Или сочинить стих-порошок:
я в летописца тыкну пальцем
он улетит за дверь тотчас
я просто мощь и ужас ночи
сейчас
Кажется, у меня нервы расшалились. Прямо даже не знаю, с чего бы.
* * *
Потом на свою голову решила спросить Тоху, как дела с кошкой.
– Заберите ее от меня! Она по жизни борзеет: на кортах не сиди, так не говори, что на тебе за тряпье – переоденься! А я даже «брысь» сказать ей не могу – она же типа как человек, только кошка!
Я очень неэлегантно подхрюкивала от смеха. Мне жаль Тоху, но, похоже, его учитель отличается от моего и сделал упор на социализацию, вот за недолгое время, что она с ним, заметен результат – лексикон немного улучшился.
– че, нельзя ее сдать обратно? Казимир в шоке, топал копытами и звонил в Лукоморье. Не помогло – сказали, все, трындец, моя кошка. А раз я с ним живу, то и кошка с нами. Не нравится, говорят, – ваши проблемы. Ну, он успокоился, прочитал ей лекцию о порядке пребывания на его жилплощади. А это, знаешь, целый уголовный кодекс! Про мебель его – не драть, про ковры персидские – не топтать, обувь не трогать и прочее. Потом шерсть нашел. че было… Ты, говорит, шерсть свою тут натрясла, я тебя побрею! А она такая зевнула и лениво так пообещала, что за это съест Клаву – и вообще, чтоб успокоился, с леди так не разговаривают. Казимир обалдел и тут же заказал робот-пылесос. Назвал его Захар. Ну, знаешь, чтоб, как в «Обломове», орать: «Захар! Захар!» – и лежать на диване. В общем, тикать с этой хаты надо. Если у тебя есть время, я бы, эта, кое-что интересное показал.
Конечно, у меня есть время. Условились встретиться на месте. Не скажу, что часто там бывала, но примерно помню: одностороннее движение, по обочинам густо насажены деревья, людей мало. Оставила своих дома, жестко сказав «нет» на попытку увязаться за мной, и поехала ждать на месте стаю голубей. Курлык.
* * *
Подъехала, припарковалась, вокруг никого. Глюк появился внезапно: у капота машины приземлилась пернатая орава, а встал человек. Удивительное зрелище.
– Я, по ходу, нашел трех богатырей, – сообщил он мне, садясь на пассажирское сиденье. – Один здесь, один в Вологде, один в Краснодаре.
– Так мы в детективов играем? – почему-то обрадовалась я.
– Типа того.
– Богатыри, говоришь. Это Муромец, Попович и Никитич?
– Ну да. – Тоха поскреб щетину: – Весь чешусь постоянно после превращений.
– Сочувствую. А с чего такой вывод, все-таки, может, и не они?
– Я подслушивал.
Аргумент.
– Кого мы ждем, дяденьку в кольчуге на богатырском коне?
– Не-а, байкеры они. Погодь малость, сейчас у вас тут чертовы белые ночи, а они по темноте ездят. Вот стемнеет, тогда должен появиться. Если планы не поменялись, Никитич сегодня в Лукоморье собирался.
Байкеры так байкеры, я вообще студентка, а на деле Баба Яга, тоже мне – удивили ежа червяком. Значит, конь у богатыря железный. А что, современный мир – современные решения. У нас в запасе несколько часов, пара шоколадок в бардачке, бутылка воды и пакет семок (Тоха достал из кармана). Одно смущает – летописец где-то рядом, я знаю. Не стоит лишнего болтать. Хочется другу про Ядвигу рассказать, но потом, в гости пусть придет.
Вместо этого я рассказала про Кощея. Тоха внимательно слушал, не перебивая, а в конце спросил:
– Так он типа Маклауд?
Я задумалась. Так и есть: бессмертный, только меча не хватает и молний при победе над соперником. Хотя откуда мне знать.
– Да все мы «временно бессмертные», получается. Я – пока контракт действует, Кощеюшка – пока иглу не найдут. Ты вот – не знаю. И все мы под колпаком у Лукоморья. И лишнего не болтай, прямо сейчас мой летописец марает бумагу рядом, все донесет.
Глюк душевно выругался и высунул в окно руку, показывая неприличный жест. Посмеялись от души. Кстати, заметила, что он одет гораздо лучше, чем в первые встречи: неизменный спортивный костюм, но уже дорогой, известной фирмы, а не китайский с рынка, и кроссовки, а не туфли. Сказал, что Каз ему аванс сразу дал и велел приодеться. И вообще зарплату раз в месяц будет платить как подмастерью. Пока Тоха рассказать ничего особенного не может: сидит, метлы вяжет и древки к ним выстругивает. А с мастером, по его словам, можно поладить, видал Тоха и похуже. Батю своего, например. Так что не пугай пуганого.
Медленно, очень медленно смеркалось, как верно описывал классик: «Одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса».
Тишина, деревья по обеим сторонам дороги и тупик, где на наших глазах начал сгущаться туман.
Телефон в ночи зазвонил очень громко. Мы вздрогнули от неожиданности. Бальтазар, как обычно, со своим контролем. Отберу у него смартфон, терпения моего осталось чуть.
– Ты где? Ночь на дворе! – фырчит в трубку.
– В засаде сидим, кот!
– С этим голубем? Пусть только свои крылья подальше держит, а то перья повыщипаю.
– Бальтазар, прекрати, ты не мой папа. Все, пока.
Выключила звук на всякий случай, а то будет как в кино в самый неподходящий момент. Туман подбирался все ближе, густой, как дым от сырого костра. Метрах в десяти дорогу уже не видно и деревья пропали. Белая лавина наползала на нас быстро и неотвратимо, грозя поглотить машину через пару минут.
– Так ты не прикалывалась про телефон, – покосился на меня Тоха. – Я не хочу, чтобы мне звонила эта надменная стерва. И часто он так дерзит?
– Каждый день, – буркнула я, глядя назад, не едет ли кто.
Как раз вовремя. Вдалеке послышался мощный рев мотоцикла. Мы сползли пониже на сиденья, делая вид, что нас нет, и байкер промчался мимо, оглушая звуком, исчезая в белой дымке. За долю секунды до того, как его полностью поглотило, вместо заднего колеса мелькнули огромные копыта и кончик хвоста, звук мотора пропал, из тумана донеслось ржание и удаляющийся топот очень тяжелого коня.
Я открыла рот – и тут же закрыла. Нечего сказать. Одна минута стоила нескольких часов ожидания.
– Добрыня Никитич, говоришь?
Туман рассеивался очень быстро, уже виднелась пустая дорога.
– Ага.
Вот сейчас вернусь домой и направлю стопы в Лукоморье, к Дубу, хватит сидеть. Посмотрим на тех богатырей. Учимся на ходу, сказала Ядвига, – значит, на ходу.
Летописец. Заметка № 3
Яга скрытничает, неизвестный маг по прозвищу Глюк ведет себя вызывающе, как прикажете в таких условиях работать? Почему никого не волнует судьба маленького летописца? У нас нет никакой жизни, кроме наблюдения. Я бы, может, хотел сходить в парк покормить уток, но не имею права отлучаться. Мы спим столько же, сколько наш объект, едим когда придется, прячемся, чтобы не раздражать и не быть выкинутыми из окна. Летописец Кощея выжил, конечно, он защищен магией, но шмякнуться на землю с такой высоты – доложу я вам, приятного мало. Не позавидуешь его работе. Моя Яга хоть и взбалмошная, но в целом добрая, к ней тянутся люди. Однако я не буду проверять границы ее терпения, одного раза мне достаточно. Даже ее компаньон быстро привык к совместной жизни и уже не такой злой, как раньше в Академии. Заботится о ней. Обо мне никто не заботится. Вся моя функция – принеси отчет. Корпорация не считается ни с кем, ее не заботят чувства. Сегодня я подам доклад о том, как Яга подружилась с магом, о том, что он очень много знает, но, возможно, не всю информацию понимает или не осознает, что именно видит. Я положу стопку бумаг старшему летописцу, он передаст ее в отдел наблюдения, оттуда пойдет выше, а насколько высоко и где кончается цепочка, я не знаю.
