Она отнюдь не обвиняла его, но Росса как будто ударили под дых, ибо сейчас она открыла ему один из тех моментов, что разделяли их. Боль полоснула его чуть ли не до костей.
— Проклятие! — выругался он. — Не могу вспомнить, когда я хотя бы раз критиковал тебя, но, похоже, здорово обидел этим, верно?
Она резко повернулась к нему. В бледном свете луны на глаза ее упала густая тень.
— А теперь я сделала тебе больно, упомянув об этом. Прости меня, Росс, не надо было ничего говорить. Даже тогда я понимала, что проблема не в тебе, а в моей неуверенности и чувствительности. Когда Сара корректировала мое поведение, я была ей за это благодарна, но когда поправлял ты, я чувствовала себя… подавленной. Какой-то безнадежно неуклюжей. Я не сомневалась, что ты бесконечно сожалеешь о нашем браке.
— В таком случае я был совсем бесчувственным, иначе бы понял, что расстраиваю тебя. — Он огорченно сжал кулаки и хлопнул ими о скрипучий песок. «Лучше знать, чем пребывать в неведении, хотя иногда трудно задавать вопросы из страха получить нежелательный ответ». — Значит, ты уехала из-за того, что я критиковал тебя?
— Это только одна из причин, но самая маленькая, — ответила она, тщательно подбирая слова. — Я убедилась, что никогда не стану той женой, которая тебе нужна, а то, что я пыталась переделать себя, только сильнее угнетало.
— Но я не хотел, чтобы ты менялась! — произнес Росс, и в голосе его прозвучали горечь и самоосуждение. — Ты мне нравилась такая, какая есть, а получается, что из-за своей дурости я оттолкнул тебя.
Она на миг коснулась его руки.
— Не казнись, все гораздо сложнее. Я потерялась… была в жутком смятении. И не важно, сделал ты что-то или нет, вряд ли результат был бы другим.
Росс, не в силах больше сдерживаться, потянулся к жене и очень нежно провел по щеке Джулиет.
— Значит, наш брак был обречен с самого начала? — тихо спросил он.
В какой-то миг он почувствовал теплую влагу, оросившую ее гладкую, как лепесток цветка, щеку. Джулиет тотчас встала и отстранилась.
— Нет смысла говорить о давно ушедшем прошлом. Только расстраиваться, ничего ведь не изменить, — срывающимся голосом произнесла она. — Очень юная Джулиет Камерон была совершенно не готова к тому, чтобы стать женой или английской леди. Жаль, что она этого не понимала, поскольку брак с английским лордом в окружающих вызвал нежелатель-ное разочарование. — Она помедлила немного, а потом чуть ли не шепотом добавила:
— Я получила хороший урок. И весьма сожалею, что поняла все слишком поздно и мне не удалось уберечь тебя от страданий из-за моих грехов.
Росс медленно выпрямился.
— И потому ты похоронила себя там, где являешься изгоем до такой степени, что никто не счел бы тебя такой, как все. А как же внутренняя проблема, что ты не принадлежишь этой земле?
Своим молчанием, последовавшим за его вопросом, Джулиет устранила этот краткий миг родства душ с почти осязаемой силой: она открыла ему ровно столько, сколько хотела, по крайней мере сегодня. И она непринужденно рассмеялась, холодно и отстраненно, как сделала бы любая светская женщина в собственной гостиной.
— Хуже всего в тебе, Росс, то, что ты всегда прав. Это твое качество может просто свести с ума!
«Если бы у нее в руках был веер, она могла бы им ударить. И наверняка бы при этом сломала проклятую безделушку пополам. — Росс мрачно встал. — Но если я всегда прав, то она бы никогда не бросила меня».
— Пора немного отдохнуть. Мне надо набраться сил. Не позориться же перед этим буйным наездником Дил Ассой.
Джулиет снова натянула покрывало на лицо и вытащила пустынный цветок из складки ткани у самого уха. Бросив его в песок, она сказала:
— Только помни о своем решении и не пытайся выиграть. За время этого путешествия треволнений и без того хватает.
С этим Росс уж никак не мог не согласиться.
Глава 12
Все путники каравана, за исключением нескольких человек, оставленных охранять грузы и животных; направились в лагерь Дил Ассы, который находился неподалеку от города, в двух милях вверх по реке. Благодушно настроенные люди скакали по пустынной местности, и, взглянув на них, Росс затем посмотрел на Джулиет. Ее верблюд легко трусил рядом с Джульеттой Росса.
— Ты была права насчет популярности бозкаши. У всех праздничное настроение.
— Туркмены обожают наблюдать, как животные раздирают друг друга в клочья, — сухо отозвалась она. — Для них это прекрасное развлечение. Собаки дерутся с собаками, петухи с петухами, перепела с перепелами. И даже упрямых верблюдов умудряются втравить в драку, когда они идут караваном. Неужели это ничего тебе не говорит о бозкаши?
— Только то, что я буду рад вернуться в караван-сарай, когда все закончится. И хорошо бы возвратиться не с переломанными конечностями.
Они должны были подъехать к разбросанным юртам, представлявшим собой круглые палатки из войлока. Эти юрты весьма напоминали ульи с черной крышей. Повсюду гудели толпы ребятишек, «новое поколение грабителей». Большинство обитателей юрт носили яркие одежды, предпочтение явно отдавалось красному цвету. К удивлению Росса, женщины-кочевницы паранджи не носили, что для исламского мира — большая редкость. На голове туркменок возвышались замысловатые прически с красными или белыми шарфами, которые, свисая по спине, доходили до талии.
Едва Росс подъехал к лагерю, как все замерли и разом уставились на него. Поскольку все уже знали, что он ференги, Росс решил надеть европейскую одежду, в которой чувствовал себя удобнее, и его белая рубашка и гладкие лосины являли собой разительный контраст с развевающимися цветастыми одеждами туркменов. Единственной данью азиатской моде был белый тюрбан: Карлайл хотел уберечься от палящего солнца.
Росс слез с верблюда, и тотчас сквозь толпу к нему пробился Дил Асса. На туркмене была шапка, по краям отделанная волчьим мехом. Значит, он был «чопендозом», то есть распорядителем в игре бозкаши.
— А, мой приятель-ференги!.. — лицемерно произнес Дил Асса. — Я в восторге оттого, что вы не передумали. Вот кнут для бозкаши. Я отведу вас к вашей лошади. — Вручив Россу тяжелый, словно налитый свинцом, кнут, туркмен повернулся и повел его к окраине лагеря.
Поскольку игровая площадка находилась в некотором отдалении, все прибывшие из каравана так и скакали верхом. Джулиет же спешилась и передала Мураду поводья обоих верблюдов. Потом, как и подобает хорошему слуге, двинулась вслед за Россом, прикрывая его со спины. Впрочем, Росс пока не чувствовал опасности: если Дил Асса вопреки предписанию калифа и убьет ференги, то скорее всего не станет делать этого, прежде чем Росс не опростоволосится в игре.
Дил Асса повел Росса туда, где стояла дюжина оседланных, привязанных к кольям лошадей.
— Вот. — Туркмен указал на старую гнедую кобылу. — Прекрасная, крепкая лошадь, в самый раз для ференги, который никогда не играл в бозкаши.
