– Не забывайте, что я здесь впервые. Мне тут всё в новинку. Посмотрим правде в глаза, я даже не подозревал, что вы женщина. Вы ведь главная над всеми этими воинами? Вы их предводительница?
– Да, я главная, – ответила она. – Как и мой отец до меня, хотя это великая честь, заслуженная во многих битвах.
– Да, мне будет что рассказать маме.
– Ты очень странный, – сказала Лангсверд. – Думаю, ты будешь полезен, хотя пока не знаю, чем именно. Возможно, в переговорах с нашими врагами.
– Я бы с радостью, – откликнулся Кристофер, – но мне и вправду нужно попасть домой. Каким угодно способом. Если только вы меня не убьёте, конечно.
– Ты никуда отсюда не денешься.
– Но я должен. – Кристофер огляделся. Вокруг него стояли опытные воины с кинжалами на поясах и топорами или мечами в руках.
Единственный способ сбежать – это действовать стремительно… Тем временем Ивар схватил его за рубашку и толчком заставил опуститься на колени.
– Что будем с ним делать?
– Отпусти меня!
Лангсверд смерила его долгим взглядом.
– Что это у тебя? – неожиданно спросила она. – На шее.
– Это? – Кристофер схватился за кожаный ремешок. – Это старинный якорь. Я нашёл его в глине. В реке.
– Покажи, – приказала Лангсверд. Она наклонилась, глядя на Кристофера так, будто он был жуком на булавке.
Ивар толкнул его, и мальчик упал к ногам женщины. Она протянула руку и сняла с его шеи кожаный шнурок.
– Эй! Это моё.
Лангсверд повертела якорь в руках.
– Когда ты его украл?
– Украл? Я его нашёл!
Ивар рассмеялся.
– Прекрасная история. Да он мастер сочинять.
Лангсверд наклонилась к Кристоферу. Теперь её лицо было так близко, что он почувствовал запах молока, которое она выпила незадолго до этого.
– Ты знаешь, что это?
– Якорь, я же сказал. – От отчаяния сердце сжалось в его груди.
Лангсверд медленно покачала головой.
– Ты и вправду так думаешь? Или это ещё одна история, которую ты сочинил для нас, маленький Локи? – Она снова села. – Говори.
Кристофер отчаянно пытался вырваться из хватки Ивара и сумел-таки встать на колени.
– Это не выдумка, – начал он. – Однажды в воскресенье мы с Джинджером пошли на реку. Несколько дней не было никаких налётов… по крайней мере, в Лондоне. Он искал шрапнель, потому что это всё, что ему нужно. Но с тех пор… какое-то время я искал там кое-что другое. Я нашёл старинные монеты и всё такое прочее. Но якорь – самая лучшая моя находка. Вот почему я ношу его на шее. Чтобы не потерять.
– Когда это было?
– Думаю, зимой. Несколько месяцев назад. На реке ещё было очень холодно.
– Это невозможно.
– Клянусь, именно так всё и было, – подтвердил Кристофер.
– Ты клянёшься?
– Клянусь.
Лангсверд скрестила руки.
– Это серьёзное заявление, маленький Локи. Ты клянёшься мне, но как сказанное тобой может быть правдой?
– Это правда. Я нашёл его, и Альберт сделал шнурок из кожи, чтобы я мог повесить якорь на шею, и я ношу его с тех пор, потому что якорь приносит удачу.
– Это не якорь, – возразила Лангсверд. – Это Молот Тора.
– Правда? – удивился Кристофер. – Я всегда думал, что молот намного тяжелее.
– Не настоящий Молот Тора, – уточнил Ивар. – Настоящий – величайшее оружие из всех. Ты бы ни за что не смог его поднять.
– Знаю. Я прочитал о нём в «Неизвестной фантастике». Там есть рассказ «Ревущая труба», о человеке, который должен найти все потерянные сокровища богов, и он… и он… путешествует во времени
[1].
– Как и ты?
– Это больше похоже на другое измерение, – сказал Кристофер. – Место под названием Рагнарок.
– Рагнарок – не место, – поправил его Ивар. – Это битва в конце времён. Ты не должен об этом даже говорить.
– И это не просто молот, – добавила Лангсверд. – Он мой, он раньше принадлежал моему отцу. Он должен висеть у меня на шее, а не у тебя.
– Значит, это вы его потеряли! – воскликнул Кристофер. – Вот это да. Как здорово!
– Он был потерян давно, с тех пор как мы высадились на этих берегах, – сказала Лангсверд.
– Потерялся на реке? А я его нашёл.
– Это ты так говоришь, – заметил Ивар.
– Вы не понимаете! – заявил Кристофер. – Я нашёл его сотни лет спустя. – Он хлопнул в ладоши. – Наверное, поэтому я здесь и оказался. Он привёл меня к вам!
«Но почему? Неужели в Лондоне в это время случится ужасный пожар? Нетрудно догадаться, кто его устроит. Или Молот и кольцо всё перепутали и отправили меня не в то время? Возможно, это ужасная ошибка, и с каждым днём она становится ужаснее».
– Украсть что-то у Хильдр Лангсверд означает смерть, – прорычал Ивар.
– Клянусь вам, я не крал его, – взмолился Кристофер. – Честное слово. Я только что попал сюда. А вы? Как давно вы сюда прибыли?
– Много дней назад.
– А когда пропал Молот?
– Когда мы высадились на сушу, – ответила Лангсверд. – Цепочка, что висела у меня на шее, порвалась и упала в воду.
– Вот видишь, – сказал Кристофер.
– А ты подобрал его, – сделал вывод Ивар.
– Да, похоже на то, – ответил Кристофер. – Но в 1941 году.
– Это что такое? – не понял Ивар.
– Это… ну, я не знаю. Какой сейчас год?
– Год? – удивилась Лангсверд.
– Вы не считаете годы? – в свою очередь удивился Кристофер. – Вот это да. Мы точно на одной и той же планете?
– Не могу сказать, – пожала плечами Лангсверд. – Возможно, нет.
Кристофер на мгновение задумался, как это объяснить. Он никогда не думал об этом раньше. Годы – это же так просто! Они шли один за другим. Как их можно не считать?
– Это такой способ измерить, сколько прошло времени, – пояснил он. – В году двенадцать месяцев и четыре сезона. И сотни дней.
– А, понятно, – сказала Лангсверд. – Мы говорим иначе – сейчас у нас Харпа, празднование женского духа, пять зим после великой битвы за Париж.
– Харпа? – переспросил Кристофер. – Я не знаю, что это значит по-английски.
– Что такое английский?
– С каждой минутой всё становится только хуже…
