Книга Фитин, страница 23. Автор книги Александр Бондаренко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Фитин»

Cтраница 23

Но была ли у руководства советской разведки стопроцентная гарантия, что беглец сдержит слово — например, тогда, когда у него закончатся ворованные деньги или наступят какие-то иные жизненные трудности? Могло ведь и так случиться, что контрразведка противника (не будем уточнять, какого именно) «выпотрошила» бы Орлова-Фельдбина, применив проверенные средневековые методы — в конце концов, чего с предателем-то церемониться? Кто его защищать будет, кому он теперь нужен? А ведь любому раскрытому в результате предательства советскому разведчику или агенту угрожала бы смертельная опасность — и в той же Испании, где шла гражданская война, и в той же Германии, где для инакомыслящих существовала прямая дорога в концлагерь... Да и в Англии раскрытый «большевистский шпион» вряд ли бы отделался одним лишь общественным порицанием.

По этой причине многие из сотрудников и агентов, которые были знакомы с Орловым-Фельдбиным, и даже те, о чьём существовании он просто знал некоторые подробности, были спешно выведены в СССР; другие — «законсервированы» до лучших времён, с кем-то просто была оборвана связь.

Естественно, что эти разведчики, оказавшиеся на советской территории, были подвергнуты всесторонней и тщательной проверке. Кто-то её прошёл и вновь приступил к исполнению служебных обязанностей, а кое-кто вызвал подозрение и от разведывательной деятельности был отстранён; к тому же, ряд сотрудников был уволен с жёсткой формулировкой: «из-за невозможности дальнейшего использования». А что же было делать с этими «засвеченными», разоблачёнными разведчиками? Ведь служба у них такая, не публичная... Так что начавшаяся вскоре Великая Отечественная война, уже в первые месяцы которой вспомнили о таких вот безвинно пострадавших чекистах и возвратили их в строй, для кого-то, как оказалось, пришла во спасение.

Можно сказать, что своим бегством Орлов-Фельдбин сильно навредил и Павлу Фитину, которому ещё только предстояло возглавить внешнюю разведку, о чём он тогда не знал ни сном ни духом.

«После бегства А. М. Орлова <в испанской резидентуре НКВД> сохранялась нервозность, тормозившая инициативу и завершение ранее начатых дел. Не удалось избежать и крупных издержек. В частности, было прекращено осуществление плана создания глубоко законспирированного агентурного резерва на перспективу в преддверии зримо надвигавшейся войны СССР с гитлеровской Германией. Этот проект получил кодовое название “Новый набор”. Его суть состояла в следующем: подобрать из бойцов интернациональных бригад около 70 человек, имевших опыт подпольной работы и доказавших свою надёжность и верность в боевой обстановке, обучить их надлежащим образом в специальной школе под Барселоной, а затем разослать в различные страны (главным образом европейские) в качестве нелегалов на оседание, как задел разведки на военное время. К лету 1938 года эта работа шла полным ходом, но в ноябре того же года ей был положен конец... Санкционировал закрытие “Нового набора” 23 ноября 1938 г. заместитель наркома внутренних дел СССР Л. П. Берия. А ведь в годы Великой Отечественной войны такой резерв советской внешней разведке, видимо, очень бы пригодился» [116].

Можно, конечно, в очередной раз лягнуть Лаврентия Павловича, который, к слову сказать, через день, 25 ноября, станет наркомом, за то, что именно он лишил Фитина и советскую разведку такого перспективного резерва. Но кто, повторим, имел твёрдые гарантии, что Орлов-Фельдбин сдержит слово или что он не попадёт в руки каких-нибудь квалифицированных палачей? Кто мог гарантировать, что эти семьдесят разведчиков, более-менее ему известных, не окажутся провалены или, что ещё того страшнее, перевербованы?

И ведь если бы майор госбезопасности Орлов был один такой «перевёртыш» — многознающий высокопоставленный сотрудник советской разведки, сбежавший на Запад! В октябре 1938-го остался в Швейцарии капитан госбезопасности Матус Азарьевич Штейнберг; а ещё осенью 1937 года аналогичная история произошла у «соседей», то есть в военной разведке, где «ушёл» резидент в Западной Европе Вальтер Кривицкий (он же — Самуил Гершевич Гинзберг), который, в отличие от Орлова-Фельдбина, никаких «джентльменских соглашений» со Сталиным не заключал, а потому, по имеющейся информации, он выдал более ста разведчиков и агентов, как военной, так и внешней разведки, в Западной Европе и Северной Америке... По официальной версии Кривицкий покончил с собой в начале 1941 года в Вашингтоне, причём версия эта представляется достаточно убедительной.

Нельзя не сказать также и про комиссара госбезопасности 3-го ранга Генриха Самойловича Люшкова, начальника Управления НКВД по Дальневосточному краю. В июне 1938 года он тайно перешёл границу оккупированного Китая и сдался японским властям, с которыми затем сотрудничал по 1945 год включительно, пока они же его не «убрали»... Понятно, что по своей должности Люшков имел информацию не только про контрразведчиков, работавших на советской территории.

А сколько было всяких известных и неизвестных нам беглецов и предателей гораздо меньшего ранга, которые также кого-то «сдавали» и также наносили разведке ощутимый ущерб! После каждого такого побега приходилось выводить из-за границы наших людей — в первую очередь, для их спасения.

Можно, конечно, утверждать, что все эти побеги — следствие репрессивной политики сталинского руководства и если бы таковой не было, то все разведчики успешно и результативно работали бы на своих местах. Доля истины в этом есть, но ведь разведчики «уходят» (это уже безотносительно к конкретной службе конкретной страны) и без всякой «репрессивной политики», и далеко не все из тех, кого отзывали из-за кордона в Союз в 1930-е годы, попадали в тюрьму или, как минимум, изгонялись из спецслужбы «с волчьим билетом». Некоторые опять уезжали за рубеж и продолжали работать.

Впрочем, по официальным данным, в предвоенный период в Иностранном отделе НКВД работало — включая загранаппарат — порядка 450 сотрудников. В результате «чисток» примерно 275 из них были объявлены «врагами народа» и кто-то был отправлен в лагеря, а кто-то и...

С приходом Берии, которого у нас принято только ругать, вакханалия вроде бы прекратилась, и в органах НКВД была проведена «чистка» с декларированной целью «восстановления социалистической законности». Тогда за различные факты нарушения этой самой законности было уволено порядка семи с половиной тысяч сотрудников — почти четверть всего личного состава. Арестам же подверглись 937 «ежовцев», не столь ещё давно отличавшихся «на ниве» массового террора. Многое стало восстанавливаться и налаживаться...

Но опять-таки не станем спешно обряжать Лаврентия Павловича в сияющие белые одежды: достаточно сказать, что бывшие руководители разведки — известные нам Трилиссер, Шпигельглас и Пассов — будут расстреляны именно «при Берии», то есть в то время, когда он занимал пост главы НКВД. В тот же самый «Бериевский» период был арестован легендарный разведчик старший майор госбезопасности Яков Исаакович Серебрянский, был расстрелян бригадный комиссар Христофор Интович Салнынь — сотрудник Разведуправления РККА, который в 1937—1938 годах был военным советником в Испании, были арестованы и расстреляны майор госбезопасности Григорий Сергеевич Сыроежкин и резидент ИНО НКВД в Японии Иван Иванович Шебеко... В общем, говорить, что «маховик репрессий» был действительно остановлен, — преждевременно.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация