Что касается шпионских групп русских, то их арест уже нельзя было откладывать. Сейчас необходимо было перекрыть все каналы информации. Только одна или две из этих шпионских групп были оставлены с тем, чтобы снабжать своих заведомо фальшивыми разведывательными сведениями. Нам удалось сообщить русским сфабрикованные материалы о вновь готовящейся высадке десанта в Англии под кодовым наименованием “Морской лев”»
[277].
Звучит красиво! Причём то, что удалось передать в Москву «дезу» про якобы готовившуюся высадку немецких десантов на английское побережье, вполне соответствует истине. Но вот говоря про одну или две оставшихся «шпионских групп русских», господин Шелленберг уж слишком сильно загнул. Хотя, быть может, и нет — ведь он пишет об известных его ведомству группах. А сколько было других, неизвестных ему групп, не попавших в сети контрразведчиков гестапо и СД?
Достаточно сказать, что одна только «Красная капелла» насчитывала к началу 1942 года более 200 человек...
А значит, нет никаких сомнений в том, что разведчик Фитин сумел переиграть контрразведчика Шелленберга. Впрочем, и бригадефюрер СС Хейнц Йост, руководивший германской политической разведкой перед войной, не сумел создать на территории СССР разведывательной сети, подобной той, что была у старшего майора госбезопасности Фитина в Германии, — об этом мы уже ранее говорили.
Глава X
ЗАВТРА БУДЕТ ВОЙНА
«В начале 1941 года руководитель внешней разведки, комиссар 3-го ранга
[278] П. М. Фитин вызвал для доклада начальника немецкого отделения старшего майора П. М. Журавлёва. Разговор состоялся долгий и серьёзный, речь шла о развитии советско-германских отношений. Судя по всему, в недалёком будущем Германия намеревалась начать войну с Советским Союзом. Но когда именно, какими силами и в каком месте — над этим предстояло серьёзно поработать. Весной 1941 года руководство внешней разведки дало указание разведывательным подразделениям территориальных органов НКГБ и пограничникам о целенаправленном сборе разведывательных данных в отношении германской армии. 10 апреля 1941 г. было направлено распоряжение в берлинскую резидентуру об активизации добычи информации о намерениях и планах Гитлера развязать войну против СССР»
[279].
Кажется, что в это время радиоэфир был просто забит тревожными сообщениями спецслужб — недаром даже не слишком склонные к юмору германские контрразведчики ввели в свою практическую деятельность (а как оказалось — в историю) название «Rote Kapelle». На Лубянку одна за другой приходили радиограммы, которые затем передавались в Кремль и руководству Наркомата обороны:
«Сов, секретно.
СПРАВКА
Из Берлина сообщают, что 9 марта “Корсиканец” сообщил следующее:
1. По сведениям, полученным от “Старшины”, операции по аэрофотос’ёмкам советской территории проходят полным ходом
[280] Немецкие самолёты действуют с аэродромов в Бухаресте. Кёнигсберге и из Северной Норвегии — Киркинеса
[281]. С’ёмки проводятся с высоты 6. 000 метров. В частности, немцами заснят Кронштадт, при чём
[282] “Старшина” видел эти снимки и говорит, что получились довольно чёткие. Материалы по аэрофотос’ёмкам концентрируются в 5-м разведывательном отделе авиационного генштаба, начальником которого является полковник ШМИДТ.
ШМИДТ вхож к Герингу. “Корсиканец” указал, что получается такое впечатление, что Геринг является главной движущей силой в разработке и подготовке действий против Советского Союза.
“Корсиканец” беседовал с двоюродным братом бывшего немецкого посла в Ковно
[283] ЦЕХЛИНА — с ЦЕХЛИНЫМ Эгмонтом, журналистом, профессором высшей политической школы в Берлине. ЦЕХЛИН заявил, что уже решён вопрос о военном выступлении против Советского Союза весной этого года, с расчётом на то, что русские не смогут поджечь при отступлении ещё зелёный хлеб, так как он не горит, и немцы смогут воспользоваться этим урожаем. “Корсиканец” возразил ЦЕХЛИНУ, что он не верит в осуществление этих антисоветских планов, на что ЦЕХЛИН ответил, что это ему известно из вполне достоверных источников — от двух германских генерал-фельдмаршалов, фамилии которых он, однако, не назвал. ЦЕХЛИН также указал, что выступление намечено на 1-е мая. На замечание “Корсиканца”, исходят ли при этом генералы из советофобских чувств, или этот вопрос действительно решён, ЦЕХЛИН уклонился от ответа.
“Корсиканец” указывает, что при оценке этих, полученных от ЦЕХЛИНА сведений, следует учесть следующее: ЦЕХЛИН располагает широкими связями в службе безопасности, во внешнеполитическом отделе национал-социалистической партии, в частности, связан с ЛЕЙБРАНДТОМ, обрабатывающим у РОЗЕНБЕРГА “русские дела”...
“Корсиканец” мимоходом виделся с “Турком”, который заявил ему, что военное выступление Германии против СССР является уже решённым вопросом. <...>
11.3.41г. № 84»
[284].
Как мы знаем, «военное выступление», приуроченное к Первомаю, не состоялось.
* * *
Старший майор государственной безопасности П. М. Фитин, начальник внешней разведки НКГБ СССР, сообщал народному комиссару обороны СССР Маршалу Советского Союза С. К. Тимошенко:
«31 марта 1941 г.
По имеющимся у нас агентурным данным, начиная с декабря 1940 г. до настоящего времени отмечается усиленное продвижение немецких войск к нашей границе.
1. Из Гумбинена по направлению к Штальлюпенену
[285] с 28 февраля сего года по 3 марта проследовало 11 — 12 эшелонов с сапёрами и пехотой.
2. В Комарове прибыл и расквартировался 316-й полк.
3. В Остров прибыл и расквартировался 48-й противотанковый полк.
Много войск немецкой армии сосредоточено в деревнях между городами Остров и Остроленка. <...>
11. В конце февраля и начале марта сего года большое количество немецких войск подошло к нашей границе и расквартировалось в приграничных деревнях (район ст. Плятерово). В Плятерово все школы закрыты и заселены прибывшими немецкими солдатами. Такое же положение отмечено и в районе Островца.
