В международном секторе тоже с утра никто не шумел, в высокой прохладе помещений неожиданно приятно пахло правильно сваренным кофе. Посмеиваясь над своим предстартовым волнением, капитан Глеб не удержался от соблазна и, аккуратно придерживая маленькую белую чашку, устроился за столиком у большого окна.
Все рейсы отправлялись и прибывали пока вовремя, очереди у стоек регистрации возникали и растворялись несуетно. Меланхолично, без нервов, звучали объявления о необходимости досмотра и своевременного выхода граждан на посадку. Два милиционера вразвалочку ходили по скользкому каменному полу центрального зала, охраняя общий покой.
Оба рейса — и копенгагенский, и из Варшавы прибывали строго по расписанию, с интервалом в двадцать минут.
Милая девочка-официантка принесла еще кофе.
— Привет!
Глеб Никитин оглянулся.
Выделяясь из окружающих широкой качественной улыбкой, ему протягивал руку высокий загорелый мужчина.
Потребовалась всего секунда, чтобы капитан Глеб осознал причину своей популярности.
— Тиади? Тиади Грейпстювер, если не ошибаюсь?
— О! Ты помнишь меня все это время?! Чем же я тебя так тогда поразил? В прошлом году ты видел меня всего десять минут!
— Ты был единственным из группы, кто не упал на выходе из автобуса.
— Вау! Как можно так быстро правильно различать пьяных и трезвых людей?! Ты молодец!
Глеб тревожно отодвинул чашку.
— Слушай, Тиади, а что, самолет из Копенгагена уже прилетел? Я не встретил его? Вы все уже здесь?
— Не волнуйся, друг, я пока тут один, решил в этот раз воспользоваться морским паромом. Покачался сутки на волнах, как настоящий моряк! Сегодня решил встретить остальных, быть уже вместе со всеми. Дис-ци-пли-на! Клянусь!
Захохотав, бельгиец поднял вверх ладонь.
— А где Виктор? Твой друг интересуется там коньяком, да?
— Он умер.
Выключив улыбку, Тиади немигающе уставился на Глеба.
— Что произошло? Семь дней назад я говорил с ним по телефону, он смеялся, говорил, что здесь все о'кей, ждал меня очень… Авария? Сердце?
— Его убили.
Оказалось, что это так просто — сообщать посторонним о смерти Никифорыча.
Глеб Никитин понял, что уже спокоен.
— А как же мы? Что мы без него будем делать все эти дни здесь? У нас же оформлены контракты, каждый взял отпуск, мы ждали этой игры целый год! Я заплатил за участие в проекте! Кто будет вести маршрут?! Или этим займешься ты?
Глеб знал, как правильно реагировать на обычную истерику обыкновенного делового человека, который понимает, что интересная сделка вот-вот может сорваться.
— Не плачь — за все отвечаю я. Маршрут мы обязательно пройдем. Твои деньги не пропадут, обещаю.
Бельгиец задумался, барабаня пальцами по спинке стула.
— Я очень огорчен… Мои соболезнования.
Глеб поднялся, выпрямился.
— А когда ты приехал?
Ошарашенный такими новостями, Тиади все еще не мог прийти в себя.
— Я паром выбрал, потому что приехал на машине, маленький микроавтобус у меня здесь в этот раз.
— Зачем?
Вздохнув, Тиади потер загорелый лоб и улыбнулся.
— А? Настоящая война всегда начинается с хорошей женщины! Когда есть машина, то легче все успеть. Женщины у вас здесь очень красивые — я это еще в первый раз заметил! Правильно?
— Да, конечно…
Встречающих копенгагенский рейс вежливо пригласили в зал прилета. Когда это же объявление диктор повторил на английском языке, Тиади тряхнул головой.
— Наши.
Он пристально посмотрел на Глеба.
— Слушай, я понимаю, что для тебя это все так неожиданно, смерть Виктора… Ты ведь его партнер по этому бизнесу, правильно? Ты решил его заменить, чтобы выполнить наши контракты, да? А твой другой бизнес не пострадает от этого? Ты не слишком на нас отвлекаешься?
— Больше некому — Ян занимается похоронами.
— Если мы в этот раз не все успеем — то у меня будет немного больше свободного времени? Так? Ты же не против?
— Успеем, не беспокойся, — твои коллеги жаждут полной программы. И еще…
Капитан Глеб полностью повернулся к бельгийцу, задумчиво посмотрел ему прямо в глаза.
— Послушай, ты сказал, что у тебя здесь есть машина? Ты же ведь пока ее в поселке оставил, так?.. Насколько я знаю, ты уже несколько раз участвовал в нашей игре, знаешь весь сценарий…
Немного удивленный видом Глеба, Тиади отшутился.
— Да, я уже профессиональный игрок «RED-SPETZNAZ»! А что такое?
— Мне нужна твоя помощь. Одному со всем не справиться, а ты уже имеешь классный опыт! Еще в нашей команде будет один местный мальчишка, но я тебя очень прошу!
— Конечно, Глеб, в чем вопрос! Можешь смело рассчитывать на меня!
Размахивая руками, бельгиец горячо согласился и даже немного покраснел от удовольствия.
Потер ладони.
— Послушай, а если мы будем немного ездить на моем бусе, то ты бензин мне компенсируешь? Давай договоримся, что ты заплатишь мне наличными, хорошо? Мне так удобней, здесь, в России, у меня иногда возникают некоторые личные расходы, сам понимаешь… Ладно?
Глеб Никитин с интересом наблюдал за мгновенной практической реакцией иностранного гражданина.
— По рукам. Пусть все будет именно так, как ты предложил. А сейчас — приступаем! Ты имеешь честь открыть стартовый этап «RED-SPETZNAZ» этого маршрута! Встречаем датский рейс, потом первыми прилетевшими занимаешься ты, не даешь им скучать, поможешь разобраться с багажом, ведешь в наш большой автобус. Если со стороны бойцов будут странные вопросы — ответь что-нибудь нейтральное, до моего прихода постарайся не разочаровывать парней. Я занимаюсь второй группой, встречаю рейс из Варшавы, увидимся в автобусе. О'кей?
— Есть, командир!
Тиади белозубо осклабился и приложил два пальца правой руки к виску.
Заметно было, что коллектив немного нервничал.
«Сомневаются господа… Придется применить таблетку номер два».
Капитан Глеб Никитин резко выдохнул и, широко расставив ноги, встал перед автобусом.
Притихшая маленькая толпа внимательно смотрела на него.
Легкие горные ботинки, камуфляжные штаны, черная майка обтягивала крепкие мышцы груди и сильные покатые плечи.
Прозрачные и жесткие голубые глаза, узкие губы, короткие седоватые волосы, шрамы на лбу…
Каждый ждал чего-то особенного, своего, от этого незнакомого для них человека.
