– И что дальше? – спросил Мейсон.
– Дальше? Я совершила свою главную ошибку. Я схватила его за
отвороты пиджака и хотела вытолкнуть из комнаты.
– А он что?
– Вырвался, развернулся и встал лицом ко мне. До конца жизни
не забуду его взгляда – холодного, расчетливого, мстительного. Я понятия не
имела, что он сделает, но его взгляд меня поразил. В нем была холодная
жестокость, старательно продуманная подлость. «Не хочешь по-хорошему, –
произнес он, – тогда на!» И он ударил меня – умышленно, профессионально.
– Вы упали?
– Уселась, – ответила она. – Я увидела все звезды разом,
ноги подо мной подогнулись, и когда я пришла в себя, то сидела на полу, а
комната кружилась у меня перед глазами. Карл уже был в дверях. Он поклонился
мне с насмешливой улыбкой и сказал: «В следующий раз не прикидывайся
принцессой». И вышел.
– И что вы сделали?
– Я была ошеломлена, и во мне все кипело. В этом хлыще есть
что-то такое, от чего мурашки ползут по коже. К тому же женщина всегда
теряется, когда ее ударит мужчина. Я пошла в ванную и стала прикладывать себе
холодные примочки на глаз. Через минутку я заметила, что замочила всю одежду,
закрылась на ключ, разделась и долго сидела в теплой ванне. Я хотела дать
отдохнуть ногам, ужасно болевшим после этого марша. И все время я делала себе
компрессы. Через каких-то полчаса я почувствовала себя лучше, выбралась из
ванны, вытерлась, надела халатик и эти туфли, потому что забыла взять в ванную
тапки. В этот момент я вспомнила, что у меня все еще нет сумочки. Я снова
разозлилась.
– И что вы предприняли?
– Побежала в комнату миссис Бартслер, постучала.
– Она не спала?
– Нет, сидела и разговаривала с Карлом. Она подошла к двери
и смерила меня таким взглядом, как будто увидела глисту посреди торжественно
накрытого стола. Она сказала: «Я как раз разговаривала с Карлом. Мы думаем, как
с вами поступить». – «Я также думаю, – выпалила я, – как поступить с Карлом. Я
думала, ваш сын – джентльмен, но убедилась, что под внешним лоском, привитым
вами, скрывается отвратительное чудовище».
– Как она это восприняла?
– Высокомерно посмотрела на меня и спросила: «О чем вы
говорите?» Тогда я рассказала ей, как он сперва подбирался ко мне, а потом
избил меня. На что она прямо в глаза обвинила меня во лжи и заявила, что Карл
поймал меня на краже и что я бросилась на него, чтобы отобрать вещественное
доказательство.
– Поймал вас на краже?! – воскликнул Мейсон.
– Вот так! Вы знаете, что он сделал? Он отнес своей матери
мою сумку и достал оттуда какую-то бижутерию, которую она искала весь день. Я
думаю, что он заранее подстроил это, чтобы обвинить меня в краже, если я не поддамся
ему.
– Очаровательный молодой человек, ничего не скажешь, –
заметил Мейсон.
Она горько рассмеялась.
– Я была так ошеломлена, что у меня язык отнялся. Тогда Карл
процедил с этой своей искусственной дикцией: «Ты знаешь, мама, может, было бы
нужно обыскать ее комнату, прежде чем уволить ее?»
– И что дальше?
– Они пошли в мою комнату, а когда я хотела войти за ними,
миссис Бартслер захлопнула дверь у меня перед носом.
– А вы что сделали?
– Я сбежала вниз, чтобы поговорить с мистером Бартслером, но
услышала голос той женщины, ну, что прихрамывала. На вешалке висело мое манто,
поэтому я надела его и хотела подождать в библиотеке, пока освободится мистер
Бартслер, как вдруг дверь открылась. Я не хотела, чтобы меня видели с подбитым
глазом, поэтому спряталась в стенном шкафу. Я хотела переждать, пока дорога
освободится. Я сидела минут пять или десять, но как раз в тот момент, когда я
набралась храбрости и вылезла из шкафа, открылись другие двери, и мистер
Бартслер и мистер Гленмор вышли, провожая пожилую женщину. Я была перед ними,
и, пока шла, они могли видеть только мою спину. Поэтому я не останавливалась до
тех пор, пока не дошла до выхода. Тогда я вышла, сбежала по ступеням вниз и
двинулась по улице. Я решила, что позвоню Милдред, моей подруге, с которой я
живу, и попрошу ее, чтобы она взяла мою машину и приехала за мной. Но, конечно,
у меня не было с собой денег на телефон. Я была близка к истерике, глаз у меня
совсем опух, и я решила пойти домой пешком и позвонить снизу, чтобы Милдред
меня впустила. Идти было довольно далеко, но я наконец добралась. К сожалению,
Милдред не оказалось дома. Все было против меня!
– И как вы поступили?
– Конечно, я могла позвонить администратору, вытащить ее из
постели и попросить, чтобы она открыла мне дверь квартиры своим ключом. Но
администратор очень суровая женщина, а я в этой одежде, да еще с подбитым
глазом… Я чувствовала себя ужасно, была близка к истерике… Я прошла на
автобусную станцию и просидела там всю эту проклятую ночь. Я выклянчила пять центов
у какого-то доброжелательного господина и звонила домой каждый час. Но никто не
отвечал. И до сих пор не отвечает. Я чувствовала себя совершенно беспомощной.
Мне казалось, что все смотрят только на меня. Я слышала о вас, но мне
понадобилось много часов, чтобы решиться прийти сюда в таком виде. Я
чувствовала, что все ближе к истерике, поэтому наконец решилась пойти. Знаю,
знаю, я не могла сделать хуже, даже если бы хотела… Меня подозревают в краже, и
получается так, что я сбежала и… и…
– Делла, – спросил Мейсон, – ты не могла бы немного заняться
Дианой?
– Конечно, – ответила Делла и улыбнулась, чтобы подбодрить
девушку. – Думаю, что могла бы одолжить что-нибудь подходящее для того, чтобы
вы оделись, пока не возьмете свои вещи. И вы, наверное, что-нибудь поели бы?
– Вы все очень… милы, – сказала Диана Рэджис. – Но я думаю,
что могла бы…
И вдруг она съехала на пол.
Двумя быстрыми шагами Мейсон оказался рядом с беспомощной
девушкой. Вместе с Деллой Стрит он поднял ее и снова усадил в большое, обитое
кожей кресло. Он встретил полный упрека взгляд Деллы.
– Ты прекрасно знаешь, что это не мой профиль, Делла, –
сказал он, словно извиняясь. – Меня интересуют убийства, неразгаданные
головоломки… Но если тебе это нужно…
– Я не сказала ни слова, – ответила Делла с улыбкой.
– Нет, не сказала.
Диана Рэджис шевельнулась в кресле, открыла глаза.
– Ох, извините, – произнесла она, запинаясь от смущения. –
Кажется, я… упала в обморок.
– Все в порядке, – ответил Мейсон. – Чашка хорошего кофе
поставит вас на ноги. А пока вы получите глоточек чего-нибудь покрепче.
Он подошел к полке с книгами, достал толстый том и вынул
из-за него бутылку коньяка. Он налил полрюмки и подал Диане. Она поблагодарила
его взглядом и выпила. Мейсон взял пустую рюмку, сполоснул ее под краном и
вместе с бутылкой и книгой поставил обратно.
– Теперь лучше? – спросил он.
