Суммируя изложенные характеристики, попробуем получить определение народа. Речь идёт о группе «разомкнувшихся» этносов, вошедших во взаимодействие друг с другом — этногенез по Гумилёву, — которая стала частью мировой истории, взяв общее название, сформировав собственную элиту и выстроив внутреннюю социальную иерархию. Всё это — новая органическая общность, обретающая историческую миссию, выраженную в создании цивилизации, религии или государства. Суммируя, приходим к определению, утверждающему, что народ (лаос)
[339] — есть единая социальная органическая среда, возникшая на основе группы этносов, говорящая на одном языке, осуществляющая общую историческую миссию и обладающая общим религиозным или культурным укладом жизни, отличающимся от укладов других народов. Существование народа обусловлено созданием религии, цивилизации или государства. Средой существования народа является большое пространство, состоящее из аграрных и городских элементов с более сложным, по отношению к этносу, социальным устройством.
Фундаментальное отличие народа от этноса, которое следует ещё раз отдельно подчеркнуть, заключается в том, что этнос является закрытой системой, в то время как народ максимально подвижен и открыт, в результате чего он может поглощать, принимать в себя другие народы и их элиты, этносы, так же, впрочем, как и в своё государство, цивилизацию или религию.
Когда мы говорим о Северном Кавказе, следует понимать, что здесь мы имеем дело преимущественно именно с этносами, не вошедшими в историю как самостоятельные субъекты, но зато сохранившимися в близкой к изначальной традиционной форме существования с элементами сакральности. При этом здесь же необходимо отметить, что русские являются именно народом, в состав которого входят не только великороссы, малороссы, белорусы, казаки, — то есть те, кто понимается под определением русские сейчас, но и представители множества других этносов и народов.
Нация и «национальность». Нация — политическое понятие, определяющее совокупность атомизированных граждан, вне зависимости от их этнического происхождения, объединённых общими политическими целями. Синонимами нации в области государственного устройства являются определения государство-нация или национальное государство. Нация наделена политическим — государственным — суверенитетом и в своей идеальной реализации исключает любые коллективные формы общественной соорганизации, созданные на основе этнических признаков. Этнос, этническая соорганизация, как и любая органическая общность в социальных структурах нации, не нормативны. Вместо них внутри нации создаются политические и гражданские сообщества, партии и движения — искусственные объединения атомизированных граждан. По сути создание нации подразумевает этноцид, то есть принудительную отмену всех этнических признаков на основе унификации культуры, языка и социальных моделей. С точки зрения этносоциологии такие явления, как нация и этнос, — несовместимы. Либо нация, политическое общество, либо этнос — органическое общество.
Однако идеальная модель политической нации и фактическое положение дел не всегда совпадают даже там, где это явление сложилось сначала в теоретический концепт, а затем начало реализовываться на практике. Этот зазор между идеальным и реальным также учитывается в политологической и социологической науке. Отсюда появление такого явления, как национальность. Национальность — понятие, окончательно оформившееся в процессе идеологического спора австрийского теоретика марксизма Отто Бауэра и немецкого марксиста Карла Каутского в момент распада Австро-Венгрии и подхваченное в дальнейшем ленинской «национальной политикой». Национальность означает переходное состояние от народа к политической нации. Национальность — это уже не народ, так как в нём начался процесс дробления — разрыва органических связей, — но ещё не нация как законченная политическая форма исторической самоорганизации дискретного социального пространства.
Понятие национальность было принято Владимиром Лениным за основу теории «самоопределения народов», так как идеально подходило для реализации фрагментации романовской империи через создание множества искусственных «национальных государств» — республик, с последующим их объединением в новый Союз ССР. Сам процесс разделения империи на национальные государства, проходивший в Европе три столетия, в ленинской модели уложился в четыре года и проходил примерно с 1918 по 1922 год, когда и было объявлено о создании нового советского государства. Таким образом, национальность — это становление политического сообщества на месте органического, то, что вскоре должно стать нацией, но пока ею не стало, то есть некая недонация, идущая по пути разрыва внутренних органических связей. Условно этот процесс можно сравнить с умиранием живого организма и созданием из него искусственного чучела, набитого опилками.
Позднее, уже после смерти Ленина, пришедший к власти Сталин остановил процесс социальной трансформации народов в политические нации, как, собственно, и само полноценное политическое самоопределение в рамках СССР, заморозив ситуацию на стадии «национальности». Сама национальность превратилась из переходного в константное состояние и была наполнена в рамках советского проекта дополнительным содержанием. В какой-то момент под национальностью стали понимать и происхождение — то, что точнее определять понятием этнос, и принадлежность к надэтнической органической общности, определяемой понятием народ (лаос). При этом сохранилось и изначальное представление о национальности, как о политической форме самоорганизации отдельных граждан, близкой к понятию «нация» и характеризуемой наличием гражданства той или иной республики. Отсюда дальнейшая путаница в использовании данного понятия, сохранившаяся по сей день.
Химера «гражданского общества». С точки зрения этносоциологии, когда мы говорим о русских, следует оговариваться, что речь идёт не об этнической чистоте, а об идентичности. Русский народ — это культурно-цивилизационное, надэтническое, а не этническое явление. Но также русские не представляют собой гражданское общество в том представлении, в котором этот концепт сформулировали его теоретики — сначала Иммануил Кант и Георг Вильгельм Фридрих Гегель, а затем Карл Поппер
[340], его популяризатор Джордж Сорос, а также множество их либеральных последователей, как на Западе, так и в постсоветской России 1990-х. В основе гражданского общества лежит именно атомизированный, оторванный от органических связей гражданин — горожанин или буржуа. На языке оригинала гражданское общество обозначается как Bьrgergesellschaft — что в буквальном переводе есть не что иное, как буржуазное общество, или просто сообщество бюргеров, городских обывателей. То есть изначально гражданское общество и общество городских бюргеров — понятия абсолютно тождественные. Чуть позже были предприняты попытки развести их, наполнив гражданское общество дополнительным содержанием, однако суть явления остаётся неизменной и базируется именно на атомизированном, городском индивидууме. Гегелевское представление о гражданском обществе основывается на том, что индивидуум, имеющий частный интерес, реализует его в общественной, политической и правовой сфере. «В гражданском обществе, описанном Гегелем, действует индивид сугубо буржуазный. Индивид, который формирует свой интерес исключительно как интерес частный»
[341].
