– Что из этого? Я хотела сказать, какое это имеет значение?
– На крыльце она встретилась с миссис Кэннард, которая
приехала только что. Диана вбежала наверх и застала в своей комнате Карла.
Дошло до скандала. Карл умышленно и профессионально подбил ей глаз. После его
ухода у Дианы была истерика, она стала делать себе примочки. Потом она приняла
ванну, какое-то время отмачивала опухшие ноги, вытерлась, снова надела выходные
туфли, накинула халат. Затем она пошла к миссис Бартслер, и был новый скандал.
В результате Диана сбежала вниз, набросила шубу и хотела идти жаловаться к
Бартслеру, когда услышала голоса. Она стыдилась синяка под глазом, поэтому
спряталась в шкафу для одежды и просидела там десять или пятнадцать минут. Она
вышла в самый неподходящий момент. Как раз тогда, когда Бартслер с Гленмором
выпроваживали миссис Кэннард. Диана потеряла голову, выбежала на улицу и пошла
прочь из дома…
– И что? – спросила Делла, когда Мейсон замолчал.
– Увяжи все это сама. Уложи во времени и сопоставь с
остальными фактами, которые мы знаем. И ты поймешь, почему мы должны немедленно
ехать к Бартслеру.
При произнесении этой фамилии малыш снова расплакался.
– Что, дорогой? – спросила Делла. – Не нужно плакать. Закрой
глазки и сделай бай-бай.
– Зажги свет.
– Нет, сейчас ночь.
– Я хочу к мамочке.
– Мы скоро к ней поедем.
– И к тете Милдред.
– Хорошо, маленький.
– Я люблю тебя.
– Ну, тогда закрой глазки.
– Я хочу, чтобы дядя рассказал мне сказку.
– Дядя сейчас занят, – сказала Делла. – Он думает.
– Зачем?
– Потому что думает.
– О чем?
– Об очень важных делах. Сейчас ты должен вести себя тихо.
– Тогда ты мне расскажи.
– Я не знаю сказок, дорогой.
– Расскажи мне о Джеке и Джилл.
– Я плохо помню.
– Моя мамочка знает все сказки.
– Да, но сейчас не нужно разговаривать.
– Зажги свет.
– Нет, должно быть темно. Ты хотел бы вскоре поехать на
машине?
Мейсон встал и подошел к окну. Он поднял жалюзи и выглянул
наружу.
– Лучше не подходи к окну, шеф.
– Смотрю, не едет ли Пол. Если он вообще приедет. Боже,
почему он так копается? Может быть, случайно… Подожди, видны фары. Какая-то
машина подъезжает к дому. Не шевелись, Делла. У нас нет уверенности, что это
Пол. Ни мур-мур. Я погашу свет в холле. Предпочитаю не показываться в
освещенных дверях.
Быстрым движением он открыл дверь и повернул выключатель. Потом
осторожно подошел к двери на улицу, нажал ручку и чуть приоткрыл. Из машины
появилась характерная фигура Пола Дрейка. Детектив двинулся в сторону дома с
ловкостью, трудно представимой при его обычной добродушной флегматичности.
– Все в порядке, Делла, – бросил Мейсон через плечо. – Сюда!
Быстро! – Он открыл дверь и крикнул: – Мы здесь, Пол! У тебя есть хлопушка?
– Что ты, Перри? Конечно, нет. Что здесь происходит?
– Меньше об этом. Надо быстрее уезжать. Ребенок у Деллы. Не
споткнись, Делла.
– Почему вы сидите в темноте? Разве вы не можете зажечь…
– Нет, – резко ответил Мейсон. – Никакого света, Пол.
Убираемся отсюда.
– Это что? Похищение?
– Что-то в этом роде. Осторожно, Делла, ступеньки. Я тебе
помогу. Садись с мальчиком сзади. Нет, Пол, ты справа, я поведу автомобиль.
– Ты? – простонал Пол. – Ты угробишь мне машину, Перри. Она
не выдержит твоего управления. Позволь мне…
– Садись с той стороны, – категорично сказал Мейсон. – Я
поведу.
Дрейк вздохнул и сел с правой стороны. Мейсон рванул дверцу
с левой, сел за руль, захлопнул дверцу, нажал стартер и включил вторую
скорость, едва только двигатель заработал.
– Держись, красотка, – печально сказал Дрейк Делле. – Сейчас
будет весело.
Машина прыгнула вперед, разогналась, завизжали шины на повороте.
Автомобиль помчался вперед на полной скорости.
– Хорошенько держи малыша, Делла, – предупредил Мейсон.
– Держу, – ответила она.
Ребенок, изо всех сил вцепившись в Деллу, заверещал от
радости.
– Не радуйся преждевременно, малыш! – закричал Дрейк через плечо.
– Ты слишком мало видел жизнь, чтобы знать, что этот безумец может вытворять,
сев за руль. Черт возьми, Перри, пожалей же! Куда мы едем?
– Скоро будем на вилле Бартслера.
– Если этот катафалк не развалится и ничего не встанет у нас
поперек дороги, – съязвил Дрейк без особой уверенности. – Знаешь что, Перри?
Попробуй следующие повороты брать на двух колесах, как мотоцикл. Тогда будешь
рвать только две шины на повороте… Эй ты, псих! Я же пошутил! Господи!
Опомнись, Перри! Осторожней же!
Делла на заднем сиденье облегченно вздохнула:
– Еще один такой поворот, а потом уже прямо до самого места.
– Вью-ю-ю! – пищал ребенок в восхищении.
– Ты говоришь исключительно от своего имени, малыш, –
заметил Дрейк через плечо.
Делла нервно захихикала.
– Знаешь, Перри, когда я звонил в агентство, – сказал Дрейк,
– мне сообщили новую подробность по тому письму. Милдред дала пятьдесят центов
какому-то мальчишке, чтобы тот отвез его на велосипеде. Он рассказал все семье,
когда прочитал об убийстве. Увидел ее снимок в газете, не был полностью уверен,
что это она, и только когда прочитал адрес… Боже, Перри! Перестань валять
дурака, медленнее!
Мейсон давил на газ до упора, ловко лавируя между
немногочисленными в этот час машинами и полностью игнорируя знаки и огни
светофоров на перекрестках. Ребенок постоянно вскакивал на заднем сиденье, и
Делла едва могла его удержать. Дрейк сидел в понуром молчании. Вдруг сзади
сверкнул красный огонь прожектора и раздалась сирена. Дрейк оглянулся и
лаконично сообщил:
– У тебя эскорт, Перри.
Мейсон добавил газа.
– Осталось четыре перекрестка. У нас нет времени на
остановку и объяснения.
Полицейская машина с ревом набирала скорость, понемногу
догоняя их. Рев сирены перешел в стонущий вой, парализуя все уличное движение,
что позволило Мейсону увеличить скорость. Полицейская машина приближалась еще
какое-то время, потом перестала. Обе машины мчались по бульвару, сохраняя
дистанцию.
– Еще немного, и начнут стрелять в шины, – заметил Дрейк. –
Если бы стреляли по водителю, то это еще полбеды. Проносило бы верхом. Но когда
стреляют по шинам, то обязательно попадают в кого-нибудь из пассажиров.
