Сара посмотрела в глаза Перегрину, ожидая увидеть там торжество победы, но они были полны раскаяния и сожаления, и это немного смягчило ее гнев. Она злилась уже не на Перегрина, а на себя. Это она не сумела сдержаться, а он лишь воспользовался ее беспомощностью. Пожалуй, оба виноваты в случившемся, и нельзя возлагать вину только на него одного.
— Я и сама не знала, чего хочу, — сказала она примирительно, — и неудивительно, что вы обманулись.
— Я обязан был знать. Мне хотелось доставить вам удовольствие, но я провалился.
Перегрин развернулся так, чтобы она видела только его профиль.
— Страсть превращает мужчин в дураков, — сказал он с тяжелым вздохом. — Я всегда умел сдерживать себя, но сегодня не смог.
Сара видела, как на его щеке играют желваки.
— Мне кажется, — продолжал Перегрин, — что сегодня больше пострадала ваша душа, чем тело, и за это мне нет прощения. Мне бы так хотелось исправить свою ошибку, но это невозможно. Как заслужить ваше прощение, Сара?
Сара чувствовала, что он готов убить себя за потерю контроля. Из опыта она знала, как важно уметь себя, сдерживать.
— Ну, если моя душа и пострадала, то самую малость, — ответила она, смущенно улыбаясь. — Вы не провалились… вы… ну… мне было хорошо.
— У вас благородная натура, — сказал Перегрин, поворачиваясь к ней лицом. — Вы выйдете за меня? Вы сможете это сделать, несмотря на все мои ошибки?
Сара хладнокровно оценивала ситуацию. Конечно, она верила в его искренность, но понимала, что желание жениться на ней было чисто импульсивным. Если она примет его предложение, то впоследствии, может быть, ей придется заплатить высокую цену за столь опрометчивое решение. Если он не любит ее, то она может ему скоро наскучить, как, впрочем, может наскучить и жизнь в Англии, и тогда он легко распрощается и с ней, и с ее страной.
Но если он потерял контроль над собой, значит, в нем есть хоть искра чувства к ней, и со временем эта искра может превратиться в пламя. Сара вздохнула и решительно ответила:
— Да, я выйду замуж за вас.
В наступившей тишине Сара слышала, как поют дрозды. Перегрин улыбнулся, и сердце ее забилось.
— Я рад, — ответил он просто. Перегрин поправил прядь волос у нее на лбу и нежно погладил щеку. — Не знаю, сделаю ли я вас счастливой, но клянусь, что приложу к этому все усилия.
— Ну что же, попытка — не пытка, — сказала Сара, понимая, что ее слова звучат не слишком романтично, но о какой романтике можно говорить в их странном союзе?
— Как скоро мы можем пожениться? — спросил Перегрин и после некоторого раздумья добавил: — Чем скорее, тем лучше, хотя бы по практическим соображениям.
Сара не думала, что может забеременеть с первого раза, хотя, впрочем, может случиться всякое.
— По специальной лицензии можно пожениться сразу, — сказала она, — но это будет выглядеть подозрительно. Лучше выждать недели три. За это время церковь успеет огласить наши имена.
— Чудесно! — Перегрин легко вскочил на ноги и помог подняться Саре. — Наверное, нам нужно пойти к вам в дом и сообщить эту новость вашим родным. Я понимаю, что в сложившейся ситуации глупо просить у вашего отца руки его дочери, но я сделаю все, как вы скажете. Как полагается поступать в таких случаях?
Сара задумчиво кусала губы.
— Мне лучше самой поговорить с отцом, — ответила она.
— Вы уверены?
— Да, уверена. Он человек настроения, и я не знаю, какое оно у него сегодня, — ответила Сара, представив, какую сцену может закатить им отец. Дело может дойти и до дуэли.
— Как вам будет угодно, — согласился Перегрин, но по его лицу Сара видела, что он догадывается, о чем она думает.
— Приходите к нам на обед сегодня вечером, — предложила Сара. — Гости уже разъедутся, и мы посидим своей семьей.
— Другими словами, страсти улягутся и опасность минует, — сказал, грустно улыбаясь, Перегрин. — Обещаю вести себя хорошо.
— Не перестарайтесь, — рассмеялась Сара, — а то никто не узнает вас.
— Мне достаточно того, чтобы вы меня узнали, — ответил Перегрин, притягивая ее к себе.
Перегрин нагнулся, чтобы поцеловать ее, и Сара увидела, что его глаза смеются. Она думала о том, как глубоко он запал ей в душу. Даже если бы он и исчез в туманной дали, то унес бы с собой ее сердце.
Сара незаметно пробралась в дом, боясь, что кто-нибудь увидит ее в мятой с зелеными пятнами травы одежде и догадается обо всем. Подумать только: ей, чье поведение всегда было безукоризненным, пришлось словно вору красться в свой собственный дом, боясь разоблачения!
Не вызывая горничную, Сара переоделась и поправила прическу. Теперь можно смело выйти. Как хорошо, что гости разъехались, иначе сразу бы начались пересуды. Подумав, Сара решила начать с отца, так как с ним будет труднее всего.
Герцог Хеддонфилд писал письма в библиотеке. Он посмотрел на дочь, как смотрят на незнакомых людей. Поймав его холодный взгляд, Сара застыла на месте.
— Папа, я решила принять предложение принца Перегрина, — сказала она.
— Рад это слышать, — ледяным голосом заметил герцог. — Только брак с ним может спасти твою репутацию.
Он бросил взгляд на диван, на котором вчера ее застали в объятиях Перегрина, и Сара покраснела.
— Я выхожу за него замуж не для того, чтобы спасти репутацию, а просто потому, что сама этого хочу.
Отец равнодушно пожал плечами. За одну ночь он постарел на двадцать лет.
— Могла бы не утруждать себя приходить ко мне. Ты уже взрослая и вольна сама все решать, тем более, как я понимаю, мои советы для тебя ничего не значат.
Сара сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Она не ожидала такого приема. Надо было взять с собой Перегрина.
— Я надеялась получить твое благословение, — прошептала она.
— Я благословил твой брак с Чарлзом Велдоном. Только намерение пресечь всевозможные разговоры заставит меня присутствовать на твоей свадьбе.
Саре хотелось ответить, что его отсутствие ее не расстроит, но она представила, сколько разговоров будет вокруг этого, и смиренно сказала:
— Мы решили пожениться через три недели после того, как церковь огласит наши имена.
Герцог нетерпеливо махнул рукой.
— Передашь через моего секретаря, когда и где будет венчание, и я туда подъеду.
Готовая разрыдаться, Сара подошла к отцу и встала перед ним на колени.
— Я не забыла того, чему ты меня учил, — сказала она. — Ты мой отец, а я твоя единственная дочь. Ты сердишься на меня и имеешь на то все основания, но не отдаляй меня от себя. Ты нужен мне.
Герцог посмотрел дочери в глаза.
