– Утверждает, что он там не был. Упирается на том, что у
него было свидание с девушкой. Они оставили где-то машину, и кто-то эту машину
якобы угнал. Наконец он выдал полиции имя девушки. Полиция допросила ее, и она
подтвердила его показания. Вот и все, что я знаю.
– Нам пора. – Мейсон встал. – Если окажется, что Карл
разговаривал с миссис Кэннард, то я буду благодарен вам, если вы сообщите об
этом.
– Хорошо, я дам вам знать, – пообещал Бартслер. – Но если я
найду миссис Кэннард, то не выдам ее адреса, пока сам с ней не поговорю. В этом
деле у каждого свой интерес.
– Понимаю, – ответил Мейсон. – А пока спокойной ночи. Нас
ждет еще много работы.
Язон Бартслер проводил их.
– Думаю, что мы на верном пути, – сказал он, закрывая за
ними дверь.
В машине Делла заметила:
– Ты ни словом не упомянул о его примирении с Элен.
Мейсон кивнул головой, занятый своими мыслями.
– Это Пол звонил?
– Хм.
– Он нашел миссис Кэннард?
– Похоже, что да.
– Мы сейчас едем к ней?
Мейсон с трудом вписался в поворот.
– Мы не можем терять ни минуты.
– Знаешь что, шеф? – вздохнула Делла. – Дай и мне батончик.
Глава 19
Мейсон повернул на бульвар Киллман. Делла Стрит следила за
нумерацией.
– Девятьсот. Тысяча. За тем перекрестком начнется тысяча
сто. Должно быть, это тот светлый дом с левой стороны.
Мейсон подъехал к тротуару, погасил свет и заглушил
двигатель. Вечер был светлый и холодный. Сапфировое небо, усеянное звездами,
казалось, висело над самой землей.
Мейсон и Делла поднялись по ступеням и позвонили. За
закрытыми дверями послышались шаги. Мейсон прислушался внимательнее. Один шаг
тяжелее, другой легче, тяжелее, легче… Делла сжала ему руку:
– Боже, кто-то хромает, шеф!
Дверь открылась, и на пороге появилась полная женщина с
черными волосами. Ее быстрые, решительные глаза, окруженные сеткой мелких
морщинок, придающих ей добродушный вид, улыбнулись.
– Миссис Руффин? – спросил Мейсон.
– Нет, ее нет дома.
На лице Мейсона отразилось разочарование.
– Жаль. У меня к ней важное дело. О недвижимости, которую
она получила в наследство.
– В наследство? – спросила заинтригованная женщина.
Мейсон кивнул головой.
– Да, кто-то из семьи… Но, может быть, я лучше сообщу это
непосредственно миссис Руффин?
– Я ее родная сестра, Джессика Кэннард. Если она получила
наследство, то, возможно, и я…
– Ах, миссис Кэннард, – обрадовался Мейсон и, достав из
кармана блокнот, принялся листать страницы. – А у меня здесь записано, что вы
живете на Лоблэнд-авеню.
– Прошу, прошу пройти, – спохватилась женщина. – Я у сестры
всего несколько дней. Она была в последнее время не слишком здорова… Конечно,
не так, чтобы она совсем не могла выходить из дома… просто нервы. Поэтому я
подумала, что помогу ей какое-то время по хозяйству.
– Понимаю, – сказал Мейсон, позволяя провести себя вместе с
Деллой в удобную, не без претензий обставленную гостиную.
– Прошу сесть и рассказать все по порядку, – медовым голосом
обратилась хозяйка. – Наверное, это дядя Дуглас оставил нам наследство. Мы
давно подозревали, что у него что-то есть.
Мейсон подарил ей ослепительную улыбку.
– Прошу меня извинить, мэм. Чтобы выполнить обязательные
правила, я должен сначала задать вам несколько вопросов, прежде чем смогу
удовлетворить ваше любопытство. Это не означает, конечно, что у меня есть
какие-либо сомнения относительно вашей личности, но вы понимаете, в таких
случаях обязательна процедура, которой мы должны строго придерживаться.
Сияющая женщина сложила на коленях руки.
– Понимаю, понимаю. Спрашивайте смело, молодой человек.
– Вы ведь вдова, верно? – начал Мейсон.
– Да. Мой муж умер в тысяча девятьсот тридцать четвертом
году.
– Вы не вышли замуж вторично?
– Нет.
– А ваша сестра?
– Сестра в разводе.
– Это хуже, – скривился Мейсон.
– Почему?
– Потому что бракоразводный процесс редко бывает доведен до
конца. Вы понимаете, имущественные вопросы не отрегулированы достаточно точно,
а это дает адвокатам возможность утверждать, что имущество супругов не было
разделено, и на этой основе они выдвигают претензии.
– Разве недвижимость, полученная по наследству, не будет
представлять исключительной собственности моей сестры? Ее бывший муж в этом
случае, наверное, не имеет ни малейших прав на наследство?
– Как правило, так и бывает, – признал Мейсон, – но у нас
инстинктивная боязнь разводов. Хотя, конечно, в обычном случае дело проще,
когда наследует жена, а развод произошел по вине мужа. Это было ведь так, не
правда ли? В противном случае часто бывает множество осложнений. Возвращаясь к
вам, у вас нет детей?
– Нет.
– А у вашей сестры?
– У нее есть сын.
– Совершеннолетний или нет?
– О да, совершеннолетний. Сестра старше меня. Ральфу, ее
сыну, уже за тридцать, он женат, и у него ребенок.
– У вашей сестры есть какое-нибудь занятие?
– В настоящее время нет. Но она работала на кондитерской
фабрике, уволилась несколько месяцев назад.
– А вы?
Она усмехнулась:
– О, я работающая женщина.
– Можно спросить, чем вы занимаетесь?
– В последнее время я содержала частный детский садик. Вы
знаете, сколько матерей теперь работает, и им не с кем оставить детей, потому
что найти подходящую служанку – дело почти невозможное, да и недешево.
Оказалось, держать садик – отличный бизнес.
– Давно вы начали содержать садик?
– Несколько месяцев назад.
– Интересно. А как вы нашли клиентуру?
– Я просто дала объявление в газету, – со смехом ответила
она. – Вы никогда не поверили бы, сколько женщин привели ко мне своих детей.
Конечно, поначалу они пытались обо мне что-то узнать, приходили предварительно
поговорить. Но в итоге в клиентах у меня недостатка не было.
– Очень интересно, – сказал Мейсон. – А среди этих клиенток
была некая Милдред Дэнвил, которую убили несколько дней назад?
