Книга Фитин, страница 83. Автор книги Александр Бондаренко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Фитин»

Cтраница 83

Рекомендовалось также получать информацию о теоретических и экспериментальных исследованиях в наиболее важных областях науки и техники, особенно тех, которые могли повлечь за собой появление принципиально новых видов военной техники и промышленных технологий» [353].

Сейчас с полным основанием и без боязни ошибиться можно утверждать, что наиболее важными являлись исследования в атомной области.

По этому направлению перед разведкой были поставлены задачи определить круг стран, ведущих практические работы по созданию атомного оружия, информировать Центр о содержании этих работ, а также приобретать через свои агентурные возможности научно-техническую информацию, которая сможет облегчить создание подобного оружия в СССР.

...Однако зададим наивный, но не праздный вопрос: а кто в нашем высшем руководстве вообще хоть чего-нибудь понимал в физике? И вообще, какое образование имели на тот период советские вожди, а также непосредственные руководители Павла Михайловича Фитина?

Ответ не слишком вдохновляет.

Иосиф Виссарионович Сталин — неоконченная духовная семинария.

Вячеслав Михайлович Молотов — в 1911—1912 годах учился в Петербургском политехническом институте, откуда был исключён за революционную деятельность.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Иванович Калинин — как его называли, «Всесоюзный староста», — начальное земское училище.

Семён Константинович Тимошенко, нарком обороны, — Высшие военно-академические курсы, курсы командиров-единоначальников при Военно-политической академии (после полковой пулемётной школы в 1915 году).

Лаврентий Павлович Берия — Бакинское среднее механико-техническое строительное училище.

В общем, можно прийти к выводу, что знатоков ядерной физики среди них не было, да и вообще в физике, по уровню своего образования, мог разбираться один только товарищ Берия.

Зато Всеволод Николаевич Меркулов — но это уже несколько другой уровень государственной власти — был достаточно образован. В 1913 году он окончил с золотой медалью гимназию в Тифлисе, после чего продолжал обучение на физико-математический факультете Петербургского университета, однако после 3-го курса был призван в армию...

То, что наши вожди не особенно разбирались в ядерной физике, имело, разумеется, негативные последствия: уж слишком у нас всё было завязано на «первых лиц», которые всегда лучше всех знали, чем следует заниматься учёным и шахтёрам, колхозникам и писателям — и какие сельскохозяйственные культуры сажать, и какие науки отнести к «буржуазным лже-»... Вообще, государственное регулирование — это не так уж и плохо, но именно государственное, на научной основе, а не исходящее из симпатий, антипатий и, как говорится, волюнтаристских побуждений и пустых амбиций.

Но обо всём — по порядку. (К сожалению, знания автора этой книги по ядерной физике не намного глубже, нежели были у М. И. Калинина и С. К. Тимошенко. Вспоминается давний выпускной экзамен по физике в 10-м классе средней школы, диалог с учительницей, задавшей наивный вопрос: «Как можно прийти на экзамен с такой подготовкой?» — «Взять второй билет?» — «Пошёл вон!» Таким образом благополучно закончилось наше изучение курса физики, поэтому в тонкости вопроса вникать не будем, тем более что разговор отнюдь не о том.)


* * *


Все, наверное, знают, что замечательное открытие, сделанное лауреатом Нобелевской премии лордом Эрнестом Резерфордом в 1919 году, принесло ему неофициальный титул «отец ядерной физики» и вызвало огромнейший интерес в научном мире. Интерес к проблеме возрос ещё больше, когда стали ясны перспективы получения атомного взрывчатого вещества, которое могло стать основной небывалого по мощности оружия.

Вопросы по расщеплению атомного ядра с целью получения нового источника энергии изучались и в Советском Союзе: в январе 1922 года в Петрограде, по инициативе и под руководством академика Владимира Ивановича Вернадского, был создан Радиевый институт; в 1932 году учёным Харьковского физико-технического института удалось впервые расщепить атом; в начале 1930-х годов академик Николай Николаевич Семёнов теоретически обосновал разветвлённые химические реакции, и в 1956 году его труды были удостоены Нобелевской премии, но ещё в 1940 году идеи Семёнова относительно деления атомов урана-235 были применены на практике ленинградскими физиками — впоследствии академиками Академии наук СССР — Юлием Борисовичем Харитоном и Яковом Борисовичем Зельдовичем...

Всё это казалось интересно и перспективно, так что в 1940 году при Президиуме АН СССР был создан в качестве совещательного органа Комитет по урановый проблеме, который возглавил академик Виталий Георгиевич Хлопин, директор Радиевого института.

«Между тем развитие исследований на Западе в области атома шло быстрыми темпами. Внимание НТР привлекло открытие европейскими учёными в 1939 году деления атомов урана-235, сопровождаемое возникновением цепной реакции и выбросом колоссальной энергии. Заставило задуматься начавшееся исчезновение со страниц иностранных журналов имён и статей физиков-ядерщиков. И то и другое указывало на реальную перспективу создания атомного взрывчатого вещества. Угроза близкого нападения Германии на СССР, наличие у немцев сильной школы физики усиливали опасность появления нового оружия в руках возможного противника. Одновременно открытие советскими физиками Флёровым и Петржаком спонтанного деления атомов урана и определение Харитоном и Зельдовичем критической массы урана, необходимой для взрыва, и расчёт величины высвобождающейся при этом энергии утверждали разведку во мнении о необходимости добывать информацию по этим вопросам» [354].


Фитин
Фитин
Фитин
Фитин
Фитин
Фитин
Фитин
Фитин
Фитин
Фитин
Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация