– Что ж, мы выбрались, – он улыбнулся хозяйке, – благодаря тебе – без потерь. И даже с приобретением. Посмотри на свое запястье, Марья. Разве не этот браслет ты искала?
Она вздрогнула, засучила истерзанный рукав и замерла, разглядывая тонкий бирюзовый обод на запястье. Словно до слов старика и вовсе не чувствовала его прикосновение к коже.
– Но… как? – Она еще сипела через силу, сколько бы Андар ни подливал в ее чашку горячего травяного настоя. – Я же провалила испытание белой змеедевы! Она сказала, что я пришла зря.
Хозяйка подошла к ней, приподняла двумя пальцами запястье, чтоб сподручней было браслет разглядывать.
– Значит, все же прошла его.
Марья запрокинула голову и заглянула ей в глаза.
– Кто она? Эта белая? Я так и не поняла, в чем было ее испытание.
– Я не знаю, какие загадки находят змеёвки, – мягко сказала хозяйка, погладив жестким пальцем браслет. – Даже их истории знаю не целиком. Белая, первая из них, была тут сколько себя помню, и предшественница моя всегда ее здесь помнила. Говорила, была она столь характером тверда и на расправу скора, что и сам Полоз дочери побаивался. Разбил ее на две части и вторую – гневную – спрятал неведомо где, и с тех пор она среди камней от тоски чахнет. Так что думай сама, что она тебе загадать могла.
Старик заметил, как Марья побледнела, а рука ее в пальцах хозяйки дрогнула. Догадалась. И испугалась этого.
Аккуратно высвободив руку, она поправила рукав, скрыв браслет от чужих взглядов, и старик лишь случайно заметил, как ее ладонь задержалась на ткани чуть дольше необходимого.
– Что ж, браслет у меня, значит, мне пора возвращаться, – преувеличенно бодро произнесла Марья.
– К Полозу на поклон? – в голосе хозяйки угрозой звякнула сталь.
– Нет, не к нему, – Марья мечтательно улыбнулась. – К Змее. Но мне понадобится твоя помощь, Андар. Согласишься ли?
Сердце защемило, когда старик увидел, как тепло улыбается Андар, как кивает ей, как светятся его глаза. Даже не оглянулся за разрешением, даже не вспомнил, кому подчиняется. Старик мог бы одернуть его и запретить, но не стал. Не он этого духа призывал, не ему и колодки на него надевать. Да и старик чуял давно – человечьего в Андаре было порой побольше, чем в ином человеке. Так пусть как человек сам судьбу свою решает.
– Отлично! – Марья просияла, и ее улыбка стала хищной. – Тогда вот какой план…
16
Прочнее цепи нет
Марья вернулась к дому Полоза на рассвете. Она покачивалась от усталости, влажные волосы прилипли к вспотевшему лбу, пересохшие губы шевелились в беззвучном шепоте: то ли в мольбе о помощи, то ли в проклятии. Вместо платья на ней висели рваные лохмотья, в которых едва можно было угадать дорогую ткань, туфли развалились, и Марья стерла ноги в кровь и прихрамывала, оставляя за собой бурые смазанные следы.
Ее заметила служанка, та самая, молоденькая, которой заменили убитую Аксинью. Она едва не подавилась радостным криком и бросилась наружу, пока юную госпожу в непотребном виде не увидел кто-то еще.
– Госпожа моя! – воскликнула она, запыхавшись. – Где же вы были? Что случилось с вами? Ну зачем же вы нарушили просьбу приказчика и покинули поместье, вы ведь теперь видите, как снаружи опасно!
Марья перевела на служанку глаза, темные от огромного, во всю радужку зрачка, произнесла скрипуче:
– Теперь вижу.
Девушку мороз по коже продрал. С юной госпожой что-то было неправильно, не так, словно это не она вернулась, а злой дух в измученном теле. Хотелось убежать прочь и закрыться в доме. Но служанка, Олена, вспомнила, как пряталась по темным углам от беснующегося Альберта, представила, что он с нею сделает, узнав, что она не помогла госпоже, и тут же подхватила Марью под руку:
– Идемте, идемте же внутрь! Я подготовлю вам ванну… и вы, наверное, голодны?
Стоило им пересечь порог, как Марья легко дернулась всем телом, словно просыпаясь, взгляд ее стал осмысленным.
– Воды… – едва слышно прошептала она, все сильнее заваливаясь на служанку – силы в один миг покинули ее. – Принеси мне воды.
Олена быстро закивала, усадила Марью в кресло и со всех ног бросилась прочь. В ее голове билась только одна мысль: если она угодит госпоже, приказчик будет доволен. И Полоз будет доволен. А значит, она будет живой еще чуть-чуть дольше.
Едва служанка растворилась в анфиладе коридоров, как Марья легко поднялась и твердой походкой ушла к зимнему саду. У нее была своя задача.
Вернее, у него.
Настоящая Марья воровкой прокралась еще затемно, сжимая во влажной от волнения ладони несколько мелких камней – подарок хозяйки. Гладкий окатанный змеевик отопрет любые двери, говорила она, пропуская разноцветную гальку меж пальцев, дымчатый кварц скроет от чужих глаз. Но будь осторожна, говорила она, они не защитят тебя от Полоза, если ты с ним столкнешься. Марья кивала нетерпеливо, а хозяйка говорила и говорила, пересыпая свои сокровища, выискивая полезные камушки. Настолько ей хотелось насолить Полозу, что даже свои тайны раскрыла, хоть и не все – припасла в широком рукаве парочку на черный день.
Если все пойдет по плану, ответила тогда Марья, то Полоза я даже не увижу. Ты уже большая девочка, знаешь и сама, что по плану ничего не происходит, вздохнул старик, он, хоть и согласился ей помогать, смотрел тревожно и грустно, и Марья не понимала, что у него на сердце. Надеялась только – раз ценит Андара и, кажется, даже привязан к нему, то на произвол судьбы не бросит, в самой круговерти не оставит.
Хозяйка не подвела – стоило приложить холодный змеевик к двери, как она распахнулась, а сторожевые змеи так и остались неживыми рисунками. Теперь нужно спрятаться, так, чтоб никто не заметил и без кварца: Марья подозревала, что раз от Полоза он не защитит, то от Змеи и подавно. Браслет почти жегся под рукавом, и Марья то и дело хваталась за запястье, расчесывая его, хоть и одергивала себя постоянно.
Оставалось надеяться, что хозяйка не преувеличила силу браслета.
В свою спальню Марья и заходить не стала: ее не отпускало чувство, что если она переступит порог, то дверь за спиной захлопнется и исчезнет, оставив навечно ее замурованной в четырех стенах. Нет уж, она и так здесь от любого шороха дергалась, нечего себе больше нервы трепать! Марья поджала босые пальцы и с горечью подумала, что здесь даже обувку стянуть не у кого.
План был прост и местами даже наивен. Андар в личине Марьи приходил у всех на виду, измученный и усталый, искал по всему дому свою «сестрицу»-Змею и уходил туда, где пряталась Марья. Старик обещал, что сможет вложить в Андара нужные слова, которых хватит, чтоб одурачить древнюю и непонятную хтонь, а дальше дело было за Марьей. Вернее, за браслетом. Сковать ее черной цепью, отвести в Медную гору, подальше от вотчины Полоза, и уже там разгадывать, осталось ли хоть что-то от Ани и можно ли ее еще спасти.
