Нет, совсем нет. Мы считали это ценным. Я всегда рассматривал Led Zeppelin как пространство между нами. Бонзо был в музыке соул и мотауновских балладах; я сидел на джазе и классической музыке; Джимми торчал от рокабилли, блюза и фолка; Роберт слушал блюз и Элвиса Пресли. У нас всех были разные коллекции пластинок. Этого никто не понимал за пределами группы.
Но мне было очень понятно, почему это работало. Мы все любили музыку, и нам нравилось узнавать что-то новое. И личное собрание альбомов каждого из нас было интересно всем остальным. Я мог прийти домой к Роберту или Джимми и послушать какого-нибудь блюза, которого в противном случае я бы нигде больше не встретил. Например, я никогда раньше не слышал Роберта Джонсона до того, как присоединился к Led Zeppelin.
Просто удивительно, что ты не был большим фанатом блюза, если рассматривать то, насколько ранние Led Zeppelin основывались на блюзе.
Я реально был в джазе, и так как джаз вышел из блюза, то для меня это было естественным.
Когда Led Zeppelin импровизировали, это никогда не казалось…
…неподготовленным?
Да. Группа учла ошибки Cream и Grateful Dead, которые часто становились жертвой своих безответственных импровизаций?
Единственное, что я в шестидесятые слушал из рока — это был Джими Хендрикс. Все остальное время фокусировался на джазе и соул. Я никогда не слушал Cream и Grateful Dead. И я не мог знать, что они делали. Также я не думаю, чтобы их слушал кто-нибудь еще из группы. Ну может быть Джимми был больше в курсе. Мы больше полагались на свое музыкальное чутье, когда подправляли нашу музыку по части импровизаций, сочинительства или чего-либо еще. Если что-то продолжается слишком долго, то просто останови это, ради Бога!
У Джимми было виденье того, как он хотел, чтобы группа звучала в рамках проекта, и я, конечно, знал, как играть. Были определенные линии и направления, которым мы следовали, и мы знали как добраться до цели. Но странная вещь, нам не нужно было обсуждать наши идеи. Ты мог слушать, что происходит и инстинктивно знал, что должно произойти.
Легендарные трех-часовые концерты Led Zeppelin. Как до этого дошло?
Мы просто не могли себя контролировать. Чтобы заинтересовать других людей, вы должны прежде всего сами быть заинтересованы в том, что вы делаете. И нам реально нравилось играть. Наши песни были структурированны таким образом, что они могли в любой момент рвануть, и если вечер выдавался жарким, то они без вариантов делали это.
Веришь или нет, мы начинали с сорокапятиминутных сетов, которые, думаю, мы могли бы отработать дважды. Потом это начало превращаться в игру “Давайте играть что угодно из того, где кто-нибудь знает 12 тактов”. Я знаю, что это звучит как рецепт к провалу, но мы знали, что всегда справимся с этим. Знали, как заставить вещи звучать хорошо, потому что мы все были опытными музыкантами.
Еще одним секретом было то, что мы были очень сплоченной группой. Каждый был на волне другого, и каждый слушал то, что говорит ему другой. В этом весь секрет. Никто не думал “Что я делаю?” Всегда было “Что делает группа?”
Led Zeppelin были одной из первых групп, отказавшейся от повседневных хипповских прикидов шестидесятых в пользу более гламурного имиджа.
Думаю, когда это происходило, существовало множество групп хиппи, которые просто не знали, чего они делают на сцене, смотрели друг на друга между песнями и типа пытались понять, что им нужно делать, в какой тональности они были… просто пытались понять. А мы хотели покончить с этим. Мы хотели, как следует вдарить по народу и устроить шоу, которое бы предполагало определенный стиль одежды. Мы хотели хорошо выглядеть, хорошо звучать и хорошо играть. И в те времена было не так много людей, которые тратили на каждый аспект живых выступлений столько же усилий, сколько мы.
У хиппи обычно был подход “Будь таким, какой ты есть, и делай так, как ты чувствуешь”, а мы полностью наэлектризовывали публику, потому что концентрировались на всех уровнях. Опять таки, это было гранью нашего профессионализма. Люди платили большие деньги, чтобы прийти и посмотреть на нас, поэтому вы хотели звучать определенным образом и выглядеть определенным образом. И люди ценили, когда вы прикладывали усилия. Это не идет вразрез с музыкальностью и только добавляет зрелищности, так почему бы и нет?
Как группа взаимодействовала на личном уровне? Кажется, будто бы это был очень закрытый мир, что только добавляет группе мистической составляющей.
Группа была очень близка, что способствовало ощущению “мы против них”. Мы знали, что нужно делать, и знали, как делать. У нас были схожие ощущения во время записи наших альбомов. Наш менеджер Питер Грант, хорошо делал свое дело, держа всех на расстоянии от нас, — это позволяло сосредотачиваться на нашей работе.
В реальности никакой тайны нет. Мы всегда хорошо ладили. Мы никогда не были компанией за пределами гастролей, но всегда были рады друг друга видеть. Мы никогда не проходили через те периоды грызни, о которых ты слышал в отношении других групп. Мы были едины в профессиональном видении. И всегда могли положиться друг на друга. Можно вероятно по пальцам одной руки сосчитать число концертов Led Zeppelin, которые были отменены. Мы всегда были там, где должны были быть.
ГЛАВА 5
“НАХРЕН ШЕСТИДЕСЯТЫЕ! МЫ СОБИРАЕМСЯ НАРИСОВАТЬ НОВОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ…”
В то время как Led Zeppelin IV, Physical Graffiti и даже Led Zeppelin II получают львиную долю внимания, никто не сможет поспорить с тем, что, выпущенный 5 октября 1970 года, третий альбом Led Zeppelin является не менее важным. Часто низводимый до звания “акустического альбома”, Led Zeppelin III был намного большим, нежели это определение: он представлял изощренный прыжок к синтезу, найденных на первых двух альбомах, элементов фолка, блюза и рока в то, что называют “стиль Led Zeppelin”. Выходя за рамки, такие песни как “Friends”, “Immigrant Song” и “Celebration Day” были настолько далеки, что критикам и публике понадобился еще один альбом, прежде чем они смогли полностью постигнуть новый смелый синтез группы.
“Led Zeppelin определенно росли. В этом нет сомнений”, — говорит Пейдж. “Многие наши современники сужали свои перспективу, а мы реально были экспансивными. Я созревал как композитор и исполнитель, и было много видов музыки, которую я находил стимулирующей, с этой замечательной группой у меня был шанс быть по-настоящему смелым. Тоже самое было верно для каждого в группе. Потому что с высоким уровнем музыкальности и креативности четырех участников, мы реально были в состоянии подступиться к чему угодно — атаковать всё.”
