Рэндалл сурово сжал губы, когда Бенджамин, сбросив лохмотья, обнажил худенькое тело, сплошь усеянное шрамами и кровоподтеками. Нужно было воспользоваться хлыстом Голта и как следует выпороть пьяного негодяя, его бывшего хозяина.
Купание оказалось весьма долгим делом. Рэндаллу пришлось пригрозить парню, что он станет скрести его щеткой для пола, если тот не будет мыться как полагается. Потребовалось три раза сменить в ванне горячую воду, чтобы удалить всю въевшуюся грязь. Рэндалл стоял на страже, чтобы не дать мальчику улизнуть.
После того как Бенджамин вылез из ванны и вытерся, он надел вещи, которые принес Гордон. Одежда сидела на нем неплохо, хотя была несколько широка для его худенькой фигурки. Когда камердинер подстригал Бенджамину спутанные волосы, мальчик дрожат, как испуганный пони, но все-таки терпеливо перенес эту процедуру.
Вымытый и сносно одетый, он выглядел вполне прилично.
— Теперь пришло время выпить чаю с пирожными, — сказал Рэндалл, сопровождая Бенджамина по лестнице на первый этаж. — Леди Джулия ждет нас в малой гостиной.
— Леди Джулия? — Бенджамин, который шел рядом, нахмурился.
— Моя жена — дочь герцога Каслтона, — пояснил Рэндалл. — Это очень высокий ранг.
Когда они вошли в гостиную, Бенджамин сказал:
— Мама говорила, что мой отец был женат на изнеженной гордячке, которую звали леди Джулия.
— Это была я. — Джулия подняла взгляд от чайного столика. — Пожалуйста, усаживайтесь. Только не думаю, что я действительно была такой, Бенджамин. Я была очень молода и воспитывалась в строгости. Сколько тебе сейчас лет? Тринадцать?
— Почти. — Он пристально рассматривал ее, усаживаясь на диван. — Исполнится через несколько недель.
— Мне было шестнадцать, когда меня выдали замуж за твоего отца. — Джулия налила три чашки чаю. — Немногим больше, чем тебе теперь.
Бенджамин неуклюже принял из рук Джулии чашку с чаем, словно опасаясь выронить тонкий фарфор.
— Мама сказала, что вы убили моего отца. — Судя по выражению его лица, у него в голове не укладывалось, что Джулия могла это сделать.
— Ему нужно знать правду, — заявил Рэндалл. — Предпочитаете, чтобы я ему рассказал?
Она покачала головой и протянула Бенджамину блюдо с пирожными.
— Твой отец был очень тяжелым, неуправляемым человеком. Вроде мистера Голта.
— Он напивался? — спросил мальчик, нахмурившись.
— Иногда. Но даже когда он был трезв, он держал всех в страхе. — Джулия предложила пирожное Рэндаллу, и тот увидел, что руки ее дрожат. Он вмешался в разговор:
— Твой отец умел казаться очень любезным и обаятельным, Бенджамин, но он был буяном и задирой. Когда мои родители умерли, меня отправили жить в Тервилл-Парк, фамильное поместье, и я делил детскую с Брэнфордом. Он был старше и крупнее меня и сумел превратить мою жизнь в ад. И мучил до тех пор, пока меня не отправили в школу.
Бенджамин засунул в рот пирожное целиком, словно боялся, что его отберут. Прожевав его и проглотив, он сказал:
— Поэтому вы убили его, леди Джулия?
Джулия побледнела, но не уклонилась от ответа:
— Это был несчастный случай. Он избивал меня, и я хотела убежать. Я его оттолкнула. Он был сильно пьян и не удержался на ногах: упал и ударился головой об угол камина.
— Он был таким, как Голт? — Бросив на нее настороженный взгляд, Бенджамин взял еще одно пирожное.
— Наглый и непредсказуемый? — сказала она. — Да.
Мальчик расправился со вторым пирожным так же быстро, как с первым.
— Выходит, он заслужил смерть. Иногда мама порола меня, когда я плохо себя вел. Я не возражал. Знал, что заслужил это. Но если кто-то бьет без причины — это совсем другое дело. — Бенджамин посмотрел на Рэндалла. — Вы легко могли бы убить Голта, но не сделали этого.
— Убить нетрудно, — сказал Рэндалл. — Но решиться на такой шаг нелегко.
Бенджамин снова перевел взгляд на Джулию.
— Почему вы меня искали?
Джулия глубоко вздохнула.
— Я не могла вернуть Брэнфорда к жизни, поэтому и подумала, что, позаботившись о его сыне, смогу как-то исправить положение. Мне необходимо было знать, что с тобой все в порядке.
Бенджамин с подозрением прищурил глаза.
— Если бы моя мама была жива, вы бы забрали меня у нее?
— Ни в коем случае. Но мы бы позаботились, чтобы вы с ней жили хорошо и ни в чем не нуждались, — сказал Рэндалл. — Я бы оплатил твое обучение в школе.
Мальчик недовольно скривил лицо.
— Опять школа. Зачем она мне нужна?
— Потому что образование — это путь к лучшей жизни. Оно открывает широкие возможности. — Рэндалл улыбнулся. — И рождает дружбу. Большинство моих приятелей — это мальчики, с которыми я учился.
— У меня были друзья в поселке, когда я жил с мамой, — воинственно сказал Бенджамин. — А на ферме не было никого моего возраста.
— Тогда тебе может понравиться в школе, — сказала Джулия, отодвигая блюдо с пирожными подальше от Бенджамина, пока он не лопнул.
Бенджамин проводил пирожные тоскливым взглядом.
— В какую школу вы хотите меня отдать?
— Мне бы хотелось послать тебя в Уэстерфилдскую академию, — ответил Рэндалл. — Это моя старая школа и отличное место для мальчиков с трудным характером.
— Вы хотите, чтобы я пошел в вашу школу? — удивленно спросил Бенджамин. — Разве у вас был трудный характер?
— Я был очень упрямым и вспыльчивым. — Рэндалл подумал, что мальчику сложно вообразить, что взрослый, такой состоятельный и уверенный в себе мужчина был когда-то трудным ребенком и говорил с ним так откровенно. — Помнишь, ты попросил, чтобы я научил тебя драться, как я?
Бенджамин кивнул, и Рэндалл продолжил:
— Ты сможешь научиться этому в Уэстерфилдской академии. Одним из первых учеников в этой школе был герцог Эштон, наполовину индус, который отлично владел древнеиндийским боевым искусством. Он научил этим приемам своих одноклассников, чтобы было с кем практиковаться. Борьба в этом стиле стала школьной традицией. Старшие школьники обучают младших, когда сами достаточно подготовятся.
— Можно попробовать, — с опаской сказал Бенджамин. — Но... я же не все время буду жить в школе?
— Нет, каникулы ты будешь проводить здесь, в Роскоме. — Рэндалл сам удивился, с какой легкостью он дал такое щедрое обещание сыну Брэнфорда. Тот выглядел так, словно ему хотелось поверить, но он еще сомневался. На это потребуется время. — Рэндалл продолжил: — Нам нужно вернуться в Лондон на следующей неделе, чтобы леди Агнес Уэстерфилд могла побеседовать с тобой и принять в школу.
