Узбек с крысиной физиономией, очевидно, прошелся со своими байками по всему каравану, ибо попутчики стали сторониться Росса. Некоторые просто-напросто старались избегать общения с ним, другие же, завидев ференги, устремлялись прочь, как от прокаженного. Росс, учитывая репутацию эмира, по-донкихотски оправдывал их.
Тем не менее день начался спокойно. К полудню караван оставил бездорожную пустыню позади и двинулся по тенистой, с растущими по сторонам тополями дороге. На абсолютно плоской земле, насколько хватало глаз, повсюду произрастали орошаемые сады и поля. После безлюдных Каракумов эта страна казалась процветающей и густонаселенной, ибо по дороге в обе стороны стремился непрерывный поток тяжелогруженых пони, которые соперничали с усталыми осликами, тянущими повозки с большими колесами.
Путники миновали деревню Шар Ислам и оказались лишь в пяти-шести милях от самой Бухары, когда Росс вдруг заметил впереди огромное облако пыли.
Вряд ли обычные путешественники мчались на такой скорости в самую жару, посему Росс обратился к Мураду, обладавшему самым острым зрением:
— Можешь разобрать, что там за отряд приближается к нам?
Молодой перс прикрыл глаза ладонью и прищурился.
— Скачут трое. Одеты, как придворные, и двое из них с корзинами.
Вспомнив слова вчерашнего узбека с крысиным лицом, Росс мигом подобрался: «Когда-то, покинув Константинополь, я тоже рисковал, но совсем не так, как сейчас, в этих диких, почти не обитаемых землях. В Бухаре тем не менее меня поджидают иного рода опасности: ведь добровольно отдать себя в руки страдающего ксенофобией безумца — это то же самое, как если бы муха уселась на паутину и попросила паука о пощаде.
До сегодняшнего дня еще существовала возможность повернуть назад, но при этом я не забывал, что могу и не вернуться. Если за мной действительно выслали приспешников эмира, то вполне вероятно, что меня убьют в ближайшие полчаса». Росс, впрочем, рассчитывал, что его скорее засадят в тюрьму, чем зарежут на месте, даже если приближающиеся всадники настроены враждебно.
«Что там у них в корзинах? Повязки, цепи, кинжалы, как говорил узбек?» Сейчас британское хладнокровие пришлось Россу как нельзя кстати, ведь требовалось особого рода мужество — стоически поджидать, пока не приблизится, быть может, сама смерть. Карлайл предпочел бы теперь, чтобы на него напали мародерствующие туркмены, но тем не менее спокойно произнес:
— Вы знаете, что делать. Приступайте.
Его маленький отряд придержал верблюдов и влился в караван, настороженно наблюдая, как чуть ли не на них с тяжелым топотом неслись посланцы эмира. Бросая сочувственные взгляды на ференги, никто в караване не проронил ни слова, воздух буквально звенел от напряжения.
В своей европейской одежде, совершенно один, Росс был легко узнаваем, и всадники подъехали прямо к нему, картинно натянув поводья своих лошадей. Главный, на котором был обильно расшитый шелковый халат, провозгласил:
— Я главный придворный эмира. Вы англичанин, лорд Кхилбурн?
Росс придержал верблюда и почтительно склонил голову:
— Да, это я, о слуга великого и могущественного эмира, преемника Магомета.
Посланец широко улыбнулся. Во рту у него не хватало нескольких зубов.
— Насрулла Бахадур, эмир эмиров и наставник правоверных, приказывает оказать вам гостеприимство. И в знак его великодушия, дабы между нашими великими землями сохранялся мир, он приглашает вас быть его гостем во время вашего пребывания в Бухаре. — Человек взмахнул рукой, и слуги, открыв корзины, извлекли оттуда щедрые дары — свежие фрукты, жареную конину и кувшины с чаем.
Такого оборота Росс совсем не ожидал. От радости голова у него закружилась; натянув поводья, он церемонно произнес:
— Эмир оказывает великую честь обыкновенному путешественнику.
Посланец эмира перевел задумчивый взгляд на караван, который не двигался с места. Люди не сводили глаз с Росса и слуг эмира.
— У вас нет рабов, лорд Кхилбурн?
Росс мгновенно принял решение. «Несмотря на то что приглашение эмира не является гарантией безграничной любезности короля, по крайней мере сейчас голова моя не слетит с плеч. Самое время моему отряду разбиться на две части согласно разработанному плану, хотя мне по-прежнему невыносима мысль, что Джулиет станет рисковать вместе со мной», — подумал Карлайл.
— У меня есть один раб, правда, он предпочел переждать в стороне, пока я не выясню, улыбнется ли мне фортуна.
Посланец эмира скривил в улыбке губы.
— Как собака, что убегает, поджав хвост между ног.
Было важно, чтобы Джулиет не считали преданным слугой, поэтому Росс подозвал ее и, словно констатируя факт, заметил:
— Собственная жизнь слаще всего на свете. Почему должен сын Пророка, да пребудет он с миром, рисковать ради ференги?
Джулиет молча встала рядом с Россом. Сзади качал головой вьючный верблюд, тащивший на себе груз Росса. Другое животное осталось на попечении Мурада.
Бросив удивленный взгляд на Джулиет, приспешник эмира сказал:
— Сейчас мы поедим, затем сопроводим вас во дворец, чтобы вы смогли выказать свое почтение эмиру.
Озадаченный тем, насколько быстро разворачиваются события, Росс проговорил:
— Вы хотите сказать, что я уже сегодня смогу подать свое прошение?
— Если это доставит удовольствие его величеству, то да. — Слуга эмира отвернулся и резко скомандовал:
— А вы все отправляйтесь по своим делам!
И караван тронулся в путь. Салех с Мурадом намеренно не смотрели на своих прежних компаньонов, другие же, включая Мухаммеда и Хуссейна Казима, дружелюбно попрощались с Россом и пожелали ему всего наилучшего. Казимы уже проинструктировали Росса, как ему найти их дом в Бухаре, равно как и торжественно заверили его, что помогут в его миссии чем только смогут.
Через несколько минут Росс и Джулиет уже обедали под тополем с офицерами эмира.
— Господин распорядитель, — спросил Росс у главного, — вы наверняка слышали, что привело меня в Бухару. Мой брат, британский майор Камерон, все еще числится среди живых?
Темные глаза слуги эмира стали непроницаемыми.
— Этот вопрос вы обсудите с его величеством. Я всего лишь невежественный слуга. — И он открыл кувшин. — Специально для вас мы прииезли чай с молоком и сахаром. Это ведь английская традиция, не так ли?
— Да, в самом деле. Я снова весьма польщен вашей любезностью.
Это был самый прекрасный обед, который ел Росс за последние несколько недель, и едва получив отсрочку экзекуции, он решил в полной мере насладиться трапезой. Джулиет тоже с удовольствием поела, хотя при этом не произнесла ни слова. Она целиком вжилась в роль загадочного пустынного мародера и постоянно стреляла по сторонам глазами, словно ожидала нападения. Схватив пищу, она уселась немного поодаль и принялась за еду.
