Книга Фитин, страница 46. Автор книги Александр Бондаренко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Фитин»

Cтраница 46

Зато для Вилли Лемана фитинский визит вполне мог послужить ободряющим сигналом, что НКВД наконец-то вновь и по-серьёзному поворачивается лицом к германским проблемам и что во главе советской разведки стоит человек вполне разумный, инициативный и правильный, а потому и ему самому пора возвращаться из небытия. А для того ему нужно было суметь выйти именно на этого конкретного человека — конечно, не в Германии, путём личной встречи, но при помощи по-умному адресованного письма. Других вариантов у него не было.

Получив письмо из Берлина, в Москве навели необходимые справки.

«Журавлёв, посмотрев материалы дела, понял, что речь идёт об очень ценном агенте, давно связанном с берлинской резидентурой. Он составил по имевшимся материалам справку, в которой говорилось: “За время сотрудничества с нами с 1929 г. без перерыва до весны 1939 г. ‘Брайтенбах’ передал нам чрезвычайно обильное количество подлинных документов и личных сообщений, освещавших структуру, кадры и деятельность политической полиции (впоследствии гестапо), а также военной разведки Германии. ‘Брайтенбах’ предупреждал о готовящихся арестах и провокациях в отношении нелегальных и ‘легальных’ работников резидентуры в Берлине... Сообщал сведения о лицах, ‘разрабатываемых’ гестапо, наводил также справки по следственным делам в гестапо, которые нас интересовали...” В справке отмечалось, что, судя по материалам дела, в разведке никогда не возникало каких-либо сомнений в честности агента» [211].

Чтоб было понятно, уточним, что ещё в 1933 году Вилли Леман, по заданию Центра, побывал в тюрьме Моабит, где видел вождя немецких коммунистов Эрнста Тельмана [212] и получил информацию об условиях его содержания; в 1935 году он сообщал о разработке в Германии ракетного оружия...

Вот так вот! И такие люди оставались без работы в то время, когда Германия уже вовсю развернула новую мировую войну.

Да если бы одного только «Брайтенбаха» мы тогда «потеряли»!

Примерно такая же история получилась и с Арвидом Харнаком — высокопоставленным сотрудником германского Министерства экономики, которого, как мы уже писали, ещё в 1935 году завербовал «легальный» резидент НКВД в Берлине старший майор госбезопасности Борис Моисеевич Гордон.

«У Харнака был широкий круг знакомств, все из которых были в оппозиции к Гитлеру и имели доступ к различной разведывательной информации. Разработка Харнака (псевдоним «Корсиканец») была прервана в мае 1937 года, когда Б. М. Гордон был отозван в Москву, арестован и казнён по ложным обвинениям. Заменивший его Александр Агаянц прибыл вскоре после его отъезда и начал восстанавливать контакты с различными источниками...

К несчастью для резидентуры, в декабре 1937 года Агаянц скончался на операционном столе... Его смерть оставила резидентуру без руководителя, а многих из лучших агентов — вне связи...» [213]

Вот она, пресловутая «роль личности в истории» — в самом прямом смысле!

Однако, к тому же, и «Брайтенбах», и «Корсиканец», и ряд иных просто удивительных по своему положению и возможностям источников берлинской резидентуры вызывали у руководства Лубянки серьёзное подозрение по той причине, что с ними работал «враг народа» Гордон. А вдруг и они... того... не того... В общем, от таких людей лучше держаться подальше! Так спокойнее.

Не будем утверждать, что приезд нового резидента, Амаяка Кобулова, изменил что-то к лучшему. Зато, как кажется, «инспекторский визит» Павла Фитина основательно встряхнул «берлинское болото», в которое превратилась ослабленная «чистками» резидентура за год кобуловского руководства...

Но за тот же самый год с лишним, что Амаяк прозябал в посольском особняке на улице Унтер-ден-Линден, Павел Фитин уже вполне «оперился» в роли начальника разведки и мог принимать самостоятельные решения, порой даже весьма рискового свойства. Вот и в данном случае — это было в июле — он решил отправить в Берлин, пока ещё в краткосрочную командировку, на месяц (правда, месяца не хватило и командировка несколько затянулась), недавнего «штрафника» Александра Короткова с целью «установить, провести проверку и на месте выяснить возможность возобновления связи с бывшими источниками 5-го отдела... работа с которыми была законсервирована в 1936—38 годах».

Таковых ценнейших агентов было порядка десяти! Расточительность удивительная — если не сказать, что преступная...

Заметим, что Короткову, который теперь назывался «Степановым» было дано указание не раздражать «Захара», то есть Кобулова, и вообще внушать ему, что вся инициатива исходит как бы от него...

Мы не будем входить в подробности того, как Коротков выполнял и успешно выполнил задание, потому что рискуем увлечься описаниями операций, которыми герой нашей книги руководил в общем плане, но в проведении которых непосредственного участия не принимал. А ведь книга — именно о нём.

Но вот какой интересный момент, касающийся восстановления связи с источниками берлинской резидентуры:

«Сам же Харнак, человек по натуре хоть и смелый, но в то же время и крайне осмотрительный, никаких попыток связаться с советским полпредством в Берлине не предпринимал, справедливо полагая это необоснованным риском.

Много лет спустя выяснилось, что восстановить связь с ним было проще простого, если бы не хаос и неразбериха в ГУГБ после истребления старых кадров.

Дело в том, что в ноябре 1939 года Арвид Харнак... приезжал в Москву в составе многочисленной делегации посла Риттера по выработке торговых соглашений с СССР...

...Харнак пробыл в Москве недолго, около двух недель, каждый день ожидая, что вот-вот к нему подойдёт “советский товарищ”. Но... никто так и не подошёл. Разумеется, контрразведка имела список всех членов германской делегации и вела за ними наблюдение. Однако контрразведчики и представления не имели, что член делегации доктор Харнак позарез нужен их коллегам из разведки» [214].

Ну, контрразведчики в любом случае не должны были знать, что доктор Харнак хоть как-то интересует их коллег. Но, очевидно, им следовало просто показать список делегации руководству 5-го отдела, или, в противном случае, разведчикам следовало обратиться за этим списком к руководству 3-го отдела. Никто, однако, ничего не сделал. Кто виноват? Наверное те, кому по долгу службы было положено осуществлять такое взаимодействие, — руководство...

Ладно, всё-таки благодаря работе Павла Фитина, Александра Короткова, Павла Журавлёва — и ещё не знаем кого, что совсем не удивительно, — связь с берлинскими источниками была восстановлена, и совсем скоро из столицы Третьего рейха пошли спецсообщения, одно тревожнее другого, и все, по большому счёту, на одну тему:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация