплощающих иллюзии. Увы, для меня это пока оставалось тёмным лесом, и полученные от господина Гирдемара книги пока не казались тем лучом света, что позволил бы разобраться в теории и практике.
Переборов желание захлопнуть пухлый том, я продолжила чтение, постепенно погружаясь в хитросплетения слов. Читать мне всегда нравилось, и, хотя на научную литературу это утверждение распространялось редко, порой интересные учебники всё же попадались. Самое главное сейчас заключалось в том, чтобы понять теорию, не задаваясь пока изрядно утомляющим вопросом о том, получится ли у меня хоть что-нибудь из описанного. Именно такой позиции я и решила придерживаться. А затем можно в самом деле воспользоваться щедрым предложением господина Шандора и напроситься к нему на индивидуальные занятия. Даже лучше, если мы начнём посещать их вместе с Кеем. Находясь возле преподавателя, я испытывала некоторую неловкость, и хорошо, что Кей будет рядом со мной.
Склонившись над страницами, я почти не заметила, как заснула. Учебник выпал из рук, оказавшись на краешке кровати, а я, натянув мягкий плед почти на голову, за сомкнутыми веками смотрела сон. Самый жуткий и странный из всех, что мне когда-либо приходилось видеть. В нём мы с Кеем тонули в штормовом море, которое всё дальше относило нас прочь от земли и с головой погружало в пучину. А на берегу стоял ректор академии Эрмеслан и равнодушно смотрел на нас, прищурив глаза.
Проснувшись, я закашлялась и резко села на постели, отчего учебник с громким стуком свалился на пол. Казалось, на языке всё ещё оставался вкус горьковато-солёной воды, словно я не во сне, а на самом деле тонула в море. Руки неприятно дрожали, всё тело сковывал холод, несмотря на то, что плед, которым я укрывалась, был довольно тёплым. Чувствовала я себя просто отвратительно. Впрочем, мысль навестить лекаря тут же отогнала, решив, что справлюсь сама.
Внизу хлопнула дверь, и в комнату вошла Эрика.
– Ну как? – поинтересовалась она, запрокинув голову, чтобы лучше видеть меня. – Получилось что-нибудь у Теа Собрен с тайником? Извини, что я оставила тебя там с ней одну и ни о чём не предупредила, – запоздало попросила прощения соседка.
– Ничего не получилось, – ответила я, кутаясь в плед. – Сначала тайник так и не открылся, а затем появился господин Гирдемар, и Теа тут же сбежала, оставив меня отдуваться за двоих. Хорошо, что нашлась причина навестить библиотеку. А ещё он сказал, чтобы я не лезла не в своё дело. Может, о чём-нибудь догадался?
– Вероятно, – согласилась Эрика. – С этим чернокнижниками никогда не угадаешь, что у них на уме, и библиотекарь такой же. А это что за гора литературы?
– Учебники по технике иллюзий. Оказывается, господин Шандор договорился, чтобы мне их выдали на руки. Очень мило с его стороны.
– Так он тебе уже понравился?
– Исключительно как преподаватель. Кей говорит, что от лекций господина Шандора все просто без ума. Одна студентка даже планировала его похитить, чтобы он читал их только для неё и радовал своим красноречием.
– Слышала я эту историю, – фыркнула соседка. – Вот делать кому-то нечего. Тут ждёшь не дождёшься, когда наконец-то закончишь академию и оставишь всё позади, а этой сумасбродке не хотелось расставаться с преподавателем!
– Тебе настолько не нравится учиться? – удивилась я. Вот уж никогда бы не подумала. – Почему?
– А что тут может нравиться? Всё решают за тебя – во сколько вставать, чем заниматься, что читать. Постоянно приходится сдерживаться, чтобы не напророчить чего-нибудь лишнего. Это только у Берта язык без костей и никаких страхов перед запретами. Остальные, включая меня, обычно осторожничают.
Я вспомнила, что Эрика никогда не предсказывала мне ничего, и мысленно согласилась с ней. Должно быть, не так-то просто постоянно держать в строгих рамках собственный дар. Рано или поздно можно потерять контроль над собой, и тогда…
– Кстати, о Берте, – сказала я. – Можно ли ему верить? Есть надежда, что его предсказание не имеет ничего общего с реальностью?
Слова Теа Собрен на этот счёт я помнила, теперь хотелось узнать мнение Эрики как однокурсницы юного прорицателя.
– Ну, как сказать, – задумчиво ответила соседка и поднялась на лестнице на мой уровень комнаты, чтобы удобнее было разговаривать. – Он много болтает, это верно. Не привык себя сдерживать. За это ему частенько достаётся от преподавателей. Одно время даже исключением грозили.
– Как же он выкрутился?
– С помощью каких-то родственных связей. Как оно обычно и бывает. А что, он тебе тоже чего-то наплёл?
– Ага, – призналась я. Теперь это уже не являлось таким уж секретом. Знал Кей, знала Теа, хотя никому из них я пока не говорила подробностей сказанного Бертом.
– И какие-то зацепки на то, что это может оказаться правдой, уже появились?
– Ага.
Я вспомнила ярко-красную шляпу, которая, по правде говоря, совершенно не сочеталась с костюмом библиотекаря. Зелёная шла ему больше. Сейчас он уже не так сильно напоминал Оле Лукойе, как прежде.
– Плохо дело, – заключила Эрика. Она села на стул и пытливо посмотрела на меня. – Вероятность увеличивается. Возможно, он действительно предсказал тебе правду. Это что-то плохое?
– Угроза.
– Ещё хуже! – Эрика всплеснула руками. – На это у Берта нюх. В любовных делах он полный профан, вечно болтает всякие глупости, а вот если говорит об опасностях, то ошибается редко… Ничего конкретного не сообщает, однако заставляет задуматься.
Слова собеседницы меня ничуть не утешили, так что я только вздохнула и покрепче обхватила себя за плечи. Я всё ещё не согрелась. Казалось, от сказанного ею стало ещё холоднее.
– Он не сказал, как этого избежать? – поинтересовалась соседка.
– Нет. А разве будущее можно изменить? Ведь нельзя же, правда?
– Ну, у грядущего множество путей. Если выйти на другую линию вероятности, есть шанс, что предсказанное не сбудется. Именно поэтому нет никого среди прорицателей, кто бы видел всё именно так, как случится, и никогда не ошибался.
Я снова подумала о Мари Триэль, но ничего не сказала.
– Ладно, только не вешай нос раньше времени! – попыталась подбодрить меня Эрика. – Возможно, всё ещё образуется. А Берту давно пора держать свои видения при себе.
– Но он ведь хотел меня предостеречь, – встала я на защиту соседа Кея.
– А в итоге мог запутать всё ещё больше. Иногда лучше не знать, что тебя ждёт. И настоящий прорицатель должен различать, когда следует говорить о будущем, а когда нужно смолчать.
