– Я боюсь, – тихо, чтобы не услышал ректор, сказала я. – Я не люблю… не умею выступать перед публикой. Да и иллюзии мои пока долго не держатся.
– Не волнуйся, – подбодрила меня Эрика. – Они же не вытолкнут тебя тут же на сцену. В крайнем случае займёшься чем-нибудь другим, например, будешь помогать с реквизитом.
– Это мне больше подходит.
– Зато Кей наверняка от выступлений отказываться не станет! – отозвалась она со смешком, и мне тут же вспомнился Полуночный бал, Кей с гитарой на сцене, ласковая вкрадчивость голоса. Сердце защемило. Я тут же нашла его взглядом и улыбнулась, увидев, как они с инкубом пожимают друг другу руки.
– Не могу не согласиться, – ответила я.
– Поторопитесь! – прикрикнул на нас ректор.
Я торопливо обняла Эрику, чуть помедлив, и чернокнижницу тоже, затем подошли Ваур и химик-алхимик, которые также захотели сказать несколько слов на прощание. Мне даже взгрустнулось, но я напомнила себе, что мы расстаёмся не навсегда. Ведь мы обязательно возвратимся в академию, и всё будет как прежде. Нет! Ещё лучше, чем прежде!
– Предсвадебное путешествие, – одними губами повторила я слова Эрики, вставая на первую ступеньку дома на колёсах. Теперь мы с Кеем помолвлены, и, значит, нам позволено жить вместе. И на практике, и в самой академии.
Даже не верилось.
– Красота! – ахнула я, оглядывая простую, но со вкусом подобранную обстановку. В небольшом пространстве нашлось место и средней ширины кровати, и неширокому шкафу, и даже столу. Узкая дверка вела в ванную комнату.
– Жить можно! – одобрил Кей, небрежно сбрасывая рюкзак на пол. – Интересно, долго нам ехать? А если проголодаемся?
– Уверен, у тебя с собой есть какие-нибудь запасы, – хихикнула я. – Да и я кое-что захватила. Попозже перекусим.
Дом на колёсах мягко стронулся с места. Я приблизилась к окну и отодвинула занавеску. Все, кроме ректора, махали нам вслед. Господин Эрмеслан тоже смотрел на отъезжающий транспорт, но вся его фигура выглядела напряжённой, а сжатые кулаки выдавали крайне неблагодушное настроение. Странно, я-то думала, он будет рад и почувствует долгожданное облегчение, наконец-то спровадив нас на практику.
– Что ты там увидела? – спросила Кей, подходя ближе. – Не хмурься. Всё будет хорошо.
– Да так, ничего, – отозвалась я, поднимая руку, чтобы тоже помахать друзьям. Наверное, мне почудилось. Или ректор сердился из-за чего-то другого, что не имело отношения к нам и нашему отъезду.
Вскоре наш транспорт завернул за угол, и силуэты провожающих скрылись из виду. Я шмыгнула носом. Никогда не любила прощания.
– Ты взяла с собой учебник? – поинтересовался Кей.
– Да, господин Шандор настоял. Он и с библиотекарем договорился. Интересно всё-таки, кто туда зашёл, когда мы стояли возле тайника? – вспомнила я наше рискованное приключение.
– Думаю, господин Эрмеслан.
– Но что ему делать в библиотеке ночью?
– Возможно, тоже хотел заглянуть в тайник? – выдвинул предположение Кей.
– Он ведь и днём может. Уж ему-то никто препятствовать не будет. Хотя, мало ли какие у него причины, – задумалась я. С одной стороны, у ректора и его академии всё обстояло замечательно, а с другой… Ведь господин Гирдемар однажды намекал на какие-то затруднения. Но в подробности, разумеется, не вдавался. Это, конечно, не моё дело, но всё же, всё же…
Я пожала плечами. Однако у меня имелось подозрение, что чернокнижницу случившееся тоже заинтересовало. Впрочем, если дело не касалось ни её пояса, ни любимого профессора, едва ли Теа собиралась что-то выяснять. А всё-таки хорошо бы у них с Всеволодом всё наладилось. Иначе он снова начнёт ревновать её к преподавателю, а инкуб ему такого насоветует…
Так, уезжая в неизвестность, мысленно я всё ещё находилась в академии, с теми, кого оставляла там. Вызывал глубочайшее сожаление тот факт, что здесь ещё не изобрели мобильных телефонов. Даже обычных стационарных, судя по всему, не имелось. Но как же связывались между собой люди из разных городов? Неужели писали письма?
Я решила спросить у Кея.
– Есть специальный магический аппарат, – ответил он. – Для того, чтобы передавать и получать сообщения и некрупные предметы. У ректора такой наверняка имеется.
– Значит, массово они ещё не используются? – приуныла я, осознав, что едва ли мы сможем обмениваться новостями с друзьями и как-то связаться с ними до того, как вернёмся. – Очень жаль. Вам следует позаимствовать наши технологии. Интернета тоже нет, да? Или он тут по-другому называется?
– Даже если и есть, то в академии им пользоваться запрещено, – сказал Кей, когда я кратко объяснила ему суть всемирной сети. – Но есть почта. Ты можешь написать письмо.
– Которое будет идти долго-долго? – вздохнула я. – Мы к тому моменту, когда его доставят, уже сами вернёмся. Ладно, я потерплю.
– Зато соскучиться успеешь, – хмыкнул Кей. – И потом, разве тебе недостаточно меня? Я буду ревновать, знаешь ли.
Я не сомневалась, что он шутит, но тут же поспешила уверить его в том, что для ревности нет абсолютно никаких причин. Мы слегка увлеклись, почти позабыв про водителя и про то, что я планировала смотреть в окно и запоминать дорогу. Дом на колёсах двигался так мягко и плавно, что практически не ощущалось никакой тряски, а временами даже казалось, будто он стоит на месте, а не перемещается из точки А в точку Б.
Ехали мы долго – почти весь день. Запасы съестного пригодились. Понемногу начиная обживать наш временный дом, я отыскала в шкафу льняные салфетки и застелила ими стол вместо скатерти. Нам предстояло привыкнуть к тому, что ближайшие несколько недель придётся провести здесь. Не расставаясь по вечерам, не уходя на ночь в разные общежития.
Практически репетиция совместной жизни!
Готова ли я к этому? Ответить со всей определённостью пока было несколько затруднительно, но я твёрдо намеревалась сделать всё от меня зависящее, чтобы Кей не пожалел о сделанном мне предложении. Чтобы наше счастливое будущее началось сейчас, с первых шагов и совместных усилий.
Само собой, вслух я ничего не сказала. Но, зная способности Кея, подозревала, что он и так догадывается о том, что я думала и чувствовала в те моменты, когда колёса крутились, за окнами проносились незнакомые места, и мы становились всё дальше от академии. От её тайн, от друзей и от ректора.
Через некоторое время после обеда меня сморил сон. Я забралась на кровать, обхватила подушку в полосатой наволочке, натянула почти на голову синий с белыми звёздочками плед. Раньше мне доводилось спать только в поездах, но в доме на колёсах оказалось ничуть не хуже. Проваливаясь в дрёму, я смутно почувствовала, что Кей примостился рядом, и немного подвинулась, уступая ему место. Я даже увидела сон, но, открыв глаза, не могла его вспомнить.
Уже наступил вечер, когда дом на колёсах замедлил ход и остановился.
