Мисс Лик, завернувшись в розовое клетчатое одеяло, выглядывала из своей пещерки, наблюдая за остальными. Норри, живущий в соседнем с Кристофером доме, спал прямо на влажной земле, положив голову на колени матери и раскрыв рот. Перебравшись через нескольких спящих детей, Кристофер занял своё любимое место. Единственное, чего ему хотелось – это сесть и подумать обо всём, что он увидел и почувствовал.
– О господи! – выдохнула мисс Лик. – Где ты был, паренёк? Ты весь измазался! Что скажет мама!
Кристофер пожал плечами.
– Там везде грязно, – сказал он, показав пальцем в глубину туннеля. – На вашем месте я бы туда не совался.
Беатрис всё ещё пела: «Счастья нет на этом свете, сколько б ни просили. И я пускаю пузыри…»
Кристофер посмотрел на часы. Время словно остановилось. Прошло всего несколько минут с тех пор, как, открыв дверь, он оказался в 1666 году.
– Ну вот я ей и говорю: где, по-твоему, сейчас можно взять шёлковые трусики?
– Она что, не знает, что идёт война?
– Вот и я ей говорю: можно подумать, ты не видела ни одной карикатуры про жука-транжиру.
– Невероятно! В наше-то время!
Девушки, сидящие с ним в одном углу, продолжали болтать без умолку, и теперь это было ещё невыносимее, потому что они стали обсуждать нижнее бельё.
– Вот чёрт, – пробормотал Кристофер.
«Сегодня тут вряд ли станет спокойно».
И он медленно поплёлся к лестнице, чтобы выйти на поверхность.
«Лучше понаблюдать за бомбёжкой вместе с мамой и Альбертом, чем сидеть тут».
* * *
С пожарного наблюдательного поста Кристоферу был хорошо слышен гул самолётов.
– Это «дорнье». И истребители в группе прикрытия, – доложил он. – Штук десять примерно.
– Не слишком обнадёживает, – вздохнула мама.
– На юге, – добавил Кристофер, и мама с Альбертом обернулись, чтобы посмотреть, куда он показывает рукой. В бинокли они осматривали бескрайний горизонт и противоположный берег реки.
Кристофер с обожанием смотрел на знакомый пейзаж. Высокий полукруглый купол собора Святого Павла высился именно там, где ему следовало быть. На фоне реки темнел мост. Мальчик помотал головой, стараясь отогнать всплывающие в голове неясные странные видения. Стоящие на берегу зенитные батареи начали стрелять, их залпы раздавались друг за другом с интервалами в пару минут, задолго до того, как прожекторы выхватывали из тьмы следующую волну самолётов. Кристофер тяжело вздохнул.
Нет, это не сон. Это его мир.
– Вслепую стреляют, – определил Альберт. – Почему они не экономят боеприпасы?
Затем включились прожекторы, которые, хищно забегав по тёмному небу, вытянулись и стали обшаривать горизонт в поисках самолётов. Пилоты вражеских истребителей могли увести свои машины из-под лучей, но бомбардировщики были вынуждены придерживаться маршрута и поэтому могли попасть в сноп света и быть уничтоженными наземными службами или британскими ночными истребителями, раз за разом взмывавшими в небо по тревоге. Во всяком случае, план был именно таков.
– Вон они, – предупредил Кристофер.
Он не видел самолётов, но не сомневался, что сейчас они летят прямо над ними. Громкий вой раздался где-то в районе Вестминстера.
– О боже, – вздрогнула мама. – Звук такой, будто они на нас целый Берлин сбросили. Не зевайте.
– «Зажигалки»! – крикнул Альберт, показывая куда-то, где резкими тёмными силуэтами на фоне подсвеченного прожекторами ночного неба вниз сыпались сотни маленьких тонких цилиндров, будто самолёты сеяли какие-то серебряные семена. Падая на крыши, цилиндры рассыпались тысячью блестящих искр. Альберт бросился к телефону. – Центр управления? У нас «зажигалки» в третьем секторе. От реки до Куин-Виктория-стрит, а может, и дальше. Так точно.
Мама взяла противопожарное одеяло и помпу.
– Пошли, парни, – сказала она, протягивая им одеяло. – Вы знаете, что делать.
Они быстро спустились по лестнице и вышли на улицу. Альберт подхватил два стоящих наготове ведра с песком, а Кристофер закинул на плечо запасную бухту верёвки. Несколько «зажигалок» тлели в канаве.
– Промазали, – сказал Альберт.
– Цыплят по осени считают, Берт, – качнула головой мама, показывая куда-то на другую сторону улицы. Сноп искр выстрелил там с крыши склада и рассыпался как огненный фейерверк во время салюта.
– Мы им займёмся! – крикнул Альберт и подтолкнул Кристофера. – Ты иди дальше, смотри и зови, если понадобимся.
Мама кивнула и пошла дальше.
– Имейте в виду – вы нужны мне живыми, – бросила она через плечо, не останавливаясь.
– Не беспокойся, – откликнулся Кристофер. – Мы с Альбертом специалисты в этом деле.
– Мы вмиг с этим справимся.
Если не считать одной маленькой проблемы: дверь склада была заперта на замок.
– Вот чёрт! – выдохнул Альберт. – Как, они думают, мы должны защищать их имущество, если нам не попасть внутрь?
– Наверное, все уехали на каникулы.
– И тебя с Рождеством, – буркнул Альберт и длинно выругался.
Они отступили на несколько шагов и посмотрели вверх на стену и крышу склада.
Кристоферу было уже не до мыслей о том, что он видел и пережил в том, другом Лондоне. И пытаться кому-то об этом рассказывать тоже нет смысла. Они просто решат, что его контузило, и отвезут в больницу – как сестру Джинджера, когда её дом разбомбили.
«А может, меня правда контузило? Может…»
Усилием воли он вернул себя к реальности. Надо вести себя как обычно. Работать.
– Вон она! – локтем толкнул его Альберт.
К кирпичной стене была привинчена шаткая старая пожарная лестница.
– Давай лучше я, – предложил Кристофер. – Тебя ступеньки не выдержат.
– Один за всех – и все за одного, – весело откликнулся Альберт. – Прямо как в… Как там эта книжка называется? – Наклонившись, он подставил Кристоферу спину, чтобы тот смог дотянуться до нижней ступеньки лестницы. – Только маме не говори, а то она меня на ремни порежет.
– Я вас слышу! – прокричала мама с другого конца улицы.
Кристофер улыбнулся.
Лестница была ломаной и дрожала, время от времени почти вываливаясь из стены с отвратительным скрежетом. Тяжёлый мешок с песком, привязанный у Кристофера на талии, сковывал движения. Мальчик лез вверх так быстро, как только мог, но к тому времени, как он выбрался на крышу, зажигательная бомба уже раскидала искры, и крыша вспыхнула.
Белые языки пламени были невысоки, но огонь уже распространился довольно широко, и балки занялись.
– Как ты там? – крикнул снизу Альберт.
