Юрий Модин отметил в своих воспоминаниях интересный момент:
«В те годы НКВД не хранил подлинников расшифрованных телеграмм, опасаясь шпионажа в своей системе, признав за благо не сохранять никаких письменных следов нашего сотрудничества с иностранными агентами. Поэтому до прихода сотрудников, в обязанности которых входило уничтожение подлинников, мы должны были собственноручно составить их краткое резюме. Затем они направлялись спецсотрудникам, которые подшивали резюме в дело каждого агента. Хранились эти досье в сверхсекретных архивах...»
[272]
И всё равно, грубо говоря, материалов были кучи, и если не заниматься их систематизацией, анализом и оценкой, то в них, в конце концов, можно было утонуть или окончательно потерять ориентацию...
Вполне возможно, что именно потому, что Иосиф Виссарионович Сталин получал информацию от различных спецслужб и эта информация была разрозненной, а зачастую — весьма противоречивой, он и терял доверие к разведке. Наступал и проходил очередной назначенный срок начала гитлеровской агрессии — но ничего не случалось, и реакция на крик «Волки!» становилась всё более вялой. К тому же, каждый из нас — вне зависимости от своего статуса и общественного положения — чаще всего верит именно в то, во что ему больше всего хочется верить.
Лидер Советского государства очень надеялся, что ему удастся оттянуть начало войны хотя бы на год, а то и на два, и за это время серьёзно укрепить Вооружённые силы и по-настоящему подготовить страну к отражению фашистской агрессии. Ему казалось, что он сумеет это сделать за счёт политики компромиссов и показного миролюбия, а также — не будем этого скрывать — своей общепризнанной мудрости. (Наши руководители всегда верили в свою мудрость, тем более что вера эта ревностно поддерживалась их ближайшим окружением и официозными средствами массовой информации.) Была у Иосифа Виссарионовича и надежда на то, что Гитлер, наученный печальным опытом своих предшественников, во-первых, не решится воевать на два фронта, а, во-вторых, не станет затягивать начало кампании, иначе в дело может вступить «генерал Мороз», который некогда пришёл на помощь императору Александру I и фельдмаршалу князю Голенищеву-Кутузову-Смоленскому...
Но если Сталин, как оказалось, несколько переоценивал разумность своего противника, то Гитлер своего противника явно недооценивал. Между тем уверенность в грядущей «шестинедельной войне» свидетельствовала не только о недальновидности германских стратегов, но и о слабости и недоработках немецкой разведки, которая не смогла дать руководству Третьего рейха объективного представления о силах, возможностях и экономическом потенциале советской стороны. Спасибо товарищу Берии, установившему в стране жёсткий контрразведывательный режим! Говорим без всякой иронии, потому как такая политика отвечала высшим интересам нашего государства.
* * *
Известно, что у Павла Михайловича давно уже возникла идея создания некоего, пока что нештатного, — ибо ни в структуре 1-го управления, ни в структуре НКГБ вообще такого подразделения предусмотрено не было, — «информационно-аналитического центра» или отдела. Решение это было реализовало весной 1941 года, причём заняться «аналитикой» было предложено всё тому же Павлу Матвеевичу Журавлёву, руководителю германского отдела, и его заместителю Зое Ивановне Рыбкиной. Это были опытные и безотказные сотрудники, в которых Фитин не сомневался, но главное — военная угроза исходила именно с их направления, они были, что называется, «в теме», так что поручать это дело кому-то иному было бы просто неразумно. Вот и получилось, как в той пословице: «кто везёт — на том и едут». Ну а что тут было делать?
Зоя Ивановна Рыбкина вспоминала:
«Нашей специализированной группе было поручено проанализировать информацию всей зарубежной резидентуры, касающейся военных планов гитлеровского командования, и подготовить докладную записку. Для этого мы отбирали материалы из наиболее достоверных источников, проверяли надёжность каждого агента, дававшего информацию о подготовке гитлеровской Германии к нападению на Советский Союз.
Из надёжных источников нам стали известны зловещие планы Гитлера. Среди наших агентов, действовавших в самых разных странах, были люди самоотверженные, беспредельно преданные и активно помогавшие нам»
[273].
О том же самом, с некоторыми дополнительными подробностями, пишет и бывший заместитель начальника разведки генерал Судоплатов:
«...Журавлёв и Зоя Рыбкина завели литерное дело под оперативным названием “Затея”, где собирались наиболее важные сообщения о немецкой военной угрозе. В этой папке находились весьма тревожные документы, беспокоившие советское руководство, поскольку они ставили под сомнение искренность предложений по разделу мира между Германией, Советским Союзом, Италией и Японией, сделанных Гитлером Молотову в ноябре 1940 года в Берлине. По этим материалам нам было легче отслеживать развитие событий и докладывать советскому руководству об основных тенденциях немецкой политики...»
[274]
Не секрет, что «мемуары» Павла Анатольевича Судоплатова, произведшие в своё время фурор и даже вызвавшие общественное потрясение своей откровенностью, создавались, если говорить объективно, зарубежными авторами или литзаписчиками (по таковой причине мы и взяли слово «мемуары» в кавычки), а потому при работе с ними внимательному исследователю частенько приходится отделять «плевелы от пшеницы». Вот и здесь: каких-либо предложений по «разделу мира» на переговорах наркома иностранных дел В. М. Молотова с рейхсканцлером А. Гитлером 13 ноября 1940 года сделано не было — обсуждался вопрос «о разграничении основных сфер влияния», или, как был озаглавлен проект секретного протокола, «о разграничении главных сфер интересов четырёх держав», а это совсем не одно и то же...
Зато тот факт, что материалами литерного дела «Затея» пользовалось и руководство 1-го управления, и руководство наркомата, и высшее руководство страны — это для нас представляет интерес. Но и тут нас несколько разочаровали.
— Реально никакого информационно-аналитического подразделения тогда создано не было, — уверенно возразил один из специалистов, прекрасно знающий Службу, что называется, изнутри. — Что-то типа информационной группы было, всё прочее — это легенда, желаемое выдаётся за действительное. Да, сотрудники собирали и подшивали материалы, вот только оценок этих материалов вы у них не найдёте. То есть аналитики-то и нет!
В подтверждение тому нам было предложено критически посмотреть на известный «Календарь сообщений агентов берлинской резидентуры...», речь о котором ещё пойдёт впереди. В «Календаре» этом имеются три графы: «Дата», «Источник», «Содержание материала».
