Понятно, что Всеволод Николаевич этот текст только подписал — блестящий во всех отношениях анализ сделан специалистами ИНФО. К сожалению, нам ничего не известно, принимал ли какое-то участие в подготовке данного документа Павел Михайлович.
В Наркомате иностранных дел согласились с железной логикой послания — и на свою просьбу англичане получили вежливый отказ...
...В работе по установке гитлеровских агентов — в качестве (назовём так, как это сейчас официально называется) старшего бригады наружного наблюдения — принимал активное участие юный Геворк Вартанян, впоследствии, совсем за другие дела, удостоенный звания Героя Советского Союза. Конечно, никаких Сталиных и Черчиллей он там самолично не спасал, и не только их не видел, но, может быть, вообще ничего не знал об их приезде — жаль, что мы его вовремя о том не спросили! Тегеран, как известно, тогда оказался отрезанным от всего Ирана, и из столицы не просачивалось абсолютно никакой информации, с Тегераном ни у кого не было никакой связи, а потому по стране ходили самые фантастические слухи — мятеж, переворот, оккупация... Да и в самом городе вряд ли кому говорили: «У нас тут такие гости, понимаешь! Вах! Пойдём, посмотрим!» Так что если Геворк и его «лёгкая кавалерия» получали в эти дни какие-то задания, то лишь чисто конкретные — по отдельному объекту наблюдения и без всяких подробностей.
Но, во-первых, как «наружник» он провёл блестящую работу в интересах советской разведки, а во-вторых, он совершил реальный подвиг, к сожалению, оставшийся неоценённым и неотмеченным.
Вот что сам Геворк Андреевич (в то время ещё «не открытый» для широкой публики, а потому называемый Георгием Андреевичем и без фамилии) рассказал Юрию Львовичу Кузнецу, поместившему этот рассказ в свою книгу:
«Англичане развернули в Иране сеть разведывательных школ, в которых готовили агентуру для последующей заброски в республики Закавказья и Средней Азии. Об одной из таких школ мне стало известно через моих тегеранских знакомых. После того как резидентура доложила в Москву, Центр дал “добро” на внедрение меня в эту школу. После небольшого собеседования, во время которого я делал акцент на желании подзаработать, меня туда приняли. Школа располагалась в жилом доме, в котором якобы разместился радиоклуб. Нам преподавали радиодело, тайнопись, правила конспирации и другие науки, необходимые разведчику...»
[458]
Получив первичное разведывательное образование, за которое он всю жизнь был очень благодарен англичанам, Вартанян потом без зазрения совести завалил свою alma mater, «сдав» советскому куратору всех своих товарищей по учёбе и всю-всю информацию про разведшколу. Информация была доведена до англичан самым «наивным» образом — мол, смотрите, какое «шпионское медресе» эти немцы у нас с вами под носом устроили! — и англичане предпочли свою школу тихонечко прикрыть. Всех вартаняновских однокашников, оказавшихся на советской территории с соответствующим заданием, товарищи из НКВД переловили, после чего кого-то перевербовали, кого-то посадили...
Без всякого сомнения, можно говорить, что гитлеровские планы были разоблачены и сорваны, но не в последний момент, как в кино, а профессионально — на дальних, так сказать, подступах.
«Резидентуры внешней разведки в Иране провели большую работу по обеспечению безопасности Тегеранской конференции руководителей союзных держав в 1943 г. В результате были сорваны планы немецких спецслужб по организации покушения на лидеров “Большой тройки”.
Центр высоко оценил деятельность тегеранской резидентуры в годы войны. Было, в частности, подчёркнуто, что она внесла большой вклад в своевременное выявление и срыв планов Германии в отношении Ирана, обеспечение безопасности поставок в нашу страну военно-технических грузов и продовольствия через территорию Ирана, пресечение деятельности фашистской агентуры и направляемых ею подпольных организаций, блокирование и ликвидацию антисоветских националистических организаций, осуществлявших подрывную работу под немецким руководством. Свыше 30 сотрудников тегеранской резидентуры были награждены орденами и медалями»
[459].
Для обеспечения тегеранской и последующих встреч на высшем уровне немало пришлось потрудиться и сотрудникам других резидентур, зачастую находившихся во многих тысячах километров от мест проведений конференций.
«После образования Антигитлеровской коалиции для руководства Советского Союза было крайне важным знать позицию союзников — США и Великобритании — об открытии второго фронта в Европе. Советские резидентуры в Лондоне и Вашингтоне, располагая ценными источниками информации, передавали в Москву данные, выявляющие истинные намерения правительств США и Великобритании по затягиванию открытия второго фронта.
Добытая разведывательная информация позволяла И. В. Сталину вести успешные переговоры с У. Черчиллем и Ф. Рузвельтом по послевоенному устройству Европы. Во многом советская разведка определяла ведение внешней политики СССР...»
[460]
«Лондонская резидентура внесла существенный вклад в разведывательное освещение планов английского руководства по послевоенному устройству Германии и мира, а также по подготовке англичан и американцев к встречам “Большой тройки” в Тегеране, Ялте и Потсдаме. Этому способствовали регулярно получаемые секретные документы МИД Англии»
[461].
Для полноты картины мы можем добавить, что всего за годы войны из Лондона поступило около 20 тысяч разведывательных материалов, 90 процентов из которых были оригинальными документами.
...Всё прекрасно — кроме одного. За этими рассказами мы совсем уже потеряли нашего героя.
И тут мы прямо-таки опускаемся с небес на землю — из далёкого жаркого Тегерана, буквально напичканного гитлеровской агентурой, или из далёкого прохладного Лондона, где в самом центре британских спецслужб ведут свой незримый бой отважные помощники советской разведки, — возвращаемся в Москву, на Лубянку, к сугубо канцелярским (Sic!) делам. Вот рапорт на имя наркома Меркулова:
«Нью-Йоркская резидентура систематически задерживает обработку добытых документальных и агентурных материалов, и в частности материалов, получаемых от группы “Пэла”, вследствие чего ряд важных для государства сведений поступает к нам с большим опозданием, теряя до некоторой степени свою ценность.
Например, с почтой № 2, полученной нами 25 мая с. г., резидентура выслала среди других материалов:
