Здания сначала стонали, а затем с оглушительным грохотом рушились. Под обломками погибли или были ранены и погребены заживо тысячи людей. Уцелевших водители «Скорой помощи» развозили по больницам по всему Лондону, а похоронные бюро едва успевали вести учёт погибших. Чтобы найти всех и потушить пожары, потребуется много дней. Возможно, сегодня вечером их ждёт ещё больше сирен, самолётов, бомб и пожаров.
Во дворе собора сапёры обезвредили тикающую бомбу с часовым механизмом, выкопали её из глубокой воронки, вытащили на поверхность и осторожно погрузили на машину, чтобы потом взорвать в каком-нибудь уединённом месте, где никто не пострадает.
Кристофер вместе с отцом наблюдал за сапёрами из-за баррикады. Все остальные побежали на площадь Патерностер-сквер тушить пожары. Папа решил подождать с Кристофером. Ему казалось, что сын ещё не пришёл в себя от напряжения и плохо стоит на ногах.
Кристофер согласился на некоторое время присесть, но только для того, чтобы отец мог дать отдых своей больной ноге. Они помахали вслед грузовику, когда тот, с огромной чёрной бомбой в кузове, прокладывал себе путь среди развалин.
– Чёрт, – сказал Кристофер. – Я понятия не имел, что она такая громадная.
– Пока, братцы! – крикнули солдаты, уезжая.
– Как они могут быть такими весёлыми? – удивился папа. – Ведь их в любой момент может разнести на мелкие куски.
– Наверно, именно поэтому, – предположил Кристофер. – Каждый раз, когда тебя не взрывают, ты как бы начинаешь новую жизнь.
– Ты рассуждаешь как знаток, Кит. Не скажу, правда, что мне это нравится. Один раз меня взорвали, и с меня достаточно.
Кристофер сжал дрожащие пальцы и сунул кулаки поглубже в карманы.
– Вряд ли я сделаю это снова, это точно.
– Хороший план, – кивнул папа. – Как говорится, бережёного бог бережёт.
Кристофер улыбнулся.
– Не знаю, что было страшнее – бомба с тикающим механизмом или мамино сердитое лицо.
– Даже не сравнивай, – сказал папа. – Команду по обезвреживанию мам ещё не сформировали.
– А по-моему, мы – такая команда.
– Пойдём найдём её.
* * *
Они догнали команду мамы на углу улицы Королевы Виктории. Собственно, от улицы мало что осталось. Все склады либо горели, либо были разбомблены. Широкий проспект, обычно полный автомобилей и людей, был пуст, если не считать пожарных машин, протянутых через дорогу шлангов и обломков десятков зданий. Дорога была завалена битым кирпичом, черепицей и перекорёженными железными балками.
На углу кружились листы бумаги. Из оставленной бомбой воронки торчала половина автобуса. Хлопья пепла кружились в воздухе, падая в грязные лужи.
Кристофер стёр с лица пепел и мелкие брызги воды.
– Как будто идёт дождь, и солнце, и гроза одновременно.
Мама сидела на подножке пожарной машины и пила из фляги воду.
– Смотрю, вас двоих не взорвали?
– Пока нет.
– А зря. Это был бы вам урок, – сказала она. – О чём вы только думали?
– Что я должен спасти собор Святого Павла, – ответил Кристофер.
Она встала и обняла его.
– Мой сорвиголова.
«Ты не знаешь и половины».
– Я горжусь тобой. Но, пожалуйста, не делай этого снова.
– Не волнуйся, не буду.
– Пойдём домой, – предложила мама. – Правительство вызвало пожарных из других графств, чтобы мы могли немного отдохнуть. Через несколько часов мне снова в строй, но пока я могу хотя бы выпить чашку чаю и немного вздремнуть. Честное слово, я убила бы любого за кусок хлеба с джемом!
– Не могу поверить, что ты выдержал эту ночь, Кит, – сказал папа, когда они шли домой. Теперь он сильно хромал, хотя и старался не подавать вида. – Ты вообще был в бомбоубежище?
– Ни минуты, – честно признался Кристофер.
– Оно и к лучшему, – заметила мама и обняла его. – Или ты не слышал? Церковь Всех Святых получила прямой удар. Хорошо, что ты был наверху.
– Люди живы?
– Не знаю, дорогой, – ответила мама. – Может, и нет. – Они с папой переглянулись. – Мы узнаем это лишь через несколько дней. Там всё ещё ищут тела.
Кристофер остановился и стряхнул её руку.
– Тела?
– Прости, дорогой, но это так.
Его желудок болезненно сжался.
– Мы должны пойти помочь, – заявил он.
– Ради бога, Кит, только не ты, – возразил папа. – Ты сделал достаточно, и у тебя на голове шишка размером с футбольный мяч.
– Но мы не можем просто бросить их там.
– Об этом позаботятся другие, – сказала мама. – Водители и санитары «Скорой помощи».
– Все эти люди, – не унимался Кристофер, – это наши соседи.
Мясник мистер Тиббинс и его дочь Беатрис. Он представил, как они тихонько напевают себе под нос, и тут взрывается бомба. И…
«Ой, пожалуйста, нет!
Джинджер».
– Мам, Джинджер там был?
– Я не знаю, дорогой. Там сейчас сплошной кошмар. Сложно сказать. Вся эта ночь сплошной кошмар…
– Я должен его найти.
Папа взял его за руку.
– Пусть профессионалы делают своё дело. Они спасут всех, кого смогут, не сомневайся. И кто знает, вдруг Джинджер за много миль отсюда.
– Постарайтесь не волноваться, – сказала мама. – Давайте все отдохнём, а когда проснёмся, всё станет лучше.
– Возможно, – вздохнул Кристофер. – Но лично я сомневаюсь.
Они миновали паб «Блэкфрайерс», где хозяин разливал чёрным от копоти пожарным чай, затем склад шерсти на углу, от которого осталась только одна стена, и свернули за угол в Паддл-Док.
Его дома – всей улицы! – не было.
Глава 18. Отбой
Им сказали, что это прямое попадание. Фугасная бомба оставила воронку шире дороги и сровняла с землёй их крошечный дом и все склады вокруг. Не осталось ничего, кроме битых кирпичей, плитки и обломков дерева.
Они молча смотрели, не веря своим глазам. Над развалинами кружились вихри пепла. По всему Лондону, спотыкаясь о разбитое стекло и обломки мебели, словно во сне бродили выжившие. После гула и грохота, наконец, воцарилась гробовая тишина. Кто-то неподалёку рыдал.
– Тарелки моей бабушки, – сказала мама.
– Все наши фотографии, – добавил папа.
– Мои сокровища, – вздохнул Кристофер. Они слишком устали, чтобы плакать или что-то делать.
Мама села на перевёрнутую бочку – откуда она тут взялась? – и почерневшими руками закрыла лицо. Папа стоял с ней рядом, положив руку ей на плечо, и печально смотрел на руины. Кристофер перелез через груду битых кирпичей и заглянул в яму, где раньше стоял его дом.
