– Надеюсь, еще увидимся. Спасибо за все.
– Увидимся, Антон, тебя не так просто убить, – ответила кошка. – Да и я невидимка.
Бальтазар снюхался с подругой и замерцал в сторону наших – он будет рядом с Казимиром, пока Яга не вернется.
– Девочка моя, мне нужно тебе кое-что сказать, – Ядвига грустно улыбнулась преемнице. – Я смертна, скорее всего, это моя последняя ночь. У меня есть дары, что я не отдала тебе: в сундуке в моей избе. Возьми их потом, они пригодятся. И Изумруда не бросай. Я отправила его в Академию.
Воительница внимательно посмотрела на Ядвигу Лукерьевну. Я думал, последует что-то похожее на отрицание и уверения, что все будет хорошо, но Янина просто пожала плечами:
– Да, все может произойти. Я поняла вас, не беспокойтесь.
Они обнялись и вернулись к насущной проблеме:
– По метлам, друзья! – призвала Яга, и неумелые летчики оторвались от земли.
Я осмелел и занял место в ступе Яги – ей, похоже, безразлично мое присутствие. Считаю этот момент положительной динамикой. Думаю, если бы я тогда, в самом начале, пришел к ней с дружеским визитом, а не с допросом, – все могло сложиться иначе. Гораздо лучше и быстрее. Но нас не учат дружить.
Вид на Лукоморье впечатлял. Над головой черное небо с сияющими искрами звезд, внизу – костры, армии, Дуб с едва светящимся солнцем шелестит, переговаривается с ночным ветром. Луна оставляет дорожку на воде, что стелется от горизонта по мелким волнам и пропадает, уткнувшись в берег. За пределами больших костров не видно ни зги, равнина под сенью Дуба пустынна и темна, и у нас в воздухе темнота. Мы сбились в кучу. Ночное зрение развито у Глюка и леших, обе Яги смотрят через птиц – на каждую ступу для удобства приземлилось по филину. Супчик верещал что-то. Яга перевела:
– Он может каждого беса дезориентировать – так их проще будет сбить. Главное, чтобы лес не подожгли, кажется, они снова с бутылками.
– Будем перехватывать, не стоит ждать, пока они к нам доберутся, – Ядвига первая направила ступу в сторону неприятеля.
– А как сбивать-то, хозяйка? На таран идти? – уточнил Бююрчи. – У нас оружия нет.
– У меня идея получше, – усмехнулась воительница. – Я попробую их молниями угостить, а для этого они должны быть рядом. Я ведь не практиковалась осознанно, надеюсь, получится. Их немного, по одному отрезать от остальных – что-то выйдет.
Наш отряд полетел вперед, мыш стрелой умчался на разведку. Вскоре вернулся – мы идем в лобовое столкновение – и снова улетел. Хвала тем, кто придумал самописец, не знаю, как бы без него справился, когда ступу болтает из стороны в сторону и держаться необходимо обеими руками.
Филины взмахнули крыльями, заухали. Наша ступа зависла на месте, Яга закрыла глаза, подняла руки, и небо мигом заволокло, звезды пропали. Мне кажется, в это мгновение мертвая тишина спустилась на Лукоморье: все живое перестало дышать, замерло на полувдохе, море застыло, не лизнув полосу берега очередной волной, деревья перестали шелестеть. Яга резко опустила руки, с улыбкой открыла глаза, и первая молния прорезала небо множеством горящих щупалец, осветив округу и летящих на нас бесов. Будто вспышка фотоаппарата в темноте, схватила кадр и погасла, оставив застывшее изображение на сетчатке.
Мгновение абсолютной тишины закончилось, начался ад. Бесы заверещали на своем языке, слова заглушил поднявшийся ветер, лешие скопом кинулись в гущу врага и отрезали ковер с двумя пассажирами.
Вновь, как тогда – в ночь рождения воительницы, – мы все оказались в центре урагана, за границы вращающейся ловушки никто не улетит. Вспышка. Я вижу, как наши смешались с чужими, но всю картину не могу осознать, охватить за один момент все происходящее сложно, меня ослепляет, ночное зрение в таких условиях бессильно. Лешие взяли ковер в квадрат, Яга указала рукой на цель, и разряд ударил по врагу. Не могу сказать, испепелило ли их, но ковер загорелся и что-то падало вниз, на равнину, наверное, тела. Лешие разлетелись по сторонам. Следующая вспышка. Видно, как замахивается бес из старой ступы, в руках уже подожженная бутылка, он воинственно ощерился на нас. Темнота. В нашу сторону летит огонь, Ядвига перехватывает его в полете и возвращает снаряд назад. Глухой звон, сноп искр, пламя растекается по старому дереву горящей лавой. Много ли надо для костра в небе – старая сухая ступа занялась мгновенно и спикировала вниз, объятая пламенем, как и ее пассажир.
Минус два музейных экспоната, минус три противника.
Молния. В ее свете я наблюдаю, как Глюка таранит вторая ступа и он падает с метлы. Вижу, как Супчик садится на голову рогатому и бес хватается за уши, его ступа теряет управление, вертится на месте. Яга зло вскрикнула, мыш улетел из зоны обстрела, молнии поразили нахального врага, он разлетелся на части вместе с летательным средством. В электрическом свете я вижу, как маг раскрыл крылья и, уворачиваясь от обломков, резкими толчками поднимается обратно к нам. Его перья дымятся.
Вспышки молний становились все чаще, воронка ветра – мощнее, Яга – злее. Глюк снизу таранит одну из метел, пока двое леших кружат вокруг, издеваясь над врагом. Только копыта мелькнули, исчезая внизу, а маг перехватил свободную метлу, и вот он снова в строю. Ядвига держится рядом с нами.
Осталось четверо бесов.
Зажженные бутылки с их стороны полетели одновременно, мы ушли вверх. Яга махнула рукой, меняя траекторию снарядов. Я слышал, как она кричала лешим уходить из зоны поражения молнии. Я слышал, а они – нет, потому продолжали наскакивать на противника и отлетать снова и снова. На помощь пришли Ядвига и мыш. Старая Яга подлетела к одному из наших азартных егерей и схватила за шкирку, оттаскивая вместе с метлой от врага, ее примеру последовал Тоха, схватив другого. Двое оставшихся получили от летучей мыши крыльями по лицам, поняли, что нужно убираться, и улетели сами, за ними последовал Супчик.
Напротив нас зависло четверо оставшихся врагов. Бутылей у них не было, улететь можно либо вверх, либо вниз – воронка воздушных потоков не давала двигаться в сторону. Они это понимали, потому лишь растерянно оглядывались. Яга мстительно улыбалась. Рыжая коса перебрасывалась с плеча на плечо порывами ветра, словно язык костра на ветру.
Она медленно подняла вверх сжатую в кулак руку. Бесы спикировали вниз в надежде спастись, но карающая длань опустилась, и заклепки наручей бликовали в свете молний. Треск разрядов смешался с треском ломаемого дерева – от молнии не убежишь. Один разряд, второй, без остановки, без шанса на спасение. Четыре тела полетели на землю, в воздухе осталась наша команда.
Ветер стих почти мгновенно, тучи рассеялись, тишина и темнота. Я не видел ничего, по стенке ступы сполз вниз и сел на дно. У меня тряслось все, что может трястись, в ушах стоял звон, а в глазах – яркие вспышки.
– Ты здесь, летописец? – смог расслышать я. – У тебя этой ночью еще много работы.
Мы спустились на побережье к Казимиру и отряду Черномора.
* * *
