– Она… не ненавидит их, – объясняла Бринна, нервно убирая волосы за спину. – Она их боится. Боится, что они могут… убить наш скот, похитить наших детей, сделать женщин бесплодными.
– А ты их боишься? – задал я вопрос низким голосом, преодолевая последнюю пропасть между нами. Очень нежно я обхватил ее жесткие, рабочие руки и прижал к своей груди. – Боишься меня?
Она взглянула на мое лицо, в ее темных глазах читалось глупое доверие, и покачала головой.
– Я рад. – Я с улыбкой поцеловал тыльную сторону ее ладони. – Мы можем увидеться завтра?
Я знал ответ еще до того, как она его озвучила.
После этого задача упростилась до невозможного, хотя я не торопился, желая разыграть партию правильно. Каждый день, незадолго до сумерек, мы встречались у бурлящего течения. Порой с безделушками, а иногда с цветами, но я всегда являлся с какими-то подарками, чтобы она ко мне возвращалась. Я осыпал ее комплиментами и нежными поцелуями, исполнял роль влюбленного простофили и улыбался, пока она таяла от моих прикосновений. Никогда на нее не давил и завершал наши встречи до того, как те выходили из-под контроля. Когда я наконец отведу ее к каменному кругу в ночь полной луны, то хочу, чтобы у нее не осталось никаких сомнений.
Игра продолжалась, и со временем я стал получать удовольствие от наших свиданий. Люди, как оказалось, любили невероятно страстно, без остатка, и чем сильнее были эмоции, тем ярче сияли их чары. Свечение чарующей ауры влюбленных смертных по силе превосходило все, что мне доводилось видеть прежде, – невообразимо незамутненное и насыщенное, практически вызывающее зависимость. Теперь я понял, отчего Летний Двор с таким рвением гнался за подобными чувствами: ни в одном из дворов не отыскать ничего подобного.
И все же я просто вел игру. Может, я и имитировал слова и жесты влюбленного парня, но Зимний Двор научил меня тому, что эмоции – лишь проявление слабости. И когда в последний день нашей партии над деревьями всплыла полная луна, я знал, что покорил ее.
Она воодушевленно бежала ко мне по траве под бледным светом небесного тела и так яро желала быстрее домчаться до течения, что пару раз споткнулась и в итоге растянулась на земле. Бринна и не думала оглядываться на свою деревню, несмотря на предложенное мной необычное время для нашей встречи. Еще несколько дней назад сама мысль о свидании с незнакомцем в темном лесу могла напугать ее до смерти. Но сейчас она неслась вперед сломя голову, ни капли не сомневаясь в принятом решении. Она верила своему принцу, абсолютно и беззаветно. Вот что любовь делает со смертными.
Я какое-то время не показывался и наблюдал за тем, как она летит к потоку и озирается в поисках моей тени. Разумеется, увидеть меня она не могла, хотя нас разделяли всего-то течение и пара небольших шагов. Я следил за ней, зачарованный и невидимый, превратившись в очередную тень. Пускай вскоре из-за моего отсутствия ее воодушевление сменилось беспокойством и она начала метаться вдоль берега течения, лишь бы найти меня, ее уверенность не пошатнулась, она и мысли не допускала, что я могу ее обмануть. Бринна считала, что ее принц обязательно явится, а если нет, значит, ему что-то просто помешало. Глупые смертные.
Наконец, когда она чуть не ударилась в слезы, я рассеял чары и вышел из тени деревьев. Она вздохнула и тут же успокоилась. Ее взгляд, полный любви, засиял, только я не стал пересекать течение и приближаться к ней. Остановившись по другую сторону реки, недалеко от леса, я нацепил маску сожаления и нежно улыбнулся.
– Прости за опоздание, – покаялся я, заставляя голос убедительно содрогаться. – Но мне хотелось увидеть тебя хотя бы еще раз. Боюсь, это наша последняя встреча. Я вдруг понял, что мы из разных миров, и у меня не получится дать тебе жизнь, которую ты желаешь. Ты прекрасна и добра, а со мной ты можешь этого лишиться. Так что мне лучше уйти. После этой ночи ты меня больше не увидишь.
Предполагаемая отчаянная реакция не заставила себя ждать. Ее глаза наполнились слезами, а руки подлетели к лицу, намереваясь прикрыть распахнутый от ужаса рот.
– Нет! – чуть не задыхаясь выпалила она, и в ее голосе слышались панические нотки. – О нет! Пожалуйста, ты не можешь! Что… я буду делать… если ты уйдешь? – И она громко зарыдала, судорожно всхлипывая.
Скрыв ухмылку, я пересек течение и притянул ее в свои объятия.
– Не плачь, – шептал я, поглаживая ее по волосам. – Поверь, так будет лучше. Твой народ никогда меня не примет… они будут гнать меня железом и факелами, не прекратят попыток меня убить. Ради твоей защиты они пойдут на что угодно. Это я веду себя эгоистично, зазывая тебя на свидания.
Бринна шмыгнула, подняла на меня глаза и посмотрела с отчаянием и яростной решительностью.
– Плевать мне, что говорят другие! Забери меня с собой. Я пойду на что угодно, сделаю что захочешь. Только прошу, не бросай меня. Если ты уйдешь, я умру!
Мы обнимались, девушка прижималась к моей груди, а вокруг нас мерцала ее аура. Наконец я отстранился и взглянул ей в глаза.
– Ты любишь меня, Бринна?
Они кивнула, не замешкавшись ни на секунду.
– Всем моим сердцем.
– И сделаешь ради меня что угодно?
– Да. – Она схватила меня за грудки. – Что угодно, моя любовь. Лишь попроси. О чем хочешь.
Я попятился за ограду и отступал, пока тени деревьев не упали мне на лицо.
– Тогда идем, – проворковал я, протягивая ей руку. – Идем со мной. – И стал ждать. Забудет ли они годы воспитания, страхов, предостерегающих рассказов и бесчисленных предупреждений о прекрасном принце, способном увести тебя глубоко в лес.
Она не колебалась. Даже не покосившись на деревушку, шагнула вперед и вложила свою руку в мою, улыбаясь с доверием и непосредственностью неразумного ребенка. Я ответил ей тем же и повел в чащу.
– Куда мы идем? – спросила она чуть позже, не отпуская руки, пока мы торопливо брели по лесу.
На нас бросались тени, ветви своими длинными, скрюченными, когтистыми пальцами силились зацепить ее одежды. Они понимали, что человеку в лесу не место, но Бринна оставалась в блаженном неведении. Девушка ощущала лишь счастье, держа за руку своего принца, даже если тот тащил ее в темный лес, где каждое дерево считало ее присутствие личным оскорблением.
– Скоро увидишь, – ответил я, искусно перемещая ее из стороны в сторону, чтобы девушка не напоролась на терновники, выскакивавшие на ее пути. И осознавая, что она непременно продолжит докучать, пока я не сдамся, добавил: – Это сюрприз.
Перед нами замерцал блуждающий огонек, сновавший между деревьев, он настойчиво пытался завладеть ее вниманием. Я бросил на него быстрый взгляд, и он, задорно хохоча, умчался прочь, растворяясь среди сучьев. Тут из куста вынырнула голова усыпанного бородавками гоблина, он посмотрел на нас с интересом и скользнул черным языком по сколотым зубам, однако приблизиться не осмелился. Бринна, казалось, всего этого не замечала, лишь тихонько мычала себе под нос мелодию и безропотно следовала за мной по лесу.
