“Это было очень в стиле Чарльза Диккенса”, — говорит Пейдж. “Сыро и жутко. Комната, которую я выбрал для своего проживания, была на самом верху задания, и простыни всегда были как-будто влажными. Хэдли Грэйндж шокировал Роберта и Джона Бонэма, а мне понравился, реально. Я вполне уверен, что там жили призраки. Помню, как-то однажды вечером поднимался по главной лестнице наверх в свою комнату и увидел серый силуэт наверху. Я дважды перепроверил, может быть это была игра света, но это не было ею. Поэтому я быстро развернулся назад, так как не хотел по-настоящему столкнуться с чем-то типа этого. Но я не был удивлен, обнаружив там приведений, поскольку у этого места было печальное прошлое. Одно реально позитивное достижение нашей записи там — это то, что, я верю, мы воскресили энергию в Хэдли. В результате нашего пребывания место стало светлее”.
Но не только атмосфера стала причиной, по которой Led Zeppelin решили остановиться в Грэйндж. Пейдж обнаружил, что это место еще и отлично звучало: “После того как я побывал в доме, то сразу понял, что там очень хорошая акустика”.
Вскоре после этого гитарист арендовал у Rolling Stones мобильную шестнадцати-дорожечную студию, нанял классного звукорежиссера Энди Джонса и быстро ушел в бизнес по преобразованию деревенской богадельни в самое большое в мире студийное помещение. Участники группы расставили свои инструменты в гостиной, а усилители в целях изоляции установили в разных чуланах и на лестничных проходах. Через несколько дней они были готовы творить историю рока.
“Это не звучало как что-либо, сделанное в Лос-Анжелесе”, Думаю, частично звук альбома напрямую связан с тем, что мы работали в довольно насыщенном звуковом пространстве”, — объясняет Пейдж. “Звук не рождался в стандартной прямоугольной коробке, как это у вас происходит в традиционной студии звукозаписи. Мы все время двигали усилители и микрофоны по дому, создавая новые пространства для записи, что, я уверен, оказывает влияние на слушателя на подсознательном уровне. Это была идея, которую я разрабатывал с нашего первого альбома, а работа в Хэдли позволила нам вынести её на следующий уровень”.
В то время, как нахождение в Хэдли Грэйндж могло бы позволить рок-звездам очень многое, группа была самой сутью дисциплины. За месяц пребывания они не только записали большую часть четвертого альбома, но так же отшлифовали несколько песен, которые потом появятся на их шестом альбоме Physical Graffiti, в их числе “Down by the Seaside”, “Boogie with Stu” и “Night Flight”.
“Это не звучало как что-либо, сделанное в Лос-Анжелесе”, Что мы находили возбуждающим в пребывании в Хэдли Грейндж, так это возможность работать над материалом и записывать его пока идея еще горяча“, — говорит Пейдж. “Мы никогда не были группой, которая делает девяносто шесть дублей одной вещи. Мне довелось слышать такие группы, которых было в избытке в то время. Они могли работать над одним треком в течении трех или четырех дней, а потом работали еще больше, но это же, очевидно, не способ записывать альбом. Если трек не выходит, и это начинает создавать психологический барьер даже через час или два, то тебе надо остановиться и заняться чем-то другими. Отвлекись: сходи в паб или ресторан, может чего ещё. Ну или поиграй другую песню.” Игривая “Rock and Roll” была лучшим примером действия этой философии. Как вспоминает Пейдж, группа усердно работала над одним из наиболее сложных треков альбома, “Four Sticks”, и вскоре стало очевидным, что сессия не будет быстрой. Чтобы снять напряжение Джон Бонэм начал колотить вступительный рифф из классики рока “Keep A-Knockin’” Литтл Ричарда. Гитарист спонтанно стал играть рифф на своем 59 лесполе. Все выходило настолько хорошо, что Пейдж вынужден был сказать: “Стоп, давайте поработает над этим”. И к концу дня группа дала жизнь тому, что стало песней “Rock and Roll”.
“Это не звучало как что-либо, сделанное в Лос-Анжелесе”, Вот как это происходило тогда”, — говорит Пейдж. “Если что-то выглядело хорошо, то мы не сомневались. Когда проникало что-то реально волшебное, то мы шли за ним. Это было частью процесса. Мы должны были исследовать, должны были вникнуть. Мы пытались извлечь пользу из всего, что нам предлагалось”.
Это относилось и к навыкам игры на пианино покойного Яна “Стю” Стюарта, обладавшего великим, но неоцененным музыкальным талантом. Стюарт играл с Rolling Stones в их ранние дни, и, в конечном счете, стал гастрольным менеджером Мика Джаггера и Кита Ричардса. Он так же отвечал за мобильную студию Стоунзов и считал обязательным заглядывать на сессии Цеппелинов, чтобы убедиться, что все идет нормально и студия работает, как надо. Никогда не позволяя пропадать ничему талантливому, Цеппелины моментально пристроили Стюарта к делу.
“Стю был предельно застенчив, но он был изумительным пианистом”, — говорит Пейдж. “Он был настоящим виртуозом буги-вуги. В Хэдли Грэйндж было старое пианино, которое пришло в неисправное состояние и практически не было пригодно для игры. Оно было настолько плохим, что мы даже и не думали его использовать. Но пришел Ян и просто начал импровизировать с удивительной фразой. Таким образом я подошел и сделал всё, чтобы подстроить свою гитару под пианино, а остальные парни начали играть на тамбурине, хлопать в ладоши, топать ногами в прихожей, и почти моментально мы записали “Boogie with Stu”.
Позже, когда группа в Лондоне добавляла финальные штрихи к “Rock and Roll” в студии Olympic Studios, они привлекли Стюарта еще раз. “Обычно на клавишах у нас играл Джон Пол Джонс. Но он без проблем позволил сыграть Стюарту на Rock and Roll”, — рассказывает Пейдж. “Когда у тебя есть шанс использовать мастера определенного стиля, ты просто отходишь назад и наслаждаешься тем, что выходит.“
А что случилось с “Four Sticks”? Законченный альбом говорит о том, что в студии Island цеппелинам повезло больше. И опять таки это был Джон Бонэм, который высек творческую искру, позволившую группе ухватить дьявольски неуловимую мелодию. Вроде бы накануне вечером Бонзо просто увидел своего конкурента, барабанного виртуоза Джинжера Бейкера, выступавшего со своей группой Air Force. На следующий день он приехал в студию насупившись. “Я покажу кое-что Джинжеру Бейкеру.” Схватив сразу четыре палочки, по две в каждой руке, Бонзо начал вышибать свой фирменный грув с такой пробивной мощью, что вколотил новое дыхание в песню. Не говоря о том, что его игра четырьмя палочками дала название песне.
Однако, волшебство Хэдли Грэйндж действовало не всегда. В то время, как большинство песен Led Zeppelin IV вели свою родословную из сельской местности, многие были окончательно отшлифованы в Лондоне. Например, дорожка с партией ударных в “Black Dog” была записана в Хэдли, а гитарные партии Пейджа добавлены в студии Island.
Пейдж вспоминает как воедино складывалась песня: “Джон Пол Джонс принес вступительный рифф, который был довольно хорош. Тогда я предложил построить песню в той же структуре, что и Fleetwood Mac “Oh Well”. Другими словами, я хотел создать перекличку между вокалом Роберта и остальной группой. “Black Dog” была очень затейливой песней с точки зрения склейки всего в единое целое. Если вы внимательно послушаете наш альбом, то реально сможете услышать, как Бонзо отсчитывает нам ритм, стуча палочкой по палочке прямо перед каждым прогоном риффа. Нам пришлось изрядно потренироваться, чтобы быть в состоянии входить в песню должным образом”.
