Хольгерд наткнулся на нее совершенно случайно — чуткая многоножка Юни обнаружила ее лежанку. Вампир улыбнулся, вспомнив хмурый взгляд разбуженной девушки. Вид у нее был тот еще: короткое розовое платье с блестками, растрепанные черные волосы, круги под глазами от краски. Но она не сдавалась, а подняла палку, готовая к бою.
Хольгерд не собирался причинять ей зло, он был уверен, что она не имеет никакого отношения к сердцу бедной Эрке. Но вот своих друзей он не сможет в этом убедить. Да и маг постарается возложить вину на эту бедолагу, а она ведь даже языка не знает, не сможет себя оправдать! План созрел мгновенно. Он раздобыл лоскут от ее одежды, отдал ей свой стилет, чтобы было чем обороняться от хищников, и указал направление ближайшего селения. А сам отправился в хижину.
Там его уже ждали.
— Ну что? — с надеждой во взгляде встретили его напарники. Маг стоял рядом, пристально вглядываясь в лицо вампира.
— Нашел, — сухо ответил Хольгерд, бросая на стол атласный цветок с платья девушки. — Ее загрызли вульды. Это единственный целый кусок от платья, все остальное разорвано и в крови, — он хладнокровно врал, стараясь, чтобы никакие эмоции не отразились на лице. На секунду почувствовал попытку магического вмешательства в память и усмехнулся про себя: маг пытается понять, говорит ли он правду. Не выйдет: на вампиров первого ранга магия не действует.
— Значит, все было зря, — сестра Эрке чуть ли не плакала, — и мы никогда не узнаем…
— Мы продолжим расследование, — твердо ответил Хольгерд. — И когда-нибудь обязательно раскроем это преступление. Но сейчас нам лучше вернуться в замок. Больше нам тут нечего делать, — он забрал цветок с платья девушки себе, опасаясь, что маг по этой вещи сумеет определить правду.
Двое вампиров полетели по домам, а Хольгерду пришлось везти королевского мага в ближайший город на Юни. Всю дорогу он жестко контролировал свои мысли, чтобы ни одна из них Альвоннису не досталась. Пусть храбрая незнакомка живет спокойно, где бы она сейчас ни была.
Глава 2. На новом месте
Молодая вампирша провалялась в забытьи почти сутки. У нее поднялась температура, ее знобило и трясло, сознание было спутанным, она то что-то бормотала на незнакомом языке, то просто плакала. Хозяйка дома, куда пристроили это чудо, ей не обрадовалась. Это была крупная полная женщина лет тридцати пяти в простом крестьянском платье, и она сразу высказала свое мнение о незваной гостье. Причем, на всю деревню.
— Вы же знаете, как я ненавижу вампирье! — кричала она, уперев руки в боки, когда людская процессия принесла Вику в ее дом. — Тащите ее куда хотите! Лучше всего туда, где нашли!
— Успокойся, Рокката, — жестко ответил ей староста деревни Игнар, крепкий темноволосый мужчина солидного возраста. — Из всей деревни только в этом доме много свободного места, ведь твои старшие сыновья уже живут своим хозяйством.
— И что? Теперь можно мое жилище в отхожую яму превратить?
— Это решение народа, — повысил голос староста. — Прекрати верещать и приготовь ей постель.
Рокката фыркнула, но ушла выполнять приказ. Никто не спорил с действующим старостой селения, он уже не раз доказывал свою преданность народу, и его суждения всегда были мудры и верны.
Люди думали, что вампирша придет в себя, когда немного отлежится. Но она все не приходила в сознание. Через сутки в доме Роккаты собрался совет, чтобы решить, что делать с гостьей. Тут были хозяйка дома, староста, старуха Зельда с внуком и муж Роккаты Джамик, который, хоть и не имел веского слова в этом доме, все-таки официально являлся его хозяином.
— Она так и не приходит в себя, — сердито сказала Рокката. — Больная какая-то.
— Это от нервов, — глубокомысленно произнесла старуха Зельда.
— Какие нервы могут быть у вампира?
— Рокката, мы шли с ней по лесу целый день, и она выглядела очень печальной, хоть и старалась это скрыть.
— Я б сказал даже, что она как будто чего-то боялась, — пробасил Лус.
— Это же ее искали те вампиры за день до этого, да? — вмешался муж Роккаты Джамик, смешно сморщив остренький носик. Редкие волосенки вздыбились надо лбом.
— Несомненно, — кивнул староста. — Получается, они ее так и не нашли. Надо бы ее им переправить, но мы не можем с ними связаться. Придется ждать и как-то ее вылечить.
— С этим могут быть проблемы, — Зельда многозначительно посмотрела на внука.
— Да! — оживился тот. — Вы только не смейтесь, но нам показалось, что она не переносит кровь!
— Это как? — все были изумлены.
— Она ведь голодная! И нам показывала, что есть хочет. А кровь не пила. Мы предлагали свою, а она даже не поняла, что нужно делать. А потом я нацедил ей крови убитой гальчи, она выпила, и ее вырвало, вот!
Зельда подтвердила слова внука, рассказав заодно, как Вика пыталась есть обычное жареное мясо, что для вампира немыслимо. И еще как она плакала, когда поняла, что ей предлагают человеческую кровь.
— Что же это за вампирша такая, что не знает вкус крови? — задумался Игнар.
— Может, ее держали где-то взаперти и кормили так, что она не понимала, что ест? — предположила Зельда.
— Или она просто сошла с ума, — отрезала Рокката.
— Она голодная уже больше двух суток, ее надо как-то накормить, — встопорщил бородку Джамик.
— Вот и предложи ей своей крови, — буркнула его жена. — А по мне так пусть хоть сдохнет с голоду.
— Рокката, прекрати, — осадил ее староста. — У нас тут уже погиб один вампир недавно, — Игнар обвел всех присутствующих тяжелым взглядом. Те мгновенно притихли. — И вы знаете, при каких обстоятельствах. Хорошо, что вчерашние вампиры об этом не спросили. А если тут погибнет еще один вампир по нашей вине, нашу деревню спалят со всеми жителями, не задумываясь.
— Но если она действительно ничего не ест?
— Дай ей выпить крови насильно, когда она будет в бреду!
Так и решили. Рокката нацедила полкружки крови у щедрого мужа и начала подкармливать больную.
Не знаю, сколько времени я провалялась в постели. По ощущениям, чуть ли не неделю. Сначала я еще воспринимала реальность, потом у меня поднялась температура, кажется, высокая, потому что у меня даже появлялись галлюцинации. Мне то казалось, что я до сих пор в лесу и меня ест какое-то рыжее чудовище, то я была у себя в офисе и пила горячий кофе с молоком. Сны смешивались с действительностью, сводя с ума.
Иногда я выныривала на поверхность своего бреда и видела хозяйку дома, хмурую Роккату и ее толстые золотые косы щекотали мне руки, когда она поила меня теплым компотом. Он был очень вкусным, не то что та звериная кровь в лесу. Это питье напоминало подогретый клюквенный морс, приятный, с кислинкой. Я жадно пила его, и потом мне становилось намного лучше. Были и другие компоты, кажется, со смородиной и брусникой, если они есть в этом мире.
