Да, а как в таком случае быть? Хотите сказать, шиптари выдадут этого урода? Да они его героем национальным сделают! Для них тот, кто убил сербку – национальный герой, они же звери настоящие. Для них это самоутверждение, а женщина – как мяса кусок.
И все равно – если в обществе каждый будет разбираться с врагами автоматом и в меру своего разумения – это средневековье будет, если не хуже. Лучше уж тогда всем снова начать шпаги носить – по крайней мере, при разборке по вопросам чести невинные граждане под случайную пулю не попадут.
Ох, с…а.
Зря я родился русским, зря. Это типично наше – сомневаться и не знать, как правильно поступить…
Не могу я быть предателем. Не могу!!! Это все равно как… своих в дворовой игре предать. Даже не представится такое…
С..а.
…
Белград мы проскочили – я понял по дороге. Потом куда-то свернули – и я с облегчением выдохнул – не граница. Зря выдыхал – к нам присоединился какой-то фургон, и мы снова куда-то поехали. Заполошно, как затравленный зверь метнулась мысль – может, там взрывчатка в машине? А что нет? Жизнь пошла совсем дикая…
…
Снова ехали – недолго. Потом отъехали на какую-то сельскую дорогу и встали. Тут обзорная площадка была, но по случаю ночи она пустовала. Машины встали полукругом, выбравшиеся из них сербы начали надевать маски. У кого было оружие, у кого нет.
Я прикинул – точно не граница
– Что происходит?
– Сейчас узнаешь, рус…
Кто-то из сербов достал камеру, потом двое открыли фургон и вытряхнули из него молодого парня, неуместно кричаще одетого, как то… наспех что ли. Он был какой-то заторможенный, озирался…
– Давай сюда…
– Погоди…
– Э, вы чего?! – парень закричал почему-то по-английски, чем еще больше озлобил сербов – я Спиро Леши из клана Леши!
– Ишь, какой…
Один из сербов достал канистру, второй приготовился снимать.
– Подождите… – от машин подошел Василий, он, несмотря на возраст, держался прямо, шел почти молодой походкой – ты значит, мою племянницу насиловал?
– Что?
– Забыл уже?
– А, ту шлюху.
Я не знаю, о чем думал этот парень… у него совсем мороз в голове или как. Последние слова взбесили сербов настолько, что они кинулись на него, повалили и начали бить ногами.
– С..а!
– Получи!
– На кол его!
– С..а…
Лязгнул пистолетный затвор
– Подождите! – громко крикнул я
Василий сделал жест рукой
– Его надо допросить.
– Зачем? Он тот самый, который видео выложил. Чего его допрашивать. Сейчас разберемся с ним, и домой поедем.
– Дай мне час! – взмолился я – я должен его допросить. Он может многое знать!
Василий недолго раздумывал
– Полчаса
Б…
– Отойдите все!
Сербы подчинились. Я выдохнул – хорошо, что они Василию подчинялись, по крайней мере, пока.
Я присел рядом с парнем на корточках. Он и сейчас, по-моему, не въезжал, где он оказался и что с ним сейчас сделают. Просто уникальный отморозок…
– Как твое имя?
Молчание. Нет контакта.
– Я тебя буду Ваня звать, пока ты имя свое не скажешь. Хорошо. Язык английский, вижу, ты понимаешь…
…
– Так вот, Ваня. Чтобы ты понимал… в радиусе сто метров в любую сторону отсюда, есть только один человек, который не мечтает облить тебя бензином и поджечь, потом снять на видео, как ты сгораешь заживо и выложить на Youtube в пару к ролику, который выложил ты. И этот человек – я.
…
– Если ты и дальше будешь строить из себя несгибаемого партизана… бойца УЧК на допросе, твою мать…
…
– То я сейчас встану. И уйду. И между ними и тобой – больше не останется никого. Разбирайся сам с тем, что натворил.
…
– Так что хватит, б… молчать. Я считаю до пяти и ухожу. А что будет с тобой – мне пофиг. Раз.
…
– Два.
…
– Три.
– Вы кто?
– Уже лучше. Но вопрос неправильный. Полиция. Вопрос – ты убил Аню Никич?
Парень вытаращил глаза
– Нет!
– Точно? Кто был с тобой?
– Аллахом клянусь, нет.
Дурака из меня держишь? Клятва Аллахом неверному – ничем не обязывает.
– Поклянись жизнью отца, что не убивал Аню Никич.
…
– Мне уйти?
– Хорошо, клянусь.
– Клянешься в чем?
– Что не убивал. Не убивал я ее.
Так…
– Но ты был с ней? Откуда у тебя видео?
Информация к размышлению. Сербский путь часть 7
В марте 1919 года – регент Александр Карагеоргиевич поручил своему начальнику Генштаба, воеводе Живоину Мишичу лично объехать Хорватию и понять тамошнюю ситуацию. Воевода Мишич выполнил приказание – он посетил все значимые города Хорватии и побеседовал со многими политиками и простыми людьми. Вернулся он глубоко разочарованным и обеспокоенным человеком. И когда Король призвал его к себе, он сказал следующее:
– Все, что я видел и слышал, заставило меня сильно пожалеть, что мы, по Божьей воле, обманывались разными идеями о братстве и общности с хорватами. Все они мыслят одинаково. Это отдельный мир. Что ни предложишь, все без толку. Ничего сделать не получится. Это не те люди, на чье слово можно положиться. Это самый отвратный сброд на свете, который не будет доволен ничем, что ему не предлагай.
Александр удивился и спросил: «Воевода, что, по-вашему, нужно сделать?»
И воевода Мишич ответил:
– Я бы с этим покончил сейчас. Неминуемо нам предстоят полностью от них отделиться, дать им государство, независимое самоуправление, и пусть ломают голову как умеют. Рано или поздно это произойдет.
– А границы? – спросил регент
– Границы будут там, где мы их проведем. Не там, где того потребуют наши амбиции, но там, где об этом говорят история и этнография, язык и обычаи, традиция и, наконец, где народ сам своей свободной волей определит, и это будет справедливо и Богу приятно».
Регент расстроился от сказанного и мрачно констатировал:
– Итальянцы бы двумя руками это поддержали. Мы тогда хорватов просто бы толкнули в объятия итальянцев.
