Западные союзники, в частности Соединенные Штаты, помогли спасти советский режим, предоставив оружие и технику по программе лендлиза, но Сталин хотел большего: второго фронта в Европе. Чтобы получить общественную поддержку на Западе, он должен был избавиться от образа безумного коммуниста-атеиста, зацикленного на идее мировой революции. В 1943 году, готовясь к Тегеранской конференции с западными лидерами, Сталин распустил Коминтерн, который общественное мнение на Западе считало организацией, которая занимается подготовкой переворотов и свержений демократических правительств по всему миру. Сталин также сделал важную уступку РГШ, разрешив избрание нового предстоятеля на патриарший престол, пустовавший с 1920-х годов, когда началась антирелигиозная кампания большевиков. С новым этапом в жизни церкви возвращался в общественное сознание важный элемент истории и идентичности Российской империи.
Идеологический и культурный возврат к имперским ценностям завершился тем, что Интернационал — гимн международного социалистического движения с конца XIX века – перестал быть государственным гимном Советского Союза. В декабре 1943 года Политбюро утвердило музыку нового гимна, написанного Александром Александровым, соавтором “Священной войны”. Его мелодия очень напоминала другое произведение Александрова – “Гимн партии большевиков” (1938). Но если в последнем, написанном на слова Василия Лебедева-Кумача, не было ни слова о России, то в новом советском гимне, написанном на слова Сергея Михалкова и Эль-Регистана, не упоминалась партия. Первые строки гимна таковы:
Союз нерушимый республик свободных
Сплотила навеки великая Русь…
Сталин лично отредактировал и одобрил текст. Теперь нерусским республикам Союза предстояло сплотиться вокруг России в борьбе с внешним врагом.
В самые трудные первые месяцы и годы войны, когда центральная власть усиленно разжигала пламя русского патриотизма и национализма, их “коллегам” в других советских республиках, особенно оккупированных немцами, не только позволили, но даже помогали развивать местный патриотизм и национализм, чтобы мобилизовать сопротивление немцам за линией фронта и вдохновить их собратьев в рядах Красной армии.
Вскоре после речи Молотова 22 июня 1941 года, упоминавшего отечественную войну с Наполеоном, украинские писатели нашли в истории свою отечественную войну как источник вдохновения. Очевидно, войну с Наполеоном они своей не считали (на Украину его армия не заходила). В письме Сталину ведущие деятели украинской культуры утверждали, что украинские казаки вели патриотическую войну против поляков и немцев. Украинские историки и пропагандисты нашли своего Александра Невского в лице Даниила Галицкого, князя XIII века. По иронии судьбы, когда Невский воевал с западными соседями, Даниил сражался с монголами с помощью европейских союзников и даже принял от папы римского королевскую корону. Но такие исторические детали легко игнорировались в процессе подражания русскому “старшему брату” и содействия военной пропаганде.
Янка Купала, самый знаменитый белорусский поэт, тоже искал вдохновения в истории. Он превозносил борьбу “моего героического белорусского народа” под руководством Сталина против “людоеда и кровопийцы” Гитлера. Купала призывал к партизанской войне против захватчиков:
Партизаны, партизаны,
Белорусские сыны!
Бейте ворогов поганых,
Режьте свору окаянных,
Свору черных псов войны
[30].
Штаб белорусских партизан в Москве обращался ко всем доступным символам советского белорусского национализма. Один из самых известных партизанских отрядов, действовавших на территории Белоруссии, назвали в честь Кастуся (Константина) Калиновского, превращенного советской белорусской историографией из лидера польского восстания против России в 1863 году в борца за белорусский народ. Ядро отряда состояло из сотрудников НКВД, десантировавшихся на запад Белоруссии весной 1943 года.
Хотя нерусских исторических героев признавали на местном уровне, в масштабе Союза их было почти не видно по сравнению с русскими “коллегами”. В середине 1942 года Сталин одобрил создание новых военных наград для офицеров Красной армии. Они были названы в честь князя Александра Невского и двух генерал-фельдмаршалов периода империи – Александра Суворова, в конце XVIII века разгромившего польское восстание во главе с Тадеушем Костюшко, и Михаила Кутузова, который в 1812 году сдал Наполеону Москву, но затем изгнал французского завоевателя из России. Все три военачальника были этническими русскими. Среди представителей других народов такого признания не получил даже Богдан Хмельницкий, который благодаря фильму, снятому о нем накануне войны, был столь же популярен среди солдат, как Александр Невский. Украинские деятели культуры чувствовали себя обиженными.
Ситуация начала меняться только осенью 1943 года, когда Красная армия повела наступление на Украине и в Белоруссии. В конце лета самый известный украинский режиссер Александр Довженко обратился к Никите Хрущеву, первому секретарю ЦК Украины, с просьбой учредить высокую военную награду в честь Богдана Хмельницкого. Хрущев адресовался к Сталину, аргументируя, что такая награда поднимет моральный дух среди украинцев как в самой Красной армии, так и среди гражданских лиц. Хрущев писал, что Хмельницкий был очень популярен на Украине, потому что боролся за ее освобождение и объединение русского и украинского народов. Сталин согласился. В октябре 1943 года Москва объявила о создании ордена Богдана Хмельницкого, эскиз которого был разработан украинскими художниками, а надпись сделана на украинском языке. В передовице “Правды”, сопровождавшей публикацию указа, подчеркивалось, что гетман XVII века был великим государственным деятелем, понимавшим, что украинский народ может выжить только в союзе с братским русским народом.
Это было только начало. Несколько дней спустя Сталин приказал переименовать четыре фронта на Украине, назвавав их Украинскими фронтами. Весной 1944 года название Белорусских было присвоено трем фронтам, сражавшимся в Белоруссии. Сталин наследовал примеру 1939 года. К тому времени Украина, Белоруссия и другие республики уже имели свои комиссариаты по обороне и международным отношениям. В декабре 1943 года, после Тегеранской конференции с Франклином Рузвельтом и Уинстоном Черчиллем, на которой Сталин получил долгожданное обещание открыть в Европе второй фронт, началась подготовка к созданию Организации Объединенных Наций. Советский лидер инициировал конституционные изменения, увеличив на бумаге суверенитет советских республик, чтобы получить больше мест в будущей международной организации. Ни одна из республик не имела реальной независимости или даже автономии в административном смысле, не говоря уже о военных и международных делах, но Сталину удалось убедить союзников принять в состав Генеральной Ассамблеи ООН Украину и Белоруссию вместе с Советским Союзом (понимаемым как Россия). Великорусская нация, теперь с тремя голосами вместо одного, вернулась на международную арену.
