– Извини, мы не знали. Это давно случилось, 25 июля. Прими мои соболезнования. Генерал, вас отвезут в гостиницу, я распоряжусь. – Он вызвал адъютанта, но к этому моменту Василий встал.
– Разрешите идти?
– Товарищ Зальцман настаивает на переводе вас в СКБ-2.
– Я хочу вернуться в свой батальон.
– Идите, лейтенант. Идите.
Глава 20
Москва, Измайлово, полигон ГАБТУ,
22 сентября 1941 года
В приемной было шумно, Зальцман что-то кричал в трубку телефона, генералы разбирали свои куртки и головные уборы. Седой генерал-лейтенант подошел к Василию, протянул руку и сказал:
– Отца твоего, Ивана Никифорыча, бойцы вынесли, мы его похоронили на кургане на берегу Синюхи. Он и его люди, на четырех танках, связали боем 11-ю танковую дивизию на переправе через Уманку, позволили нам оторваться от противника и занять оборону у Новоархангельска. Принес? – спросил генерал своего адъютанта. – Вот карта, его могила отмечена. Это его два ордена, шлемофон и пистолет. Держи! Не благодари, это наша благодарность ему.
– А мама и Таня?
– Мать твою он из Бельцов в Одессу отправил еще в июне, работала во флотской газете. Нас внезапно перебросили под Умань, мы были в составе Южного фронта, в Бессарабии. Зайди в ГПУ РККФ, раз в Москве. Может быть, у них есть сведения. Я не знаю, здесь бываю наездами, я в Резерве Ставки. Не доверяют, видимо. – Надев папаху, генерал вышел.
В гостинице Баранов пошептался о чем-то с Сашей Архипцевым. Тот соорудил стол, разлил водку в четыре стакана, разложил черный хлеб с немецким копченым шпиком. Один стакан накрыл черным хлебом с салом.
– Василь Иваныч, вставай, помянем! – сказал генерал, похлопав Василия по плечу.
– Земля ему пухом и вечная память!
Уже в шесть тридцать утра в дверь постучали, принесли телефонограмму от Зальцмана. Он прислал машину из НКТП, требовалось выехать на станцию Ржевская, у Рижского вокзала, получить там танк и перегнать его в Измайлово, на площадку возле стадиона. Москву Василий не знал, карт не было. Связи – тоже. Я лишь примерно догадывался, как туда можно попасть с Рижского вокзала. Оказалось – не так далеко, расспросили железнодорожников. В Ржевской стоял «именной» танк, закрытый брезентом, и маленькая теплушка, в которой находился Федор Евграфович, Ваня Сафонов, Серега Томин, мехвод, и Володя Ртищев, стрелок-радист. Их вчера, с криками «давай-давай», погрузили на платформу, прицепили одних к паровозу, и всю ночь гнали «литерным», с единственной заменой паровоза в Бологом. Сползли на грешную землю, пересекли многочисленные пути и оказались через несколько минут за окружной железной дорогой. Справа находилась получаша стадиона, на поле которого с самого утра бегали красноармейцы и кололи чучела. Слева каких-то семь недостроенных зданий, восьмое стояло на правой стороне шоссе. Впереди справа, за забором, строилось что-то грандиозное, но там не было ни души, стройка явно «заморожена». Башня была развернута, орудие лежало на моторном отсеке. Всех разморило, когда поднялось солнце и нагрело броню. Разбудил стук по броне, внизу стоял Зальцман в танкистской куртке, в руке монтировка, которой он колотил по борту.
– Че стоим? Не доехали! Заводи, давай за мной! – Он сел в свою машину и тронулся по шоссе.
За забором стройки был поворот налево, а там между двумя холмами виднелись знакомые очертания танковой директрисы.
– Башню расчехлить, сдать назад вон к тому гидранту, через полчаса танк должен сверкать, как котовы яйца. Задача ясна?
– Есть, товарищ генерал.
– А ты, лейтенант, со мной. Знакомься, Лебедев, Иван Андрианович, первый зам начальника ГАБТУ. Все военно-техническое снабжение танковых войск сейчас на нем. Так сказать, представитель заказчика.
Этот генерал вчера рассматривал наши ТМР.
– Добрый день, лейтенант. Я попросил товарища Зальцмана озаботиться доставкой сюда ваших машин. Что у вас есть по ним, кроме фотографий?
– Полностью весь комплект чертежей сейчас в техотделе НПСЗ. У меня сохранились только эскизы и расчеты.
– Давайте сюда. И фотографии тоже. Где делали гидроцилиндры?
– На Кировском заводе, там есть струйная установка для хромирования.
– Отлично! Все-таки ваша, Исаак Моисеевич, а отказывались! Так, вопрос, лейтенант! Финны применяли и применяют каменные надолбы, как с ними бороться? Эта машина справится?
– Не пробовали, товарищ генерал. Торопились и испытывали ее только на те препятствия, какие были у Желкуна. Мне кажется, что каменные требуется выдергивать вертикально, как зубы, а потом отваливать в сторону тралом.
– Как сделать?
– Поставить сюда телескопический кран с захватом, поворотный, вместо башни, естественно с усиленным погоном и узлом крепления. – Василий нарисовал над танком стрелу и клещевой захват.
– А противник? Бить же начнет по тросам.
– А тросов не будет, гидравлика с бронированным штоком. Вне обстрела, башнер сможет работать снаружи. Второй пост – чисто внутренний. Я еще конкретно конструкцию не рассматривал, но общее представление об этом есть. В общем, это кран, бульдозер, трал и, затрудняюсь сформулировать название, в общем, рука такая, которая может хватать, дергать, ломать и крутить объект, производить с ним различные манипуляции.
– Во-во, манипулятор. Так и назовем. Мы разградитель доставили, правда, разобрать пришлось, но еще ночью начали сборку. Пойдемте, посмотрим полигон для испытаний, который воссоздает финские укрепления под Выборгом. Яков Николаевич вечером доложил о ваших успехах товарищу Сталину, он сегодня прибудет сюда для ознакомления с техникой.
Быстро ребята закрутились! Видать, хорошенький пендель получили! Волшебный! Забегали, как тараканы, у гнезда которых сорвали доску и туда проник яркий свет. Однако машину они выбрали с умом, надо отдать должное. На этой машине мы меняли коробку, ставили с мультипликатором. Двенадцать передач вперед и четыре назад. Полигон построен давно, наверное, в сороковом, земля плотная. Группа саперов устанавливает квадратно-гнездовым способом деревянные ящики с противотанковыми минами между надолбами. Много колючей проволоки, заграждение – что надо! Придется попотеть. Сходили, посмотрели на сборку разградителя, там все в порядке. Заговорили и о Н2П, который подвел дивизию на Луге.
– Так как КВ-3 пошел в серию, то есть необходимость изменить грузоподъемность Н2П до ста тонн как минимум. И сделать это можно, только вместо открытых понтонов и мостового настила надо возить понтон, верхняя часть которого и есть настил. Вот, примерно так. – Я нарисовал сложенный и разложенный понтон ТМП. – Делать можно как одноколейный, так и двухколейный мост, но четко из четырех секций с водонепроницаемыми переборками. Ну, то есть готовое судно. Которое достаточно сложно потопить, а в случае сильных повреждений – просто заменить понтон другим. Либо часть его. Катера, которые будут обслуживать переправу, снабдить мощными компрессорами, чтобы выдувать воду из пробитых понтонов.
