Сталин авиацию очень любил и, считается, как бы очень о ней заботился — недаром же советских лётчиков-асов прозвали «сталинскими соколами». Однако из письма генерала Проскурова следует, что от любви вождя авиаторам радости было немного... Кроме того, в письме этом наблюдается очевидное, как тогда называлось, «низкопоклонство перед Западом» — или, точнее, опять-таки укор товарищу Сталину заграничными «образцами». А если ещё точнее, то автор письма утверждает, что мы только говорим и славословим своё «заботливое и мудрое руководство», в то время как другие делают дело...
Не удивительно, что 27 июня 1941 года генерала арестовали.
Арестовали как раз в то время, когда в полной мере оправдались его предупреждения. Помните, Проскуров писал Сталину: «Летают же немцы на приличные расстояния десятками и сотнями самолётов и в плохих метеоусловиях»? И действительно, гитлеровские воздушные армады летали над советской землёй, беспрепятственно обрушивая тонны бомбового груза на наши города, на отступающие войска, на эшелоны с эвакуированными... Может, из-за того его и убрали, что решили, что потом будет стыдно посмотреть ему в глаза?
Ведь мало того, что обвинение было нелепым, оно оказалось уже и совершенно несвоевременным:
«Материалами дела Проскуров обвиняется в том, что являлся участником военной заговорщической организации, по заданиям которой проводил вражескую работу, направленную на поражение Республиканской Испании, снижение боевой подготовки ВВС Красной Армии и увеличение аварийности в Военно-Воздушных Силах...»
[198]
При чём здесь Испанская республика, когда это всё было, если теперь у нас самих уже шла война, и к этому дню, 27 июня, гитлеровцы взяли Каунас, Луцк, Барановичи и ещё десятки населённых пунктов в западных областях СССР?!
28 октября 1941 года в посёлке Барбыш, который сейчас входит в черту города Самары, Герой Советского Союза (звания Героя и всех своих наград он был посмертно лишён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1947 года; реабилитирован в 1954 году) генерал-лейтенант авиации Проскуров был расстрелян в числе большой группы высокопоставленных военных. Вместе с ним, в частности, был расстрелян Герой Советского Союза тридцатилетний генерал-лейтенант авиации Павел Рычагов, участник войны в Испании, Японо-китайской войны и войны с Финляндией. Заместитель наркома обороны по авиации, он заявил Сталину на совещании 9 апреля 1941 года: «Аварийность и будет большая, потому что вы заставляете нас летать на гробах!» Был расстрелян дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Яков Владимирович Смушкевич — участник боёв в Испании и на реке Халхин-Гол; был расстрелян генерал-лейтенант авиации Фёдор Константинович Арженухин — также участник войны в Испании...
28 октября гитлеровские войска стояли у стен Москвы, Ленинград был в блокаде уже пятьдесят суток... Так неужели же у нас тогда было столько лётчиков-асов, тех самых прославленных «сталинских соколов», что их можно было расстреливать по ложным обвинениям буквально пачками?! Это уже не говоря о том, что люди были достойные, а обвинения не то что ложными, но откровенно идиотскими...
Глава VII
«В ГЕРМАНИИ, В ГЕРМАНИИ, В ДАЛЁКОЙ СТОРОНЕ...»
Итак, Польша вообще прекратила своё существование, Финляндия на время успокоилась и притихла. Но оставалась главная и самая серьёзная опасность — агрессивная гитлеровская Германия, вплотную уже приблизившаяся к советским границам.
Свидетельством тому — многочисленные документы и спецсообщения, поступавшие в 5-й отдел ГУГБ НКВД СССР, а оттуда уходившие руководству наркомата и в Кремль.
В самом начале августа в отдел поступила «Информационно-разведывательная сводка по Германии по состоянию на 29 июля 1940 г.», подготовленная Главным техническим управлением НКВД. Вверху листа — автографы Л. П. Берии и П. М. Фитина и уже знакомые нам фамилии адресатов, на которых «расписан» этот документ для сведения и исполнения: П. А. Судоплатов, А. М. Коротков, П. М. Журавлёв. В этом специальном сообщении говорится:
«Агентура ДТО НКВД
[199] Белостокской жел. дороги, выезжающая с поездами на территорию Германии, на основании личных наблюдений и разговоров со служащими германских жел. дорог, сообщает, что в районе ст. Малкино спешно подвозятся германские воинские части к нашей границе.
20-го июля с. г. на ст. Малкино выгрузились из 2-х составов воинские части. По наличию большого количества платформ в этих составах агентура считает, что выгружались мотомеханизированные части.
Имеющийся на ст. Малкино треугольник для поворота паровозов занят немецкими эшелонами с воинскими частями, где производится их выгрузка. Вследствие этого наши паровозы немцами не допускаются на треугольник, а поворачивают на кругу вручную.
На ст. Седлец за последние дни прибывает большое количество бронетанковых немецких войск, которые после выгрузки направляются к советской границе.
Немцы усиленно вывозят металл с территории быв. Польши. На многих промежуточных станциях снимаются рельсы с тупиковых и запасных путей и вывозятся вглубь Германии»
[200].
Экономные ребята! Недаром старинная русская пословица гласила: «Немец на обушке молотит хлебец».
13 августа 1940 года на имя комиссара госбезопасности 3-го ранга П. М. Фитина поступило сообщение из разведки погранвойск:
«По данным, заслуживающим доверия, немецкие власти производят регистрацию всех лиц, прибывших на территорию Германии в порядке обмена беженцами из СССР.
Органы Гестапо подвергают этих лиц тщательным разведывательным допросам о положении на территории СССР. Особый интерес Гестапо проявляет к дислокации частей Красной Армии и их вооружению»
[201].
И опять специальное сообщение из Главного технического управления НКВД, датированное 9-м числом всё того же августа 1940-го:
«По данным закордонной агентуры, Северо-Восточные границы Германии спешно укрепляются.
На побережье Балтийского моря от Штеттена и Свинемюнде до Мемеля строятся подземные сооружения и артиллерийские укрепления.
Укрепления возводятся в лесах и хорошо маскируются.
В порту Свинемюнде построены новые причалы, оборудованные по последнему слову техники, под’ездные пути к причалам скрыты под водой в бетонированных канавах. В Мемельском канале строятся причалы для судов с большой осадкой.
