Спиро был не то, что преступником, нет. Просто его система морально-этических ценностей в корне не соответствовала общепринятой. Он презирал любого, кто не мог силой добиться своего – избить, ограбить, убить, у кого за спиной не было поддержки клана, боевиков с автоматами. Он не совершал преступления просто так, от нечего делать – но время от времени он делал нечто такое, что бы могло выразить его презрение ко всем окружающим. Например, как-то раз он заставил своего должника выпить стакан его мочи.
Но совсем недавно, он вытворил такое, что заставило забеспокоиться его отца в Тиране и родственников в Приштине. И не просто так они послали к нему гонцом какого-то бедного родственника, передать волю клана
– Отец просил передать, ты плохо поступил. Неосмотрительно.
Спиро хотел послать его и отца заодно, это у него на языке крутилось. Но так делать было нельзя – в самом деле, нельзя, тут без шуток. Если проявить неуважение к отцу – клан откажется от тебя. И тогда ты останешься как голый – один против всех.
И потому он сказал примирительно
– Ну и что я такого сделал. Трахнул сербскую шлюху, она сама напрашивалась.
– Отец сказал, ты поступил неправильно.
– Что сделано, то сделано.
– Отец сказал, тебе надо немедленно ехать в Тирану.
Это еще зачем?
– Передай отцу, у меня тут много дел.
– Отец сказал, что у тебя больше нет никаких дел. Ты подставил всех. Ты должен ехать в Тирану, немедленно.
– Скажи отцу – Спиро печатал каждое слово – что я приеду, как только завершу здесь все дела. Ты понял меня?
…
– Ты все понял из того что я тебе сказал?
– Да.
– Тогда иди. Быстро.
…
Когда Спиро закрыл за соплеменником дверь – то не забыл и запереть ее, что обычно не делал. Подумав, прошел в залу, пошарил под подушкой и достал совершенно новенькую Беретту М9АЗ песочного цвета. Оттянул затвор, задумчиво посмотрел на патрон, потом отпустил его. Затвор с сытым лязгом встал на место.
Беретта, которую купил Спиро на черном рынке – не была настоящей. Это была хорошая копия от Darra arms, родом из Пешавара, Пакистан, привезенная вместе с китайской контрабандой из Пакистана и проданная здесь. Спиро заплатил за нее три тысячи евро, и учитывая то что это была копия переплатил по крайней мере впятеро. Его отец – никогда не спутал бы настоящую Беретту с пакистанской подделкой. И дядя тоже. И брат, который остался в Тиране и занимался там рэкетом.
А вот Спиро – спутал.
Это все потому, что его отец был крутым, а он – только думал что он крутой. Его отец как то в молодости взял кувалду и размозжил голову своему должнику, который не отдавал долг. А Спиро уже не мог такого сделать. Хотя Спиро считал своего отца лохом.
А себя умным.
Вооружившись, Спиро почувствовал себя увереннее, хотя из пистолета не стрелял больше полугода. Он пошел и включил свой ноутбук, чтобы посмотреть, как поживает видео, которое он выложил на форум националистов, с комментариями, оскорбительными для сербов. Видео стало вирусным – его скачивали, переписывали, удаляли и снова выкладывали. Со страниц, на которых оно было, из комментариев – радиационным излучением сочилась ненависть…
Кто-то считал его крутым пацаном и вообще – красавчиком. Кто-то обещал кастрировать или посадить на кол.
Спиро довольно улыбнулся. Именно этого он и хотел – просто от скуки. Бросить камень и посмотреть, что будет с болотом.
Болото зашевелилось…
Спиро стал просматривать дальше интернет – а дальше ему улыбаться расхотелось.
В-первых – он думал, что его не найдут, по крайней мере не сразу. Но его нашли и за последние двадцать четыре часа он получил тысячу двести писем. Во-вторых – он наткнулся на комментарий о том, что полиция Италии обещала оказать помощь Сербии в поиске и задержании автора ролика, размещенного в интернете с целью разжигания ненависти.
Италии.
Он разместил это из интернет-кафе в Милане, заплатил наличными за интернет. Но он хорошо понимал, что если полиция Италии захочет его найти – то, скорее всего, найдет и быстро. Здесь умели работать.
И придется отвечать. А он не любил отвечать за свои поступки. Он вообще считал, что того кого наказывают – тот лох. Настоящего мужчину нельзя наказать, что бы он не натворил.
Спиро начал думать, что делать дальше. И ничего не смог придумать, кроме как обратиться к дону Винченцо, старому другу их семьи. Именно с этой семьей имел дело его клан, именно через связи этой семьи – экологически чистые продукты, выращенные на органических фермах, где все было как во втором веке нашей эры, включая и рабов – попадали в итальянские супермаркеты. Причем как с гордостью сообщал производитель – он придерживался стандартов этичного бизнеса, и не менее семидесяти процентов стоимости продуктов – получал фермер. В какой-то мере это так и было – рабы то работали бесплатно.
Дон Винченцо давно знал их семью. Его сыновья – закончили британскую школу, поступили в Школу управления Миланского политехнического университета и закончили ее. Он и его устраивал в эту одну из лучших европейских школ менеджмента. Сейчас его сыновья уважаемые люди, бизнесмены.
И он – молодой бизнесмен.
Да, надо к дону Винченцо ехать. Он давно перестал торговать наркотиками – но он торгует влиянием. Связями. Советами. Дон Винченцо – тайный казначей системы. Если ты хочешь избраться в депутаты, а денег на предвыборную кампанию нет – прояви уважение, приди к дону Винченцо – и тебя изберут. Дон Винченцо – вкладывает не свои деньги. Все бизнесмены понимают, что рано или поздно им может что-то потребоваться от власти. Они бы и сами может, спонсировали бы кого-то в депутаты – но не знают, кого, да и дорого – в одиночку. Потому они приходят к дону Винченцо и приносят ему деньги. Ради уважения. А не за что-то конкретное. А если им что-то надо бывает, то они опять приходят к дону Винченцо и просят об услуге. С уважением. И тоже бесплатно. Понятно, что о криминальной услуге дон Винченцо и слышать не захочет, прогонит. Но мало ли надобностей. Вот например, надо кому-то получить землю под застройку – и он давал дону Винченцо деньги. Теперь он приходит и просит об услуге, а дон Винченцо передает просьбу наверх – и к нему прислушиваются. И землю дают.
И это не взятка, нет. Вот если бы этот бизнесмен пришел с чемоданом денег к магистрату и сказал – дай мне землю под застройку, а я тебе чемодан денег – вот это была бы взятка. А дон Винченцо – это не взятка. Это уважение.
Понятно, что о такой практике власти знали. И боролись. В Италии местные органы управления называются магистратами – так вот, в некоторых коммунах магистраты не избирались годами. Доказать взятки было невозможно, потому что никто не передавал чиновнику конкретных денег за конкретное действие. Потому центральные власти шли на откровенно антидемократические меры и брали коммуны под прямое управление. Но рано или поздно приходилось проводить выборы – и все начиналось заново. Потому что еще никто не придумал, как проводить предвыборную кампанию без денег.
