Кит на тот момент уже серьезно бухал и, я думаю, он ощущал некоторый дискомфорт, выступая перед малочувствительной элитой Английского истеблишмента. Я имею в виду, эти люди даже толком не знали, как танцевать — просто двигались как роботы, это было смешно.
Кит был сильно пьян. До такой степени, что они с еще одним гостем, Грэмом Нэшем из группы Hollies развлекались за сценой, расколачивая пластиковые подносы каратешными ударами рук. Начали с одного и дошли до стопки из пяти подносов. Ну и, ясное дело, чего он натворил? Переломал себе все пальцы на правой руке. При этом был так пьян, что даже не понял, что случилось. Во время нашего последнего выхода, нам буквально пришлось привязать к нему микрофон. При этом всё, что он мог делать — это выдавать пердёж. Мужик, это был панк. Настоящий подлинный панк. И веришь или нет, это был как раз тот день, когда Джефф притащил на наш концерт Джимми. И тому понравилось. Он считал это просто лучшим шоу, что когда-либо видел.
И вот насколько сильно это понравилось Джимми, настолько сильно Пол это возненавидел. Ну и вот всё как обычно: Пол сваливает, и мы опять ищем нового музыканта в группу. Мы снова обратили свой взор в сторону Джимми, и на этот раз момент был подходящим. В некотором роде, то, что он присоединился, не удивило. Yardbirds были группой, где хотел бы играть гитарист. В Британии больше не было ни одной группы, где бы тебе позволили расправить крылья во всю ширину. Если вкратце, то Джимми так задолбался в роли студийного музыканта, что ухватился даже за шанс играть на басу. Ему нравилось опять рубить концерты в группе. Он умный парень, и, сваливая из студии на сцену, он видел будущее — к тому времени Yardbirds могли выступать где угодно по всему миру.
И так, ура, у нас был Джимми, и на бумаге мы были группой мечты, с двумя топовыми соло-гитаристами. Мы могли стать британской версией Allman Brothers… еще до существования Allman Brothers. Но не стали. Джимми был очень профессиональным, но у него было самолюбие. И у нас было море самолюбия в Джеффе, которого мы не понимали в то время, пока он купался в лучах самолюбования. Ну и кто собирался вытащить Джеффа оттуда? Был только один парень, который собирался подвинуть Джеффа, и это был Джимми.
Это стрельнуло тут же, как только они начали работать на гитаре вместе. Ты можешь услышать, как это было на моем любимом сингле “Happenings Ten Years Time Ago”. Прекрасная рок-опера на две с половиной минуты.
В итоге, я думаю, Джефф ощущал себя немного не в своей тарелке, когда перестал быть единственным центром внимания. Ему было удобно делить сцену со мной, потому что я не представлял угрозы. Я был там для того, чтобы дать Джеффу возможность хорошо звучать. И со мной, играющим ритм, вы всегда будете хорошо звучать. Но когда пришел Джимми, со всем его талантом и энергией, Джефф почувствовал угрозу. Джимми действительно привнес ту самую энергию.
Думаю, к уходу Джеффа привело несколько факторов. Он ощущал легкий испуг, находясь на одной сцене с другим великим гитаристом, и он плохо переносил гастрольные условия. Наш менеджер Саймон Напье-Белл запихнул нас в этот ужасный тур Дика Кларка, где были эти кошмарные старые грейхаундовские автобусы, на которых нас везде возили — они могут любого убить. Нас пол-тура в них трясло и шатало. И Джефф покончил с этой болтанкой где-то на середине, разбив гитару в гримерке прям передо мной и вернувшись в Лос-Анжелес. Будучи профи, Джимми сказал: “У нас контракты, давайте продолжим играть”. Он, воспользовавшись моментом, стал намного больше всего делать на гитаре.
Для меня это было лучшее время в группе. Ранние годы были захватывающими, но примерно к седьмому туру по Америке это приелось. А когда пришел Джимми, и я перешел на бас, это снова стало интересным. К сожалению, Джим и Кит шли другой дорогой. Они баловались наркотой и иногда исчезали.
Когда группа превратилась в квартет, мы разделились на два лагеря. Джим и Кит обычно вместе ездили на своём Мини Купере, а мы с Джимми на моём. Джимми не водил, а я любил водить, поэтому все было нормально. У меня был Mini Cooper S, который был таким легким и при этом так нелепо перекаченным мощью. Глупая машина, но какой драйв!
Как-то поздно ночью нам надо было возвращаться после концерта, а в те времена с автострадами было не очень хорошо, и нам пришлось наматывать мили по проселочным дорогам. Джимми не знает, но я чуть не убил его. А я не рассказывал ему эту историю о том, как на скорости в восемьдесят-девяносто миль в час проходил поворот в деревне, где на дороге оказался этот долбанный осел. С тех пор я скучаю по тому ослу. Ведь такая смерть превратила бы нас в легенд. А Джимми все проспал. И, конечно, я всегда смеюсь, вспоминая, что он любил вздремнуть после концерта, а я любил повилять из стороны в сторону, просто чтобы посмотреть как его башка будет мотаться взад-вперед до того, как он проснется.
К сожалению, “Little Games”, пластинка, которую мы сделали с Джимми, была проходной работой для нашего продюсера Микки Моста, поэтому там совсем не было отражено то, куда мы двигались на наших концертах. Микки был хитмейкером и совсем не понимал нас. Помню у себя в офисе он выдвинул ящик стола, и там была куча демо-лент, и, конечно, из того, что он выбрал для нас, ничего не подходило нам по-настоящему, за исключением может быть песни “Little Games”.
Микки был очень успешным, но он хотел чтобы уже к десяти часам была фонограмма минус, в двенадцать обед, до пяти наложить вокал и свалить домой к ужину. Он думал только о синглах и не парился на счет альбомов. Обычно он говорил: “Вы ребята, на альбоме, можете делать всё, что хотите, но только на это у вас есть определенное количество времени”. Но, у нас, опять таки, было секретное оружие в лице Джимми со всеми его техническими навыками. Поэтому мы сочинили и записали отличный альбом, и, на мой взгляд, это лучшее, что когда-либо выходило в эпоху Микки Моста. Альбом был местами грубоват, местами крут, но он опережал свое время.
Как и в случае с “Happenings Ten Years Time Ago” должно было пройти время, чтобы он дошел до сердца.
Вы можете видеть, как умен был Джимми уже тогда. Даже будучи в Yardbids, он знал что времена менялись, и синглы уходили в прошлое. Он видел, что альбомы приобретают большую значимость, и был сфокусирован на том, чтобы передать всю палитру группы. Это у него потом получится реализовать в Led Zeppelin, где он доказал свою правоту.
Я не прошу жалеть меня, но мне хотелось, чтобы Yardbirds продолжались. Я бы прошел через те двери вместе с Джимми и Yardbirds. Думаю мы были круты в формате четырех. Мы стали больше, жирнее и, в своем роде, креативнее. Джимми вдохнул в группу жизнь. Но к тому моменту у нас были два парня, которым этого было уже достаточно. Они хотели играть то, что я называю “музыкой воды”, ну или нью-эйдж. Мне это не нужно было, а они хотели этим заниматься. И вот во время последнего тура они через поверенного расторгли контракты, заявив “больше никаких туров и большое спасибо”.
Джимми был расстроен, но он уходил с карманами, набитыми идеями, собранными за восемнадцать месяцев. А я немного притомился с дороги. В эту группу я пришел в пятнадцать лет и уходил в двадцать один, все еще оставаясь очень молодым. Если я и хотел с кем-то играть, то только с Yardbirds. Моей другой большой любовью была фотография. Я не знал, что мне готовит будущее, но устал каждое утро просыпаться в компании алкоголика или наркомана. Я больше не мог этого делать. Я хотел на какой-то период спланировать более или менее четкое будущее, и фотография полностью для этого подходила.
