– Сам знаешь, я тебя не пощажу. – По мне растекалась опустошенность Зимнего Двора, замораживая эмоции, подавляя любые мысли о добродушии или милосердии. – Ты хотел убить Меган, и если я тебя отпущу, ты продолжишь вредить ее королевству. Я подобного не допущу. Разве что ты можешь поклясться на этом самом месте отречься от своей миссии по уничтожению Железной Королевы, ее подданных и королевства. Дай клятву, и я сохраню тебе жизнь.
Страж Шипа мгновение не сводил в меня взгляда, после чего закашлялся очередным смешком.
– И куда я пойду? – Он ухмыльнулся, когда Пак, торжественно наблюдавший за происходящим, зашел ему за спину. – Кто примет меня таким? Мэб? Оберон? Твоя юная королева-полукровка? – Он закашлялся и плюнул на камни между нами, тут же оросившиеся красными пятнами. – Нет, ваше высочество. Если отпустите меня, я придумаю, как добраться до Железной Королевы, и вонжу ей в сердце меч, хохоча, пока меня будут колоть клинками за содеянное. И если умудрюсь выжить, я убью каждого Железного фейри, с которым столкнусь, буду рвать их на части и смотреть, как земля пропитывается их испорченной кровью. Я не успокоюсь, не уложив всех их до единого в мог…
Он не смог завершить речь, поскольку мое лезвие перерезало его глотку, отсекая голову от тела.
Труп Стража Шипа обратился в куст ежевики, и Пак вздохнул, подняв к нему скрюченный палец.
– Да, примерно чего-то такого я и ждал. – Он вытер кинжалы о штаны и посмотрел на башню и усыпанную у его основания ежевикой территорию. – Как думаешь, поблизости могут бродить другие?
– Нет. – Я убрал меч в ножны и повернулся к бывшему собрату из Неблагого Двора. – Они понимали, что умирают. Причин прятаться не оставалось.
– Похоже, мне фанатиков не постичь. – Сморщив нос, Пак убрал свое оружие и покачал головой. – Приятно узнать, что они бредили, как и прежде, хотя их безумие стало пикантнее.
Бредили? Я прикрыл глаза и вспомнил слова лидера, дразнящие и загадочные. «Ты проиграл Железному Королевству, ровно как и мы. Все-таки мы не такие уж и разные».
Впал ли Страж Шипа в настолько бредовое состояние? Они всего-то желали того же, что и я: отыскать способ не мучиться в присутствии железа. Воины заплатили за это своей жизнью, они выдержали пытки, которые не вынес бы ни один нормальный фейри, надеясь преодолеть нашу вечную слабость. Рассчитывая жить в Железном Королевстве.
Разве я сейчас занимался не тем же, мечтая о невозможном?
– Снова у тебя хмурое выражение лица, ледяной принц. – Пак глянул на меня с прищуром. – Я вижу, как твой мозг пробегает километр в минуту. О чем задумался?
Я мотнул головой.
– Ни о чем важном. – Развернувшись, я направился прочь, обратно к краю леса. Пак собирался запротестовать, но я ускорился, не желая больше размышлять на эту тему. – Мы и так потратили здесь немало времени, при этом не приблизившись к Провидцу ни на шаг. Идем.
Плутишка поскакал за мной. Я предполагал, что он помолчит, оставит меня в покое, но, разумеется, тишина продлилась всего пару минут, прежде чем он открыл рот.
– Слушай, ты так и не ответил на мой вопрос, принц, – сказал он, пнул камешек, отправив его в полет над булыжниками, и воззрился на то, как обломок исчезает в лесу. – Что мы вообще искали в том подземье? Ожерелье? Зеркало?
– Кинжал, – проворчал я.
– Ага! Значит, ты все-таки помнишь!
Я лишь бросил на него молчаливый взгляд.
– Просто уточнял, ледышка, – дерзко ухмыльнулся он. – Не хотелось, чтобы ты забыл деньки, когда мы так славно повеселились. Слушай, а что с ним в итоге случилось? Мне помнится, экземпляр был симпатичный.
На меня нашло оцепенение, а голос стал намного мягче.
– Я отдал его Ариэлле.
– Вот как… – пробормотал Пак.
И после не вымолвил ни слова.
Грималкин дожидался нас, устроившись высоко на ветке дерева у края леса, и вылизывал лапу с напускным безразличием.
– У вас ушло больше времени, чем я предполагал. – При нашем приближении он зевнул. – Даже подумывал прикорнуть, чтобы не скучать. – Проведя языком по конечности в последний раз, он посмотрел на нас, сощурив золотистые глаза. – Неважно. Вы двое вроде закончили, можем двигаться дальше.
– Разве ты не знал о Страже Шипа? – поинтересовался я. – И их нападении на Железное Королевство?
Грималкин фыркнул. Дернул хвостом, поднялся на лапы и прошествовал по расколотой ветке без объяснений. Не оглянувшись, ловко запрыгнул на сук повыше и затерялся в листьях, вынуждая нас с Паком гнаться за ним со всех ног.
Глава 3
Ариэлла Туралин
Дикий лес тянулся вдаль, темный, запутанный и бесконечный. Я сбился со счета, сколько раз свет возникал и удалялся, ведь чем глубже мы забредали в непроглядную глушь, тем необузданнее и непредсказуемее становилась дикая природа. Грималкин вел нас по узкой лощине, и деревья не спеша следовали за нами по пятам, пока мы не озирались, чтобы пригвоздить их к земле. Однако стоило повернуться к ним спиной, и жуткое преследование продолжалось. Мы поднялись на громадный, покрытый мхом бугор, но вскоре выяснили, что «бугром» оказалось тело спящего гиганта – когда он поднял широченную руку, чтобы почесать щеку. Мы пересекли холмистую ветреную равнину, где нас с холодным интересом изучал табун диких лошадей, чьи скрытные разговоры уносило легкими порывами ветра.
В течение всего путешествия мы с Паком не общались, а если такое и случалось, то скорее подшучивали друг над другом, бросались угрозами и оскорблениями. Стычка со Стражами Шипа и битва плечом к плечу с Робином Плутишкой воскресили воспоминания, возрождать которые сейчас не хотелось, ведь я их заморозил глубоко в душе и не мог растопить из страха натерпеться боли. Не хотелось вспоминать охотников, испытания и времена, когда мы попадали в неприятности и выбирались из них с боем. Или смех и дух товарищества, давным-давно объединявший нас с бывшим ближайшим другом. Ведь с воспоминаниями о Паке вернулась память о клятве, данной в момент отчаяния и ярости и превратившей нас на долгие годы в заклятых врагов.
Ариэлла. Единственная дочь Ледяного Барона из Стеклянного Холма, впервые Ариэлла появилась в Неблагом Дворе в зимний день равноденствия, когда Элизиум устраивала Мэб. Согласно устоявшейся традиции, Зимний и Летний Дворы дважды в год – по меркам смертных – встречались, чтобы обсудить политику, заключить новые сделки и, по сути, договориться вести себя хорошо еще один сезон. Или по крайней мере воздержаться от объявления войны. Меня каждый раз одолевала смертная скука, но как Зимний Принц и сын Королевы Мэб, я был обязан присутствовать и потому научился плясать под ее дудку, исполняя долг прилежной придворной мартышки.
Сумерки еще не опустились, соответственно, Летний Двор пока не прибыл. Мэб не разрешила запереться у себя в комнате до начала Элизиума, и я затаился в темном углу внутреннего дворика, перечитывая книгу из своей коллекции произведений смертных авторов и поэтов. Если кому-то стало бы любопытно, я наблюдал за прибытием последнего из гостей, но в основном избегал Роуэна и нынешнего стада знати, непременно осыпавшего бы меня вкрадчивыми льстивыми речами и широкими сияющими улыбками. И голосами, похожими на нежнейшее мурлыканье, сладчайшую песню, предлагали бы одолжения, залитые медом и нектаром, но мерзким ядом в сердцевине. Все-таки я звался принцем, самым юным и почитаемым Мэб, как говорили некоторые. Полагаю, многие, вероятно, разделяли мнение, что я более наивен, а потому меня проще обвести вокруг пальца. Роуэн и Сэйдж, бывавшие при дворе куда чаще, управлялись с придворными плясками искуснее. Однако я носил титул истинного сына Зимы и изучил все хитрые движения лучше большинства. И те, кто пытался заключить меня в сети из меда и одолжений, вскоре запутывались в собственных глупых обещаниях.
