– А ну-ка, поднатужиться! – рявкнул Капитан. – Я вас едва слышу!
Флора подползла и легла рядом с Пипом. Они увидели, как оркестр, сопя и трубя, добрался до дальнего края берега и там остановился, чтобы перевести дух.
– Снова! – приказал Капитан. – Кру-гом!
Корнет-а-пистон пошёл в одну сторону, тромбон пошёл в другую. Тенорная туба столкнулась с флюгельгорном.
– Правый галс! – проревел Капитан. – Идём правым галсом!
Вверху, на скале, Пип и Флора уставились в зияющее медное жерло тубы. Оно разверзлось прямо под ними – превосходная цель!
– Если бы только у нас был мячик… – пробормотал Пип.
Флора всунула что-то ему в руку. Луковица. «Давай – попробуй!»
Луковица пронеслась в воздухе и с ужасным бряканьем – хлоп! – угодила в пасть тубы.
Пип издал сдавленный вопль победы.
– Попал!
«А теперь я!»
Что-то просвистело мимо уха Пипа. Раздался жуткий треск – картофелина, пущенная Флорой, ударилась о шкуру большого басового барабана и… пробила её.
– Ого! – поразился Пип. – Не знал, что ты можешь так бросать.
Флора тоже не знала этого. Одной рукой она зажала себе рот, но её глаза смеялись.
– Вот теперь мы влипли, – предостерёг Пип Флору. – Гляди!
Капитан Вандердекен поднёс подзорную трубу к глазу и принялся обозревать верхушку скалы. Дети отползли назад, чтобы остаться незамеченными. Они так и не поняли, чья именно нога угодила по мешку с овощами. Картошка, лук, капуста – всё покатилось вниз.
Дети хватались то за одно, то за другое, но всё было без толку. Овощи катились, прыгали, срывались с края скалы – и вот уже овощной дождь обрушился на головы стоявших внизу.
Раздались крики: «Противник открыл огонь!», «Пираты!», «Заряжай пушку!», – но всё перекрыл гневный голос Капитана:
– Я знаю, вы там, наверху, юные негодяи! Ну подождите, доберусь я до вас!
Пип и Флора не стали ждать. Они ещё раз окинули взглядом хаос внизу, взялись за руки и пустились бежать.
Если бы они прислушались к наказу мисс Ваткинс – «Никаких задержек по пути!» – и поспешили назад в приют, этот день сложился бы совершенно иначе. Но Пип и Флора отличались склонностью НЕ прислушиваться к наказам, да и откуда было им знать, что ожидает их за углом?
Глава 4
Пип и Флора домчались до высоких железных ворот приюта. Там они и остановились – разгорячённые, запыхавшиеся после бегства со скалы, но, во всяком случае, от гнева Капитана их отделяло уже безопасное расстояние.
– Если мы войдём, – сказал Пип, – нас заставят разгребать курятник или чистить миллион картошек для Поварихи. Затем придёт Капитан и пожалуется на нас, после чего мы попадём в настоящую беду.
Казалось, прекрасный летний день пошёл насмарку…
«Смотри. Там, наверху».
Флора уставилась на ветви старого грушевого дерева. Они протянулись над стеной приютского сада, и на них, прямо над головами детей, висели зелёно-золотые сокровища. Потребовалось меньше времени, чем произнести: «Лазание по деревьям абсолютно против правил; оно приводит к ссадинам, шишкам и переломам костей», – и Пип был уже наверху.
Он начал срывать груши и бросать вниз, а Флора принялась ловить их в свой передник, и тут из-за угла, грохоча, выехала чёрная машина.
Автомобили – редкое зрелище в «Солнечной бухте». У этого авто были большие колёса, длинный капот и высокая крыша, а двигалось оно странными рывками, словно водитель никогда ранее не сидел за рулём.
Дети в изумлении смотрели, как машина выписывает зигзаги на дороге. Затем она ринулась прямо на них.
– Флора! Берегись! – заорал Пип.
Флора уже прижалась спиной к стене. Машина промчалась мимо детей и мёртво встала посреди дороги.
– Назад! – приказал женский голос. – Сделай так, чтобы она поехала назад!
Раздались лязг, скрежет, бряцание, машина покачалась из стороны в сторону, затем ползком двинулась в обратном направлении, пока её заднее окно не поравнялось с детьми.
– Стоп. Немедленно стоп! – потребовал голос.
Машина затряслась и остановилась. Пип, обдирая локти и колени, сполз со стены и встал рядом с Флорой.
Водитель, показавшийся им необыкновенно высоким, сидел сгорбившись за рулевым колесом. Его шофёрская фуражка была надвинута на самые глаза; дети только и увидели что тощую, словно индюшачью шею и затылок, который был покрыт пятнистыми пучками волос, напоминавшими плесень на забытой картофелине. Из окошка задней двери высунулась рука в лиловой перчатке и поманила детей.
– Должно быть, сегодня у меня удачный день. – Голос теперь был сладкий, липко сладкий, словно сахарная вата. Лицо обладательницы голоса скрывалось под широкими полями элегантной лиловой шляпы. На плечи ниспадали локоны ежевично-чёрных волос. Платье было пурпурное, цвета спелой сливы. – Дорогие детки, подойдите поближе.
– Зачем? – спросил Пип, не сходя с места. – Чего ради?
– Ради засахаренных фиалок. – Женщина протянула плоскую коробочку, в которой лежали аккуратные ряды маленьких пурпурных леденцов. Она сунула одну конфетку себе в рот. – Просто тают во рту, знаете ли… та-акие вкусные…
Флора сделала шаг вперёд – из-за своих длинных ног она всегда испытывала чувство голода. Перед тем как попасть в «Солнечную бухту», она никуда и никогда не ходила без своей гувернантки, и никто не удосужился объяснить ей, что нельзя брать конфеты от незнакомых людей.
Пип удержал Флору. Если даже он и родился бесхитростным ребёнком, жизнь в цирке выбила из него всякую доверчивость.
– У нас есть груши, – объявил он.
– Бедный мальчик, от них у вас ужасно заболят животы, – жалостливо сказала дама. – Эти груши незрелые. Разве вы не хотите быть моими друзьями? Скажите, это ведь «Солнечная бухта», Дом для ненужных и нечаянно безродных детей? Я проделала очень долгий путь, чтобы найти грустного, лишённого матери ребёнка, которого я смогла бы назвать своим и кормить сладостями.
– Они все ушли, – проинформировал Пип даму. – Остались только мы. Вам придётся вернуться в какой-нибудь другой день.
– Но, может быть, вы как раз и есть те, кого я ищу! – воскликнула дама. – Бедное дитя! – Поля шляпы наклонились в сторону Флоры. – Невыносимо даже думать о том, что ты заперта в этом ужасном месте! Наверное, к вам здесь очень недобры. Уверена, тут всё очень мрачно и убого, и ужасно много всяких скучных правил. Только представьте, если вы будете жить со мной, там вообще не будет никаких правил. Вы сможете делать всё что захотите… с утра и до вечера… изо дня в день.
Дети колебались. От дамы исходил запах такой же сладкий, как и её голос; он шёл в ноздри и проникал оттуда в самый мозг.
