Джек, ты использовал примитивные элементы блюза, чтобы бунтовать против того, чего ты воспринимаешь в качестве избыточной и чрезмерно навороченной технологической культуры.
Джек Уайт: Прямо сейчас главная вещь против которой надо протестовать — это перепроизводство, слишком много технологий, излишняя продуманность. Это испорченный менталитет; всё слишком легко. Если ты хочешь записать песню, ты можешь купить ProTools и записать четыреста гитарных дорожек. Это приводит к излишней продуманности, которая убивает спонтанность и человечность выступления.
Что интересно в Led Zeppelin — это то, как они хорошо они смогли обновить и уловить суть страшной части блюза. Великий цепелиновский трек до мельчайших деталей такой же напряженный и спонтанный как запись Блайнда Вилли Джонсона.
Цеппелиновская версия песни Букки Уайта “Shake ’Em on Down” на Led Zeppelin III (названная “Hats Off to (Roy) Harper”) — это отличный пример трека, гда поймана суть кантри-блюза без копирования.
Джимми Пейдж: Дело в том, что ты не хочешь копировать блюз; ты хочешь зафиксировать настроение. На третьем альбоме, мы знали, что хотели намекнуть на кантри блюз, но, мы чувствовали, что, в традициях стиля, это должно быть спонтанным и моментальным. У меня был старый усилитель Vox, и однажды Роберт воткнул микрофон в гнездо тремоло-канала усилителя, и я начал играть, а он начал петь. И то, что вы слышите на альбоме — это по существу редакция наших первых двух дублей. В группе была невероятная атмосфера, позволявшая нам делать вещи типа этой.
Но возвращаясь к тому, что ты сказал раньше: эту музыку нельзя излишне продумывать. Настроение и напор нельзя изготовить. Блюз — это не структура; это то, что ты несешь туда. Этим управляет спонтанность в улавливании определенного момента.
Джек Уайт: Одна вещь верна: Джимми недостаточно оценен за свои таланты продюсера. Он не только сочинял и играл эти великие песни, но и был способен зафиксировать то, как его группа круто их исполняла, и, будьте уверены, это было записано должным образом. Я бы даже зашел так далеко, что сказал бы, что способ, которым ты снимал микрофоном хай-хэт Бонэма, был не менее важным, нежели то, насколько тяжелы были твои риффы. У тебя было удивительное понимание того, как нужно подать ритм, причем не только в твоих гитарных риффах, но и в производстве музыки. Это была кульминация всех этих элементов, которые сделали Led Zeppelin настолько динамичными.
Джимми Пейдж: У меня прямо с первого альбома была идея сделать коллаж контрастных звуков, чтобы создать широкий динамический диапазон. Это как раз оттуда развивалось.
Джек, вот Джимми учился в художественной школе, и ты взял какие-то намеки из мира изящных искусств. Ваш второй альбом назывался De Stijl, что означает голландское художественное направление, стремившееся к очищению искусства путем возврата к базовым цветам и формам.
Джек Уайт: Когда мы заканчивали тот альбом, я захотел его посвятить Блайнду Вилли Мактеллу. (Черты стиля De Stijl можно обнаружить на обложке пластинки McTell “Your Southern Can Is Mine”) И тогда я был поражен тем, что Мактелл и большинство великих кантри блюзменов записывались и выступали в начале 20-ых, в тот же период, когда пускало корни художественное направление De Stijl. Они делали одинаковые вещи: меняли явления обратно в сторону их основ.
В моей голове кантри блюз и направление De Stijl представляли новое начало музыки и искусства, возможно для остальной части вечности. И те и те возвращали соответствующее искусство к своим корням. Невозможно быть более простым и чистым нежели школа De Stijl. Они использовали исключительно прямоугольники, круги, горизонтальные с вертикальными линии и основные цвета. Это всё. Кантри блюз Сона Хауса и Чарли Пэттона также нес музыку обратно к основам.
Я хотел нарисовать эти параллели между двумя явлениями, из-за чего люди потом думали, что мы с Мег изучали искусства, хотя мы не изучали. Я не мог себе позволить. Но, наверное, пошел бы учиться, если бы мог.
Но чтобы учиться и читать об искусстве, ты не обязан ходить в колледж.
Джимми Пейдж: Думаю, это хорошая точка зрения. Если ты идешь к чему-то творческому, то школа может и подавлять тебя. Плохой учитель реально может тебя испортить, приятель.
А как ты поймешь, что создаешь что-то важное?
Джек Уайт: Ты знаешь, что, когда приходит решение углубляться дальше в музыку, то сердце автора песен наполнено искренностью. И в любом случае, если вы начнете копать глубже, то это всегда приведет вас в прошлое. Как только я смог докопаться до музыки двадцатых годов, то это помогло мне яснее понять музыку настоящего и музыку, которую делал Джимми с Yardbirds и Led Zeppelin. Это даже помогает мне понять моё собственное место в музыкальной вселенной. Это как-будто мы все объединены в большое братство странствующих певцов.
Джек, в предыдущем интервью ты сказал, что играть, как Steve Ray Vaughan — проще, а как Сон Хаус — труднее. Ты не мог бы прояснить, что ты имел в виду? Джек Уайт: Я полагаю, что имел в виду блюзовую гамму, одну из простейших вещей, что вы можете выучить на гитаре. Есть старая поговорка: “Это легко выучить, но потом целая жизнь уходит, чтобы стать мастером”. Это то, что я имел в виду. Меня не впечатляют люди, играющие блюзовую гамму на бешенной скорости, но я проникаюсь, когда Сон Хаус играет “неправильную” ноту. Так или иначе, для меня более значимо, когда я слышу его пропущенную ноту или удар слайдом по грифу его гитары.
Думаю, отличие, которое ты ищешь у Сона Хауса, не лежит на поверхности — он не играет просто гамму. У него свою роль играют все ноты до последней и, таким образом, он сочиняет. Он не выпендривается своей техникой, он пытается создать по настоящему эмоциональный момент.
Джимми Пейдж: Техника имеет значение — ты должен знать, как сыграть. Но важно стремиться к чему-то новому и к улавливанию моментов. Все группы, где я играл, очень хорошо импровизировали на концертах, и там имело место настоящее волшебство. Там происходит реальная драма. И ты мог облажаться нахрен, но это тоже часть всего. Напряжение, которое возбуждает. Великая музыка никогда не бывает осторожной или предсказуемой.
Джек, а что из работ Джимми тебя впечатляет?
Джек Уайт: Я помню как знакомился с брейком в “Whole Lotta Love”, когда мне было шесть лет. У меня была аудиокассета, и в том месте где начиналось соло, реально все было уже затерто от того, как часто я перематывал туда. Но сейчас, когда я уже взрослый, меня поражает предельная выразительность блюзовой мощи. Джимми мог по-настоящему сосредоточиться на самых сильных сторонах формы. Если бы была ручка регулировки блюзовой мощности и экспрессии, то он смог бы выкрутить её на полную.
Приведу пример того, о чем я говорю. На DVD Led Zeppelin группа исполняет на телевидении в Копенгагене версию “Dazed and Confused”, которая меня всегда пробирала. Прямо перед вторым куплетом Джимми начинает выдавать горстку скребущего шума на пару секунд, и это прямо на сто процентов “усилковая” версия Роберта Джонсона. Когда Джонсон делал такого рода вещи, это был самый сильный звук, который он мог создать, используя просто акустическую гитару и микрофон. И когда Джимми делает это, он делает самый сильный звук, который он мог сделать в тех условиях, в которых находился.
