— Он придет к нам сегодня обедать, — сказала Сара, никак не прокомментировав замечание тети о своей любви к принцу. — Мне кажется, что им с отцом необходимо обсудить все детали предстоящей церемонии.
— Мы и без них можем справиться, — заметила герцогиня. — Сегодня же сядем и составим список всех дел. В первую очередь надо отослать обратно подарки, которые прислали вам с Чарлзом.
Сара застонала.
— Я и не подумала об этом. Какой ужас! Что они теперь будут делать с ними, ведь на каждом подарке стоит монограмма «В»?
— Пусть тебя это не заботит. Впереди еще две свадьбы, и фамилии женихов начинаются с буквы «В», так что подарки обретут новых хозяев.
— Какая ты практичная, — рассмеялась Сара.
— Конечно. Именно поэтому Уиндермеер и женился на мне. Все считали, что наш брак скоро распадется из-за большой разницы в возрасте и социальном положении. А что мы имеем? Мы прожили вместе тридцать пять лет, и очень жаль, что не сможем прожить еще столько же.
Герцогиня вздохнула.
Сара пришла к себе в комнату, совершенно успокоившись. Несмотря на все прогнозы, ее тетка прожила с мужем много счастливых лет. Вдруг и ей повезет с ее сумасбродным кафиром…
Реальность вернулась к ней в лице ее горничной Хоскинз. Сара распустила волосы и только занесла гребень, чтобы расчесать их, как та буквально ворвалась в комнату.
Хоскинз была с Сарой одних лет, но пресное выражение лица делало ее старше.
— Леди Сара, — сказала она дрожащим от возмущения голосом, — слуги болтают, что вы собираетесь выйти замуж за этого иностранца, но я отказываюсь в это верить, ведь вы помолвлены с таким настоящим джентльменом, как сэр Чарлз.
Сара посмотрела на свою горничную.
— Это правда, — ответила она. — Сэр Чарлз и я разорвали помолвку, и я собираюсь выйти замуж за принца Перегрина.
От изумления Хоскинз на мгновение онемела.
— Я с трудом верю, что моя хозяйка может так опозорить себя, а тем самым и меня, выйдя замуж за погрязшего в разврате язычника! — выпалила она злобно.
— Да как ты смеешь! — воскликнула Сара, чувствуя, как у нее все плывет перед глазами.
Гнев захлестнул ее с такой силой, что она была готова ударить служанку. Последний раз она так гневалась, когда узнала, как обращаются с детьми в сиротских домах.
— Можешь считать, что ты избежала позора, — кричала Сара, — потому что я увольняю тебя! Мне не нужна такая злая фанатичка, как ты!
— Я и сама не собираюсь работать на такую потаскушку, как вы! Титул и прекрасная одежда еще не признак леди. Этому грязному развратнику надо от вас только одно — уложить скорее в постель. Каждая честная женщина содрогнется от одной только мысли об этом. — После недолгой паузы она продолжала: — Но я знаю свои права и не уйду, пока вы не заплатите мне все, что причитается.
Сара взяла себя в руки, с достоинством выпрямилась и с ледяным спокойствием сказала:
— Ты можешь забрать свои вещи из моего дома послезавтра. Дворецкий выплатит тебе все причитающееся и даже больше. Ты получишь рекомендательное письмо, несмотря на свое поведение. А сейчас убирайся с глаз моих.
— С огромным удовольствием. Многие настоящие леди приглашают меня к себе на работу. Они в восторге от моего искусства. Уж если я смогла сделать красивую даму из такой калеки, как вы, то, вне всякого сомнения, обладаю талантом, — заметила она со злорадством и, довольная, что последнее слово осталось за ней, гордо выплыла из комнаты.
Дрожа от негодования, Сара опустилась в кресло. Было что-то общее между словами Хоскинз и тем, что сказал ей Чарлз вчера вечером. Раньше никто бы не посмел говорить с ней столь дерзко. Теперь репутация ее подмочена, и каждый может оскорбить ее. Подумать только, какие разговоры ведутся у нее за спиной! Уж лучше за спиной, чем когда тебе бросают подобное прямо в лицо, подумала Сара.
Теперь Сара ясно представляла себе подноготную жизни английского общества в полном объеме, все его ханжество и лицемерие. Перегрина презирали только за то, что он иностранец, ее — за то, что она выходит за него замуж, и теперь даже служанка имеет право оскорбить ее. Сара горько усмехнулась про себя: эта нахальная служанка, будучи женщиной, замечала, сколько мужской потенции у Перегрина, но, будучи ханжой и пуританкой, приходила от этого в ужас. Одним своим присутствием ее жених вызывал у женской половины английского общества самые противоречивые чувства, не говоря уже о ней самой. Слава Богу, что она еще не лишилась чувства юмора, оно ей очень потребуется в предстоящие недели.
Обед проходил спокойно. Правда, герцог мрачно молчал. Зато Росс и тетя Маргарита вели оживленную беседу. Микель, как и обещал, вел себя безукоризненно. Сара с интересом наблюдала за ним, отмечая про себя, что его манеры ничем не отличаются от манер членов ее семьи, хотя он относился к английским обычаям с большим сарказмом. Правда, она и сама не очень серьезно относилась к ним, хотя и впитала с молоком матери.
После обеда герцог и Перегрин прошли в библиотеку обсудить все необходимые приготовления к предстоящей свадьбе. Когда они вернулись назад, по их лицам Сара поняла, что отец и Перегрин остались довольны друг другом. Лицо герцога просветлело, и это давало надежду, что впоследствии он сможет подружиться с ее будущим мужем. После чая Микель предложил Саре прогуляться в саду. Светила полная луна, и она вспомнила такой же лунный вечер, когда они танцевали в саду. Казалось, прошла целая вечность, хотя от того вечера их отделяло всего несколько недель. За это время она стала совсем другой женщиной, а он оставался все таким же красивым, соблазнительным мужчиной, правда, успев превратиться из опасного соблазнителя в ее будущее.
— Тетя Маргарита сказала, что если вы выдержите испытание обедом, значит, у вас крепкие нервы, — заметила Сара. — Похоже, вам удалось поладить с отцом?
Перегрин взял ее под руку, и они стали медленно ходить по вымощенным дорожкам.
— Он сердит на меня, но, будучи человеком воспитанным, не подает вида. Я думаю, всем отцам не нравится, когда другой мужчина уводит их дочь.
Тактичный ответ Перегрина не обманул Сару. Она поняла, что отец не в восторге от их брака. Стараясь сменить тему, девушка сказала:
— Мне кажется, что теперь мы можем перейти на ты, и я, как и Росс, буду называть тебя Микель. Или у тебя есть другое имя?
— У меня было много разных имен, но Микель Канаури — мое настоящее имя.
— Микель Ка-на-ури, — по складам повторила Сара, стараясь привыкнуть к незнакомому сочетанию букв. — Микель похоже на христианское имя Михаил, которое мне всегда нравилось. Михаил-архангел. По библейскому преданию, он ангел-хранитель всех верующих в Христа.
— Боюсь, что мне это имя совершенно не подходит, — рассмеялся Перегрин. — Я мало похож на ангела. Сара изучающе посмотрела на его четкий профиль.
