– Сожаление, – вздохнул Пак и покосился на меня. – Сожаление огнем обжигает внутри. Это сожаление, так что заткнись и переходи к остальным. – Он отошел к противоположному от меня столбу, облокотился на него и скрестил руки.
Скорпионы шумели все громче, становились безумнее, словно понимали, что мы подбираемся к разгадке. Они лапами и панцирями царапали камень, походя на окружавший нас бушующий океан. Грималкин фыркнул и обменялся взглядами с Волком.
– По-моему, остальные два признака довольно очевидны, не так ли? – протянул он, вальяжно направившись к столбу со словом «Знания». – Согласен, знания порой тяжкое бремя. А последний столб твой, пес. Полагаю, никто не станет оспаривать твою силу. Твои умственные способности – возможно, но только не силу.
– А что насчет Ариэллы? – Я посмотрел на нее, она стояла на краю платформы и казалась потерянной. – Она тоже несет тяжкое бремя знаний, ты такой не один, кайт ши.
– Ариэлла – Зимняя фейри, а у нас уже есть Зима, – с легкостью парировал Грималкин, вскочил на срез полуразрушенного столба «Знания» и смерил нас всех взглядом свысока. – Да и мне думается, разрешить этот ребус побыстрее в твоих же интересах, принц. В любом случае мы должны встать на эти столбы вместе. По сути, так эти загадки и работают.
Волк зарычал и вскочил на свой крошащийся столб, как можно сильнее стиснув огромные лапы и уцепившись ими за края.
– Если из этого ничего не выйдет, кот, я постараюсь сожрать тебя быстрее, чем это получится у скорпионов, – проворчал он, едва балансируя на крошечном срезе. Грималкин не обратил на него внимания.
Мы с Паком повторили за остальными, с легкостью взобравшись на разрушенные столбы, пока скорпионы под нами трещали и копошились. Пару секунд ничего не происходило. Затем сфинксы распахнули кристально голубые глаза, и их голоса эхом разнеслись по всему помещению.
– Вы… – они выдохнули, посылая по песку рябь силы, – …сделали… неверный выбор.
– Что?! – закричал Пак, но его вопль заглушило яростное жужжание миллионов обезумевших скорпионов. – Нет, не может такого быть. Комок шерсти не ошибается! Погодите…
– Вы… – сфинксы снова выдохнули, – …умрете.
Я мгновенно достал свой меч, намереваясь спрыгнуть, как только скорпионы хлынули вперед, забираясь на платформу и перебираясь через край. Ариэлла резко вдохнула и попятилась. Живой ковер из когтей, лап и жал начал укутывать платформу.
– Всем оставаться на местах! – разнесся по комнате зычный голос Грималкина, раскатистый и властный. Мы застыли, а кот со вздыбившейся шерстью, обнажив зубы, обратил золотистые глаза на Ариэллу. – Время! – выпалил он, прижимая к голове уши. – Пятый ответ – время, винтик, что вращает колесо! Быстро становись в центр!
Ариэлла помчалась к середине помоста, а я стиснул кулаки, скорпионы наступали со всех сторон. Они ползли по столбам, цепко перемещались по одежде, лапами и клешнями впиваясь в мою плоть. Я сорвался и раскидал с десяток паразитов, но, разумеется, прибывало еще. Они не жалили… пока. Но я чувствовал, как секунды утекают, и знал – если существа настигнут Ариэллу у сердца платформы, нам конец. Наконец она добежала до центра помоста, Пак стал выкрикивать проклятия, бешено размахивая руками, а Волк яростно зарычал.
Только ее ступня коснулась середины, по воздуху прокатилась дрожь, вспыхнувшая в центре и растекшаяся в стороны, подобно кругам на пруду. Поток скорпионов остановился в нескольких сантиметрах от Ариэллы и пополз назад, покидая платформу и спускаясь со столбов. Я стряхнул с себя последних мелких хищников и уставился на темный ковер, который исчезал под песками. Всего за пару секунд они полностью испарились, и дюны успокоились.
– Вы сделали… верный выбор, – прошептали сфинксы и вновь сомкнули веки.
Ариэлла тряслась от страха. Я спрыгнул со столба, бросился к ней и без лишних слов притянул поближе. Она пару мгновений дрожала в моих объятиях, но чуть позже мягко из них освободилась и отстранилась, приглаживая волосы.
– Ух ты, – выпалил Пак, стряхивая песок со своей рубашки, – а вот это и правда было дико. Думаю, я и не рассчитывал дожить до этого дня… – Он осекся, ухмыляясь.
Я смерил его утомленным взглядом.
– Ладно, сдаюсь. Речь наверняка не о скорпионах или сфинксах. Мы видели и более странных тварей.
– Нет, ледышка. Я думал, что не доживу до дня, когда Грималкин ошибется.
Грималкин, все еще восседавший на срезе столба, не отреагировал, но, когда он зыркнул на нас, я заметил, как ощетинились его усы.
– Плутишка, – заговорил он, демонстративно зевая. – Чувствую своим долгом отметить, что, ошибись я, вы бы все сейчас были испещрены кучей крошечных дырок. Но это неважно, нечего тратить минуты впустую. Полагаю, следует двигаться вперед, и живо. Мне определенно не хочется застрять здесь до скончания времен с любым из вас. – И, прежде чем кто-либо успел ответить, он соскочил со столба и унесся в направлении новой распахнутой двери, прошествовав между сфинксами с высоко задранным хвостом.
Я хмыкнул и посмотрел на Пака.
– Кажется, ты его обидел, Плут.
Он фыркнул.
– Если бы меня это заботило, я бы никогда не открывал рот.
Глава 14
Отражение
Открывшаяся за сфинксами дверь вела в очередной узкий коридор, на этот раз без изрыгающих огонь драконов, но не менее странный. Он тянулся вперед, во тьму, которую разгонял лишь оранжевый свет, отбрасываемый свечами. Огни пламени, казалось, парившие в воздухе, отражались на поверхности сотен огромных зеркал, расставленных по обеим сторонам коридора.
Взглянув на собственное отражение, я в удивлении замер, потому что увидел в зеркале незнакомца. Бледное, темноволосое отражение в одежде, рваной по краям, мрачно на меня пялилось, а в его глазах читалась измождение. Я едва себя узнавал, но, может, оно и к лучшему. Все-таки потому я сюда и пришел: чтобы измениться, стать кое-кем другим. Если все пойдет по плану, Эшэлин’дарклин Таллин, третий принц Неблагого Двора, окончит свое существование.
«Каким я буду человеком? – спросил я у своего отражения. – Останусь ли по-прежнему собой? Буду ли помнить что-нибудь о своей жизни при Зимнем Дворе, или все воспоминания испарятся?»
Я покачал головой. Бессмысленно задаваться этими вопросами сейчас, когда мы подобрались к цели так близко, и все же…
– Идем, красавчик. – Пак положил руку мне на плечо, но я скинул ее. – Хватит прихорашиваться. Кажется, мы почти пришли.
Пока мы двигались по коридору, опасаясь ловушек, ям и засад, я размышлял о Меган, которая осталась в Железном Королевстве. Окажется до ужаса иронично, если, заслужив душу, я вдруг забуду о своей жизни в качестве фейри и лишусь всех воспоминаний о ней. Конец такого рода выглядит довольно трагично. Влюбившийся фейри становится человеком, но забывает, зачем вообще этого желал. В прежние времена обожали сказки с подобным ироничным концом.
