– Это прекрасно! – В голосе Мейсона прозвучала нотка
возбуждения. – Как только он отзовется, дай мне знать.
Он отложил трубку, вынул сигарету, закурил и сказал Делле
Стрит:
– Похоже на то, что появилась ниточка.
– Какая?
– Один из детективов исчез при наблюдении за квартирой
Дианы. Тот, который оказался там первым. Он уехал прежде, чем остальные
появились.
– Полиция уже там?
– Еще нет. Очевидно, они занимаются Дианой.
Делла разложила напечатанный текст на экземпляры, закрыла
пишущую машинку и снова убрала ее в стол.
– Кто бы это мог быть? – спросила она.
– Кто угодно. Может, какой-то поклонник Дианы либо знакомый
Милдред Дэнвил. А может быть, мы узнаем что-то важное.
– Например?
– Например, что это была Элен Бартслер.
У Деллы засветились глаза.
– Ты думаешь, есть шанс?
– Кто может знать? До сих пор нам не везло. Может быть,
судьба наконец улыбнется?
– Говорят, что никогда нельзя терять надежду, – сказала
Делла.
– Вот именно, – ответил Мейсон. – Надежда умирает последней.
– Что, если Диану обвинят в убийстве, шеф? Ты будешь ее
защищать?
– При нормальных обстоятельствах я бы предпочел сначала
ознакомиться со всеми материалами. Но сейчас у меня просто нет выбора. Диана
убеждена, что я помог ей убежать из твоей квартиры, когда Трэгг постучал в
первый раз. Мне было бы очень неприятно, если бы она выболтала это Трэггу или
другому адвокату.
– Интересно, какую роль играла во всем этом Милдред Дэнвил?
– задала Делла вопрос, на который пока не ожидала ответа.
Мейсон задумался.
– Вскоре после того, как Диана рассказала ей о своем
подбитом глазе, Милдред запаниковала. Сомневаюсь, чтобы ее так взволновал тот
факт, что Карл подбил ее подруге глаз. Скорее ее могло ужаснуть то, что Карл
шарил в комнате Дианы.
– Звучит логично, – поддакнула Делла.
– Попытаемся пойти по этому следу, – продолжал Мейсон. – Что
тревожного могло быть для нее в факте, что Карл обыскивал комнату Дианы?
– Мне ничего не приходит в голову.
– Откуда Карл взял ключ от комнаты, Делла?
– Из сумочки Дианы.
– А что еще было в сумочке?
– Понятия не имею.
– Что-то такое, от чего Милдред испугалась, когда поняла,
что это может попасть в руки Карла.
У Деллы расширились глаза.
– Ну, конечно! – воскликнула она. – Наверняка!
– Хорошо, но что это было? – задумался Мейсон.
– Адрес, где находится ребенок! – выкрикнула Делла снова. –
Это должен был быть адрес. У нее в сумочке было что-то, из-за чего…
– Подожди, Делла, – перебил Мейсон. – Если из чего-то, что
было у Дианы в сумочке, становилось ясно, где ребенок, то откуда это там
взялось?
– Ну, потому что Милдред брала иногда сумочку Дианы, –
выпалила возбужденная Делла. – Ты забыл об этом? Она брала сумочку…
– Нет, не брала, – возразил Мейсон. – Брала только
водительское удостоверение. Она брала права и ключи от машины Дианы. Сумочку
она взяла только тогда, когда Диана вернулась от Бартслера. По крайней мере,
это мы знаем.
Зазвонил телефон. Мейсон схватил трубку.
– Да, да! – закричал он. – Что нового?
Голос секретарши из агентства Дрейка звучал лаконично и
деловито:
– Есть сообщение от первого детектива. Он ехал за какой-то
женщиной. Она подъехала к дому и хотела проникнуть в квартиру. Ему кажется, что
она также интересовалась почтовым ящиком.
– У него есть номер ее машины?
– Он сообщил, мы уже проверили. Машина зарегистрирована на
имя Элен Бартслер, бульвар Сан-Фелипе, шестьдесят семь – пятьдесят.
– Как выглядит женщина?
– Довольно элегантная блондинка.
– Где она? Он потерял ее? Потерял…
– Нет, поехал за ней на Олив-Крест-драйв, двадцать три –
двенадцать. Женщина поставила машину перед домом и вошла внутрь. Поблизости не
было телефона, откуда можно было позвонить, поэтому детектив вынул из ее
автомобиля прерыватель зажигания, чтобы она не смогла уехать. Он спрашивает,
что делать дальше.
– Скажите, что он свою задачу выполнил, – ответил Мейсон. –
Пусть возвращается домой и обо всем забудет.
– А что ему делать с прерывателем? – спросила секретарша.
– Выбросить в реку, – сказал Мейсон и повесил трубку. Он
повернулся к Делле: – Бери плащ и шляпку, едем!
Они кинулись к двери, погасили свет, пробежали по коридору,
нетерпеливо дождались лифта, молча спустились и вскочили в машину Мейсона.
Дождь превратился в ровный, монотонный, холодный ливень. Сухое тепло
обогревателя в машине казалось особенно приятным в мокром писке шин,
разбрызгивающих фонтаны воды по безлюдным тротуарам. Мейсон резко свернул в
Олив-Крест-драйв и на второй скорости стал подниматься по крутому серпантину в
гору. На вершине дорога шла по плоскому хребту. Внизу была видна широкая
панорама гор и сверкающие огни города, пока ряд вилл с номерами, начинающимися
от двух тысяч, не заслонил вида.
Перед номером две тысячи триста двенадцать стояла машина. В
ней сидела женщина. Подъезжая, Мейсон отчетливо видел ее силуэт на фоне щитка
управления. Он остановил свой автомобиль рядом и смотрел на то, как она
безрезультатно пытается завести двигатель.
– У вас проблемы? – выкрикнул он в окно.
Женщина смерила его подозрительным взглядом, но, увидев в
машине Деллу Стрит, улыбнулась и кивнула головой. Мейсон поставил свой
автомобиль рядом с ее машиной и, выйдя, подошел к дверце.
– Что случилось?
– Не знаю. Не могу завести двигатель.
– У вас есть фонарик?
– Нет.
– Это ничего, – сказал Мейсон, – я возьму свой.
Он принес фонарик и объявил:
– Я должен заглянуть под капот. Отсоединю один из проводов и
прикоснусь им к свече. О, теперь нажмите на стартер. Посмотрим, есть ли искра.
Через минуту он вынес приговор:
– Что-то не в порядке с электричеством. Ни следа искры.
Должно быть, вода попала в головку прерывателя.
Мейсон еще поковырялся в машине, затем закрыл капот, подошел
к дверце и посмотрел в настороженные глаза женщины.
– Какие-нибудь семейные неурядицы? – весело спросил он.
Женщина застыла.
– О чем вы говорите?
