– Сегодня нет, – ответила я. – Здесь очень хорошо, тепло, солнечно. Никаких туч на горизонте!
– Ну, как хочешь, – с недовольством заключила мама перед тем, как завершить разговор.
Я вздохнула и уже собиралась спрятать мобильник обратно в сумку, но тут Кей заинтересовался его устройством. Я объяснила, куда нажимать нельзя, чтобы кому-нибудь ненароком не позвонить, и вручила телефон ему. Довольно скоро он наткнулся на игры и, похоже, мгновенно разобрался в правилах.
В магазине, в отличие от городского салона красоты, очереди не оказалось, так что нам никто не помешал. Я истратила почти всё содержимое кошелька, оставив лишь на обратные билеты. Под конец, не удержавшись, купила мороженое, которое мы решили съесть на обратной дороге. Кей с аппетитом набросился на своё. Я посматривала на парня, осторожно разворачивая ледяной брикетик, и чувствовала, как всё больше места в душе отвоёвывает напоминающее солнечный свет тепло, от которого почти успела отвыкнуть за время разлуки.
Прежде, со стороны наблюдая за счастливыми парами, я нередко задумывалась о том, как влюбляются люди. На что это похоже? Как на рассвете вбежать в солёное море? Как увидеть падающую звезду и, не медля ни мгновения, загадать желание? А, может быть, всё происходит постепенно, шаг за шагом, как освоение нового знания?
Теперь, когда я сама встретила того, с кем мир – любой! – становился ярче, у меня всё ещё не было чёткого ответа на этот вопрос. Наверное, у всех это происходило по-своему. В академии я пыталась избежать влюблённости и привязанности, осознавая, что рано или поздно не избежать прощания, но не получилось. Это наводило на размышления о том, что хуже – найти и утратить или не находить никогда? Собираясь с головой броситься в омут чувств, открывая сердце другому, нужно быть готовым к риску расставания, предательства, безвозвратной потери, отдавать себе отчёт в том, сможешь ли быть со своим спутником в радости и в горе.
Если бы всё было так просто, как у тех, кто родился и вырос здесь, в этом мире, и слыхом не слыхивал ни о каких магических академиях! Если бы мы с Кеем могли каждые выходные проводить на даче, а затем возвращаться в город, ходить в кино, гулять по улицам… Если бы я могла представить его родителям и не обманывать их…
А ещё мне порой хотелось снова увидеть башенки академии, просторный бальный зал, свою уютную, в два уровня, комнату в общежитии. К волшебству привыкаешь. Даже когда оно тебе недоступно. Что там сказал Кей – если подучиться, я смогу не только разрушать, но и создавать иллюзии? Возможно, так и есть, ведь с преподавателем по технике иллюзий я так и не успела встретиться. Любопытно, кстати, вернулся ли тот? А кто занял место доцента Крайма?
Я представила себе, как указываю в резюме, что окончила магическую академию, и невольно фыркнула. Придёт же такое в голову! Ректор собирался использовать нас с Селией в собственных интересах, но нужна ли ему теперь я одна? Тот же Всеволод оказался не в пример талантливее. Настоящий алхимик, беззаветно преданный опытам, колбам и лабораториям.
Никогда не думала, что буду так по нему скучать!
Я вспомнила, что обещала показать Кею электричку, так что сразу к дому мы сворачивать не стали, прошли ещё немного. Днём и кусты, и поблескивающие на солнце рельсы, и даже крапива смотрелись совсем иначе. Не мрачно и пугающе, как ночью. Должно быть, так не только с окрестностями посёлка. Парк вокруг академии в темноте тоже выглядел по-другому.
Интересно, почему я так много думала об академии Эрмеслан? Только ли из-за Кея и его слов насчёт ректора? Неужели я в самом деле готова была туда вернуться? После того, как едва не погибла там. После того, как снова оказалась в своём мире.
Со мной происходило что-то странное, и никто, включая моего спутника, не сумел бы дать ответ, как быть дальше. Ведь никому другому не доведётся ни прожить за нас жизнь, ни умереть за нас. Где-то я услышала или прочитала фразу «На моей тропинке больше никого нет», и сейчас она вспомнилась так отчётливо, будто сама собой возникла перед глазами.
– Ты слишком задумчивая, – произнёс Кей. Я ойкнула, обнаружив, что мороженое успело растаять и сейчас стекало по пальцам. Несколько капель уже оказалось на сарафане.
– Подержи, пожалуйста!
Кей с готовностью взял моё мороженое и жадно уставился на него. Со своим-то он расправился так быстро, что оно даже не успело подтаять. Я невольно улыбнулась, вытирая руки и одежду влажной салфеткой.
– Можешь его доесть, пока ещё осталось, что доедать, – предложила я.
– Угу, – отозвался он, не заставляя себя ждать. – Вкусно! Так о чём ты думала?
– Да так, обо всём сразу. То, что ты сказал про ректора… Считаешь, он действительно собирается во что бы то ни стало вернуть меня в академию? – спросила я.
– Ну, намерения господина Эрмеслана вообще сложно угадать, – заметил Кей. – Но такая вероятность есть. К тому же, меня вернуть он тоже, пожалуй, захочет, хотя…
Я вспомнила, что Кей был второгодником и головной болью преподавателей, однако это не умаляло его талантов в иллюзиях, эмпатии и стихийной магии, в чём я не далее как вчера смогла убедиться лично. Едва ли ректор будет так разбрасываться студентами. Судя по случайной обмолвке библиотекаря, господина Гирдемара, дела в академии обстояли не так уж хорошо. Надеюсь, её хотя бы не коснулось то, что происходило с учебными заведениями в моём городе. Некоторые из них объединили с другими, а каким-то и вовсе грозило закрытие.
– Поживём – увидим, – сказала я и, удостоверившись, что пальцы больше не липкие, взяла Кея за руку.
В это мгновение я поймала на себе взгляд молодого человека, который шёл навстречу. Вот ведь незадача! Надо же было наткнуться на того, кого мне видеть ни в коем случае не хотелось!
Вадим. Сын маминой знакомой, парень на год старше меня. У их семьи тоже дача в посёлке, но, насколько я знала, Вадим приезжал сюда нечасто, предпочитая другие места отдыха.
Когда-то, ещё в школе, он мне нравился. Однажды я даже имела глупость отправить ему открытку на День святого Валентина. Но в ту пору всё обстояло не лучшим образом. Если проводить аналогии с американскими фильмами, в них он был бы всеми обожаемым красавчиком, капитаном команды по футболу или какому-нибудь лакроссу, а я – синим чулком. Возможно, в фантазиях сценаристов мы стали бы счастливой парой к финалу. В реальности же у меня не было ни малейшего шанса. То, что мы познакомились ещё в раннем детстве, никаких плюсов не добавляло.
Надо ли говорить, что ответной валентинки я не получила ни в том году, ни в следующем?
Таким образом, Вадим знал о моём отношении к нему, хотя мы этого и не обсуждали. Он всегда держался отстранённо, а, встречая меня в школьных коридорах, никогда не здоровался первым. Однажды зимой я увидела его с друзьями на улице. Что послужило тому виной – гололёд, новые ботинки на высокой платформе или моя неудачливость – неизвестно, однако я поскользнулась и на глазах у них растянулась на обледеневшем асфальте. Будь это романтический фильм или даже дорама, он бы сделал несколько шагов и мужественно помог мне подняться, но я ведь уже говорила, что речь идёт о реальной жизни?..
