— Стоп! Слоу спид! Кончай хвастаться!
Бориска еще раз мощно порозовел.
— Я не хвастаюсь… Это же правда. Все так говорят…
— Не смущайся — это не в обиду, просто чтобы не загордился раньше времени. У тебя на завтра и вообще на эту неделю никаких срочных дел нет? Школу свою парикмахерскую разок прогулять можешь?
Заметив, что мальчишка как-то странно застыл, Глеб помахал ладонью перед его лицом.
— Эй! Подъем, уважаемый! Повторяю — ты готов с завтрашнего дня приступить к выполнению обязанностей моего главного помощника? Не огорчай меня отказом.
— Ой, что вы! Готов! Могу, конечно, быть вашим… Я — помогать вам?! Здорово!
Бориска вскочил, снова сел, едва не промахнувшись мимо кресла, опять встал, смачно стукнул башмаками об пол. Сконфузился.
— Я только у папы отпрошусь!
Моргнув, с отчаянием продолжил.
— Глеб, а может, вы сами позвоните папе? Он вас так уважает!
— Ладно, обязуюсь сегодня же сразить твоего отца железной логикой. Он мужчина понимающий, договоримся.
— Так, что еще у нас? Мобильный есть?
Парень кивнул и с отчаянной готовностью начал запутываться руками в карманах куртки.
— Брось, верю на слово. Диктуй свой номер. Так, готово — лови теперь мой. Есть контакт!
— Записывай. Сейчас уже поздно, а завтра с самого утра будь тут. Займешься вот этим…
Глеб раскрыл перед своим суровым помощником записную книжку и положил на стол чистый лист бумаги.
— Фиксируй. Первое — уточни, как выполнен заказ на нашивки и медальоны. Сверь этот перечень со списком прибытия. Обиженных у нас быть не должно. Второе — прозвонись в часть, нет, лучше сам добеги сегодня в гарнизонную баню, узнай, как приготовлены наши комплекты камуфляжа. Чистые, сухие, по размерам — понял?
— Да.
— Пока я буду завтра в аэропорту, возьми такси — привези сюда берцы из магазина. Там все оплачено — вот копия платежки. И опять проверь размеры — для обуви это очень важно. Расходные деньги будут вот здесь, в этом ящике стола. Держи один ключ от входной двери.
— Записал. Что еще?
— Ты знаком с лесником в Крепостном поселке? Он тебя знает? Позвони ему, напомни про баню на пятницу. Перепиши телефоны… Вот этот, эти два и эти, магазинные. Слушай, я до сих пор не нашел нигде в книгах информацию о продовольствии. Кто нам сейчас привозит продукты на точки?
— Царьков обычно из своего ларька по списку таскает. И водку тоже. Виктор Никифорович всегда ему говорит, что за некачественные напитки он ему все оторвет…
— То есть по продуктам ты полностью в курсе?
— Железно.
Сосредоточенно нахмурив над бумагами брови, крупным почерком Бориска делал решительные записи.
Капитан Глеб незаметно улыбнулся.
«Как деловито стартовал мой близорукий спринтер…»
— Молоко и овощи?
— О! Вы, наверно, не знаете! Не будет, наверно, нам в этот раз хорошего молочка-то!
Помощник почесал авторучкой лоб.
— Что такое?
— А сегодня утром по областным новостям показывали, что в Крепостном женщину убили. Я умывался, немного посмотрел телевизор, показывали дом в поселке, где она жила. Ну, я и узнал его, дом-то, меня Виктор Никифорович туда за молоком два раза посылал. А потом, когда еще фамилию сказали, я уже точно понял, что это именно та женщина.
— Грабеж?
— Нет, ее на улице убили, за поселком, на старой дороге по пути на ферму. Около развалин. Ничего из одежды не взяли. Говорят, что кто-то ее задушил.
Искра, искра, искра…
Глеб Никитин потер глаза.
— Убийцу никто не видел?
— Не знаю, больше ничего про это не говорили. Диктор только сказал еще, что следствие продолжается…
— Ладно, хорош страшные истории мне тут рассказывать. Дуй в прачечную, проверь камуфляж. Заодно успеешь еще и с Царьковым переговорить. Телефон привяжи к уху, не прячь далеко…
— Слушаюсь!
Выпячивая грудь, Бориска вытянулся в струнку перед командиром.
— А как мне вас звать?
— Как все. Без отчества и на «ты».
— И при посторонних?
— И при них тоже. Иногда, особенно в минуты торжеств и всенародных гуляний, можешь называть меня «ваше сиятельство». Это обычно ласкает мой изнеженный слух.
…Звук больших башмаков быстрым и дробным эхом отозвался на лестнице, ведущей вниз, к выходу из здания.
Садиться в кресло уже не хотелось, и капитан Глеб начал мерно шагать по комнате.
Вторая чашка кофе была ничуть не сытней, чем первая.
«Все равно, одному мне с этим не справиться…»
Разные мелочи нестройно лезли в голову, ответов и решений пока не возникало.
Он задумчиво посмотрел на календарь с корабликами, потом в окно на улицу.
Дверь за его спиной распахнулась.
Прежде чем обернуться к Бориске, Глеб бросил взгляд на пустую коробку из-под печенья.
— …Ну, если хочешь, можно и «ваше превосходительство»!
— А не крутовато ли будет?!
Это были не розовые юношеские щеки.
В широкий дверной проем уверенно шагнул крепкий молодой мужчина.
Худое, острое лицо. Рысьи глаза, жидкие прямые волосы, косая челка спереди, сзади — не очень убедительный хвостик, перехваченный резинкой.
Черные кожаные штаны и кожаная жилетка. На плече татуировка — рассерженный зеленый дракон.
«Милая провинция…»
— Ян сказал, что ты здесь.
— А ты кто?
— А чо он, не предупредил, что ли? Серяков я, Константин. Чего делать-то будем?
— Что хочешь — то и делай.
— Да ладно тебе! Говорю же, Ян сказал, что ищет проводника для своих туристов. Что, типа, подъехать мне сюда нужно, в контору.
— Зачем?
Костян начал заметно злиться.
— Тебя он велел увидать, конкретно побазарить по всем деталям! По деньгам-то мы с ним уже договорились. Про остальное Ян сказал, что с тобой нужно перетереть.
Для себя Глеб уже все решил, но медлил — ему почему-то хотелось очень пристально рассмотреть руки Костяна.
— Нет.
Кожаный посетитель шагнул ближе к нему и потер в левой ладони массивный правый кулак.
— Может, поговорим все-таки?
Глеб Никитин еще раз демонстративно и очень медленно осмотрел внешние стати Костяна. С любопытной заботой заглянул в глаза дракона.
