— Я избегал женщин, следующих за армией, опасаясь болезней, — объяснил он. — Скорее из практических соображений, чем моральных. Но у меня случился один потрясающий роман в то время. Я спас вдову французского офицера и ее служанку от испанских партизан, которые жаждали мстить всем французам, даже двум беспомощным женщинам.
Майор Рэндалл, благородный защитник. Ну еще бы!..
— Леди, конечно, была бесконечно благодарна?
— Несомненно. Но роман у меня был с ее служанкой. — Он задумчиво улыбнулся, вспоминая. — Эту миловидную пикантную француженку звали Селеста. Девушка заявила, что я в общем-то не в ее вкусе, но она так истосковалась по мужской ласке, что на время сойду и я. Они с ее хозяйкой провели долгую зиму в Португалии, вблизи расположения моего полка, прежде чем им удалось вернуться во Францию к своим семьям.
Джулия с сожалением признала, что никто никогда не назвал бы ее пикантной.
— Должно быть, француженка оказалась отличной наставницей для англичанина.
— Да. — Рэндалл усмехнулся. — Запомнился ее совет — обращать внимание не на то, что женщина говорит, а на то, о чем она умалчивает.
— Мудро, — заметила Джулия. — Надеюсь, она и ее хозяйка благополучно вернулись во Францию?
— Они успешно добрались. Я получил от мадам письмо, которое ей удалось переправить через линию фронта. Они обе уже были в безопасности, дома, в Лионе. Селеста вышла замуж за молодого человека, которого давно знала и который по ранению уволился из наполеоновской армии.
— Похоже, она была веселой и непосредственной. — Тоже характеристики, никак не применимые к Джулии.
— Но вы намного интереснее. — Тон его голоса изменился. — Мы уже въезжаем в ворота. Идиллия закончилась. — Он переместил Джулию на сиденье рядом с собой. — Пора привести себя в более или менее пристойный вид.
— Пожалуй, — согласилась Джулия, оправляя платье и приглаживая волосы.
— Теперь, садясь в карету, я каждый раз буду вспоминать эту поездку, — прошептал Рэндалл, когда экипаж остановился и лакей отворил дверцу.
Безмятежное настроение Джулии не покидало ее до тех пор, пока они не вошли в Эштон-Хаус и к ним не поспешил дворецкий.
— Леди Джулия, вас ожидает гость в малой гостиной. — Он протянул ей визитную карточку. —Джентльмен отказался уйти, пока не повидается с вами.
Гость? Удивленная тем, что кто-то в Лондоне знает, что она жива, Джулия взглянула на карточку. Кровь мгновенно отхлынула от ее лица. «Лорд Стоунли».
— Силы небесные! — растерянно прошептала она. — Это мой брат Энтони.
— Вы не обязаны принимать его, если не желаете. — Рэндалл решительно посмотрел на нее. — Если же хотите увидеться с ним, вам не следует идти к нему одной.
Джулия в отчаянии подумала, что вид у нее не совсем подходящий. С раскрасневшимися щеками, в измятом платье, она скорее всего походит на перетрудившуюся кухарку. Но этой встречи она не могла избежать.
Стиснув зубы, Джулия плотнее закуталась в шаль леди Давентри, словно это были защитные доспехи.
— Вы правы. Пожалуйста... идемте со мной.
— Конечно. Вы стойкая женщина, миледи. — Надежная ладонь Рэндалла успокаивающе легла ей на плечо. — Отправляемся в малую гостиную. Надеюсь, ваш брат не слишком похож на Каслтона.
Джулия тоже на это надеялась.
Глава 23
Когда Джулия и Рэндалл вошли в малую гостиную, она резко остановилась, пораженная тем, как сильно ее брат стал похож на отца.
— Энтони, — прошептала она.
Он был еще школьником, когда они виделись в последний раз, еще не сформировавшимся голенастым подростком. Теперь перед ней предстал мужчина — знающий себе цену аристократ до мозга костей. Он был выше отца ростом, но лицом и цветом волос — вылитый Рейнз. Как он встретит ее? Джулии захотелось расплакаться. Или убежать.
Теплая ладонь Рэндалла легла на ее талию, напоминая, что она не одна. Не важно, до какой степени родственники Джулии презирают ее, Рэндалл на ее стороне.
Молчание нарушил Рэндалл, видя, что Джулия не в состоянии говорить.
— Лорд Стоунли? — непринужденно сказал он, закрыв за собой дверь. — Я майор Рэндалл. Полагаю, вы уже слышали, что мы теперь с вами родственники.
Не обращая внимания на Рэндалла, словно он был невидимкой, Энтони шагнул вперед, не отрывая взгляда от лица Джулии. Она мельком взглянула на мужа, стоявшего рядом. Он был холоден и невозмутим, видимо, приготовившись остановить ее брата любыми средствами, если тот вздумает причинить ей вред.
— Это действительно ты, Джули! — взволнованно воскликнул Энтони. — Я не мог этому поверить, когда герцог написал мне, что ты жива.
Джулия попыталась улыбнуться.
— Это и вправду я, Энтони. Двенадцатью годами старше. И надеюсь, немного мудрее. Я... я часто думала о тебе.
— Тогда почему ты позволила мне поверить, что ты умерла? — Этот крик из глубины души разрушил его внешнюю невозмутимость, явив взглядам мальчика, который был ее лучшим другом. Мальчика, который бесконечно страдал от потери единственной сестры и теперь чувствовал, что его предали.
Джулия едва сдержала слезы, но не опустила глаза.
— Я не осмелилась, Энтони. Это был слишком серьезный секрет, чтобы взвалить его на плечи маленького брата.
— Наверное, ты права. — Его губы горько скривились. — Но во все последующие годы?
— Я могла выжить только единственным способом — отвернуться от своего прошлого. Потому что воспоминания причиняли слишком сильную боль, — сбивчиво объяснила она. — И кроме того... я боялась, что ты станешь презирать меня за мой обман. Очевидно, я была права.
— Какая же ты глупышка, Джули! — Голос его прервался, Энтони шагнул вперед и крепко обнял сестру. Ее макушка едва доставала ему до подбородка. — Как ты могла так подумать?
— Ты... ты вырос, — задыхаясь, произнесла Джулия и разрыдалась. Поскольку она не ожидала ничего хорошего от отца, его презрение было для нее болезненным, но предсказуемым. Но с Энтони они были очень близки. Если бы он отказался от нее, ей было бы невыносимо больно.
После того как она перестала плакать, Рэндалл сказал:
— Я полагаю, это означает, что, хотя ваш отец отрекся от Джулии, вы не станете ее игнорировать, если встретитесь с ней в обществе?
— Конечно же, нет! — Голос Энтони прозвучал несколько хрипло. Он слегка отступил назад, чтобы посмотреть ей в лицо. У него были глаза отца, но их ласковое выражение было совсем как у матери. — Ты моя сестра, Джули, и я гордо заявлю об этом всему свету. Отец может игнорировать тебя сколько хочет, но он не может лишить тебя состояния, потому что ты получила наследство от нашей мамы.
— Мне безразлично, что он думает о моем поведении. — Испытывая слабость после пережитого волнения, Джулия уселась на диван и пригласила Энтони сесть рядом. — Для меня важно только то, что ты рад меня видеть.
