Нерусские в целом не пострадали более русских, но их “вина” определялась в первую очередь национальностью. Первыми в списке оказались советские граждане немецкого, польского, японского (и других народов Дальнего Востока) происхождения, чья верность, по мнению Москвы, могла не выдержать испытания в ситуации кризиса между советским государством и их собратьями за рубежом. В августе и сентябре 1937 года органы НКВД арестовали более 55 тысяч этнических немцев. Обвинение было общим – связи с Германией и работа на нее в качестве агентов. Около 42 тысяч немцев были приговорены к высшей мере наказания. Специальные части НКВД занимались исполнением смертных приговоров.
Потом настал черед поляков. Осенью 1937 года около 140 тысяч советских поляков были осуждены за шпионскую и антисоветскую деятельность, и более 110 тысяч из них – расстреляны. Хватали румын, болгар, латышей, финнов, греков и многих других… Предполагалось, что русские репатрианты из Харбина – японские шпионы.
В общем за период с августа 1937 года по ноябрь 1938-го советский режим осудил более 335 тысяч человек, арестованных в рамках операций против нерусских национальностей. Почти 250 тысяч, или 73 %, арестованных были казнены.
Жертвой чистки стал и Ардан Маркизов, народный комиссар земледелия Бурят-Монгольской АССР – отец Гели, подарившей Сталину цветы в январе 1936 года. Маркизова арестовали в ноябре 1937 года, обвинили в принадлежности к вымышленной панмонгольской организации, которая якобы пыталась оторвать Бурят-Монгольскую республику от СССР. В июне 1938 года он был расстрелян. Всесоюзная известность маленькой Гели (ее регулярно приглашали на многочисленные школьные мероприятия, а девочки по всему Союзу делали стрижку “как у Гели”) закончилась в восемь лет. Плакаты и статуи с изображением Сталина, обнимающего девочку, остались, но пропаганда теперь утверждала, что это “Сталин и Мамлакат”. Мамлакат – таджикская девочка, получившая орден Ленина за работу в колхозе. Геля написала Сталину о невиновности отца. В ответ ее мать, под диктовку которой Геля писала письмо, арестовали. Обеих сослали в Казахстан. Два года спустя мать Гели умерла. Ей было 32 года. По одной из версий, она покончила с собой, по другой – была убита агентами НКВД, чтобы не смущать власти: даже в казахстанской ссылке Маркизовы хранили подарки Сталина и портреты Гели с ним.
В 1930-х годах Россия вернулась в политическое пространство СССР как ведущая республика и наиболее “советская” из всех советских национальностей. Эта игра с нулевой суммой началась в 1927 году, когда царил страх войны с Польшей, и достигла пика в месяцы, предшествовавшие началу Второй мировой войны в сентябре 1939 года. Этот период был отмечен политическими изменениями в ряде иностранных государств, вызванными, в частности, тем, что в начале 1933 года в Германии пришел к власти Гитлер, а осенью 1936 года Германия и Япония подписали “Антикоминтерновский пакт”. Сталин отказался от мечтаний о победоносной мировой революции, владевших умами в 1920-е годы, и готовился к возможной оборонительной войне на два фронта: против Германии на западе и Японии на востоке. Нерусские народы, которые прежде считались передовым элементом будущей революционной войны, теперь воспринимались как потенциальные изменники. Самой важной задачей при подготовке к войне теперь было обеспечить лояльность русских, самого многочисленного советского народа.
Трансформация русских из народа, виновного в имперском господстве, в главный советский народ совпала с победой Сталина над его оппонентами в конце 1920-х годов и с его восхождением к вершине власти в 1930-х. Соответственно, возрождение традиционных представлений об отечестве и патриотизме происходило одновременно с тем, как сталинский режим поднимал на щит первостепенную важность русского государства. Все это сопровождалось развивающимся культом сильного правителя, частью которого была реабилитация русских царей, прежде всего Петра I и Ивана Грозного. И хотя русский национализм часто возвращался на политическую сцену в облачениях имперской России, новое понимание “русскости” отличалось от прежнего, существовавшего до 1917 года. Русский народ конца 1930-х годов уже не включал ни малороссов, ни белорусов: их официально признали украинским и белорусским народами. Так в эпоху, предшествовавшую Второй мировой войне, русский народ в этническом и территориальном отношении совпал с великорусским народом иной эпохи, которая предшествовала Первой мировой войне. Военные потрясения испытают на прочность новые границы, силу новой русской нации и верность ее представителей государству, создавшему эту общность.
Глава 16
Великая Отечественная война
Найти правильный флаг было непростой задачей. В Советском Союзе хватало красных флагов и материи, но отыскать красный флаг с белым кругом и черной свастикой по центру в Москве 1939 года было нелегко. Гитлер, придя к власти, избавился от черно-красно-желтого триколора Веймарской республики и заменил его черно-бело-красным флагом нового рейха. В 1935 году он снова изменил флаг – теперь на красном поле выделялась свастика в белом круге. С тех пор ни один высокопоставленный немецкий чиновник не посетил Советский Союз, и ни у наркомата иностранных дел, ни у протокольной службы Кремля не было нужных стягов, чтобы приветствовать нацистского министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа, прибывшего со срочным визитом 23 августа 1939 года. Наконец флаги нашлись на московской киностудии, где снимали антифашистские пропагандистские ленты.
Когда самолет Риббентропа совершил мягкую посадку на московском аэродроме, министра иностранных дел правительства Гитлера встречали не только флаги со свастикой, но и почетный караул и улыбчивые советские функционеры.
Ранним утром 24 августа Риббентроп и его советский коллега Вячеслав Молотов подписали пакт о ненападении. На фотографиях, сделанных по этому случаю, видим довольного Иосифа Сталина, над ним – портрет Ленина, благостно взирающего на происходящее. Заключив это соглашение, Советский Союз совершил резкий разворот в международной политике, прекратив переговоры с Англией и Францией.
Секретный протокол пакта Молотова – Риббентропа предусматривал разделение Польши и остальной части Восточной Европы между Гитлером и Сталиным и, по сути, открыл путь к началу Второй мировой войны, разразившейся 1 сентября 1939 года с нападения Германии на Польшу. Сталин полагал, что, подписав пакт, он переиграл западные державы, отсрочил советский конфликт с Германией и подтолкнул Гитлера к войне с Западом. Он также полагал, что, объявив Молдавию, Восточную Польшу и большую часть Прибалтики своей сферой влияния и, если потребуется, зоной оккупации, он переместил первую советскую линию обороны дальше на запад, улучшив геостратегическое положение страны.
Пакт с нацистской Германией означал не только смену советской внешнеполитической риторики, но и серьезный сдвиг в пропаганде внутри страны. Нападки на Гитлера и Германию, до недавнего времени бывшие визитной карточкой кремлевской пропаганды, прекратились. Но этим дело не ограничилось. Пакт Молотова – Риббентропа оказал большое влияние на национальную политику сталинского режима. И в стране, и за рубежом предстояло оправдать не только союз с Гитлером, но и неминуемую скорую аннексию территорий на западных границах СССР. В 1930-х годах нерусские советские народы, имевшие значительное представительство за пределами Советского Союза, считались угрозой. Но по мере того, как внешняя политика правительства перешла от защиты к нападению, они внезапно стали активом, позволяющим режиму дестабилизировать соседние страны и узаконить предстоящую агрессию. Это было нечто вроде возврата к политике 1920-х годов, когда режим ожидал победоносного революционного марша на запад, в котором нерусские народы сыграют роль главных помощников. От этого внешнеполитического сдвига выгоду прежде всего получили советские элиты Украины и Белоруссии.
