– Как ты вывозишь мусор оттуда?
– Беру бочки, переворачиваю и ставлю обратно.
– Меня интересует не это. Ты ходишь в каждую квартиру?
– Вы что? Что я, дурак? Ходить в каждую квартиру! Еще чего!
– А что жильцы делают с мусором?
– А я откуда знаю? Наверное, выставляют перед дверями, и
дворник сносит их вниз в большие бочки. Я беру только из больших бочек.
– На этот раз будет иначе, – объяснил Мейсон. – Ты пойдешь в
квартиру на втором этаже, постучишь в дверь. Тебе откроет мужчина. Ты скажешь,
что пришел за мусором. Снесешь его вниз и выбросишь. Вот и вся работа.
– Вся работа?
– Вся.
– И я получу пятьдесят долларов?
– Получишь, как только принесешь мусор.
– А если не принесу мусор?
– Тогда не получишь.
– Кто этот человек в квартире?
– Он работает на меня, – равнодушно ответил Мейсон. – Это
значит, что я частично покрываю его доходы. Он должен работать на меня и еще на
несколько человек.
– Почему вы не скажете ему сами?
– Хочу, чтобы ты заработал пятьдесят долларов.
Модэна покрутил головой, глянул на Мейсона, на Деллу, потом
снова на Мейсона.
– Тронутый, что ли? – сказал он.
– Пятьдесят долларов, – ответил Мейсон, открывая бумажник и
доставая оттуда пять банкнот по десять долларов. – Только принеси этот мусор.
Модэна пожал плечами и развел руки в знак капитуляции.
– Чего мы ждем? – спросил он.
– Ничего, – ответил Мейсон и направился к своей машине.
Модэна вскарабкался снова в кабину, и обе машины выехали на
бульвар. Мейсон следовал за тарахтящим мусоровозом, пока не добрались до Палм
Виста Апартаментс.
– Какие у нас шансы? – спросила Делла.
– Думаю, что гораздо больше пятидесяти процентов, – ответил
Мейсон. – Этот мусор уже наверняка начинает там вонять. Ник Модэна является
самым настоящим мусорщиком. Если полицейский захочет выглянуть в окно, то он
увидит перед домом мусорную машину. Ему и в голову не придет, что что-то не в
порядке. Разве что он знает местные обычаи или вообще знаком с техникой вывоза
мусора.
– Если не удастся, то они будут знать, где дневник.
– Может быть, так, а может быть, и нет.
– Одно можно поставить в заслугу Нику Модэне, – со смехом
сказала Делла. – По нему не видно, чтобы он нервничал.
Они смотрели, как крепыш вылезает из кабины, идет мимо дома,
открывает служебный вход и исчезает внутри. Его походка была неторопливой, он
шел не быстро и не медленно, ритмичным шагом человека, у которого есть работа и
которому нужно выполнить ее. Когда Модэна скрылся из виду, Делла подняла руку к
глазам и принялась считать секунды. Мейсон не отводил взгляда с мусорной
машины, стоящей перед домом.
– Господи, шеф! Три минуты и десять секунд, – сказала Делла.
– Должно быть, что-то не в порядке.
Мейсон встряхнул головой, не отрывая взгляда от мусорной
машины.
– Четыре минуты!
Мейсон не отвечал.
– Пять минут! – На этот раз в ее голосе прозвучали нотки
паники.
– Это должно занять у него какое-то время, – ответил Мейсон.
– Он должен подняться наверх, пройти по коридору и спуститься вниз.
– Пять минут и тридцать секунд!.. Уф!
Из служебных дверей вышел неторопливым шагом Ник Модэна,
помахивая мусорным ведром. Мейсон завел двигатель и медленно подъехал к нему.
– Вы это хотели? – скептически спросил мусорщик.
Мейсон достал приготовленные пятьдесят долларов.
– Я хочу вот этот хлеб.
– Мадонна! – сказал Модэна, взяв деньги и глядя широко
раскрытыми глазами на то, как Мейсон вынимает из мусорного ведра заплесневевшую
буханку.
– Все прошло гладко? – спросил Мейсон.
– А почему должно было быть иначе? Мне открыли дверь. Я
говорю, что выношу мусор. Он спросил, кто меня прислал. Я говорю: Сержант. Он
говорит: хорошо… Что случилось?
Делла Стрит с ужасом втянула в себя воздух:
– Посмотри наверх, шеф.
– Заметил нас? – спросил Мейсон.
– Да.
На втором этаже с треском распахнулось окно, и наружу
высунулся мужчина.
– Эй, что там происходит? – закричал он во весь голос.
Мейсон весело помахал полицейскому.
– Забираем мусор, – беззаботно крикнул он агенту, бросая
буханку на заднее сиденье машины и открывая дверцу у руля. – Садись, Делла.
Сверкая бедрами и кружевом нижней юбки, Делла скользнула в
салон автомобиля.
Рискуя вывалиться наружу, полицейский высунулся из окна по
пояс. Лицо у него было красным от ярости.
– Эй, вы там! Возвращайтесь немедленно, иначе вас…
Мейсон включил скорость и нажал на газ. Машина рванулась
вперед плавным рывком. Мейсон обернулся к Делле с широкой улыбкой.
– Отлично получилось, – заявил он.
– Ты хотел сказать – ужасно.
– Почему?
– Агент тебя наверняка узнал. Записал номер машины. Он
поймает Модэну и узнает, что ты ему заплатил…
– …за то, что он вынес мусор.
– Да, но ты выдал себя за полицейского. Агент был уверен,
что мусорщика послал сержант Холкомб.
– Я сказал, что меня зовут Сержант.
– Это фальшивое имя.
– Закон не запрещает употребления фиктивных имен. Нельзя
только выдавать себя за другого человека.
– Но ты украл вещественное доказательство.
– Я забрал буханку хлеба, которую полицейский добровольно
отдал мусорщику.
Делла Стрит вздохнула с притворным отчаянием.
– Да, я начинаю верить, что ты и из этого вывернешься. Ты
всегда умеешь от всего отбрехаться. Но это было исключительно нагло.
– Поэтому-то и так соблазнительно. Все явно, среди белого
дня. Проверь-ка лучше, Делла, на месте ли дневник?
Делла Стрит повернулась, достала буханку, выковыряла мякиш и
достала из середины скатанный в рулон блокнот, оправленный в мягкую кожу.
Мейсон подарил ей веселый взгляд.
– Счастье повернулось к нам, Делла.
– Не говори «гоп»…
– Ох, нельзя требовать слишком многого. Судьба улыбается
человеку только раз. Остальное зависит от него самого.
– А ты не боишься, что сержант Холкомб сделает то же, что и
в прошлый раз? Арестует нас…
