Да и сам Вознесенский монастырь очень пострадал в том самом ноябре 1917 года при боях за Кремль. Стены и купола его храмов были частично разрушены снарядами пушек. Известно свидетельство, что на следующий день после обстрела в Екатерининской церкви обители на полу нашли убитого юнкера, защищавшего Кремль. Тогда была отслужена лития у тела погибшего…
Ещё более трудные времена начались в марте 1918 года, когда в Москву переехало правительство большевиков, которые стали активно и быстро занимать жилые и административные площади Кремля. По этой причине монахиням быстро приказали покинуть обитель. Некоторые из них переселились в здание больничного приюта в Лефортове. Кое-что из утвари тогда удалось спасти. Но ненадолго. При обыске всё было конфисковано, а затем украдено или отправлено в Оружейную палату. Известно, что в храме Святой Екатерины был устроен гимнастический зал…
В декабре 1918 года после неожиданного решения Комиссии по изъятию церковных ценностей главная чудотворная икона храма Вознесения Господня обители — «Богоматерь Одигитрия», та самая, что была поновлена в 1482 году Дионисием, — была изъята из монастыря и перенесена в Крестовую (Мироваренную) палату Патриаршего дворца. Она, к счастью, не пропала, позднее её перевезли в Государственный исторический музей. В 1930 году «Одигитрия» попала в Государственную Третьяковскую галерею, где хранится и по сей день.
Судьба пантеона русских княгинь,
великих княгинь и цариц
От Вознесенского из Кремля привезли шитые подзоры под иконы,
разные коврики, шитые бисером подушечки…
И. Шмелёв. Лето Господне, 1933 г.
После Октябрьского переворота 1917 года и событий ноября 1918 года в Московском Кремле произошло много перемен. Судьбу Вознесенского монастыря и гробницы Евдокии-Евфросинии постигла не лучшая участь, пока не пришло время расставлять всё на свои места уже в XXI столетии.
Впервые раку и сень над мощами княгини вскрыли уже в 1922 году. Тогда изъяли драгоценные металлы. Но сами мощи преподобной Евфросинии не пострадали, их не тронули, и они сохранились под полом собора.
А когда в 1929 году начали разрушение монастыря, то увидели, что гробница из белого камня, где находились мощи преподобной Евфросинии, оказалась повреждённой. С трудом её вынули из-под земли…
В тот год в Кремле началось активное переустройство. Первым делом решили снести самые древние монастыри: Чудов и Вознесенский. Они не считались тогда большой исторической ценностью. А на их месте задумали возвести новые здания некоего советского «классицизма». Что с успехом было спроектировано архитектором Рербергом, а затем и осуществлено, быстро и безжалостно.
В те дни заведующий памятниками Кремля искусствовед Н. Н. Померанцев и архитектор памятников Кремля Д. Н. Сухов обратились с заявлением к наркому просвещения А. В. Луначарскому: «В среду 5 июня 1929 года комендантом Кремля тов. Петерсоном было сделано словесное распоряжение об освобождении от музейных вещей в недельный срок помещений бывших Чудова и Вознесенского монастырей в Кремле в связи со сносом указанных древних зданий для постройки на этом месте здания Военной школы ВЦИК». Они обосновали историческую и культурную (о духовной и говорить было нельзя) ценность Вознесенского и Чудова монастырей. Приложили также записку архитекторов А. В. Щусева, И. В. Жолтовского, И. А. Фомина, И. И. Машкова, где было отмечено, что «уничтожение указанных частей Кремля будет равносильно окончательной, непоправимой гибели и уничтожению Московского Кремля как памятника искусства мирового значения».
Но летом 1929 года приступили к разборке зданий обителей. Оставалось только спасать оставшееся. Учёные стали делать обмеры, производить фотографирование, составлять описание древних стенописей, обследовать и вывозить (фактически выносить) гробницы из Вознесенского собора. Спасали его иконостас, который успели демонтировать, и он сохранился, переведённый в церковь Двенадцати Апостолов.
Благодаря усилиям Н. Н. Померанцева, приглашённого им историка, сотрудника музея В. И. Иванова, и Д. Н. Сухова удалось сохранить белокаменные саркофаги с останками женщин-правительниц Руси. Тогда, в августе — декабре 1929 года, была спасена от варварского уничтожения гробница с мощами преподобной Евфросинии Московской. Была создана комиссия для изучения и сохранения некрополя Вознесенской обители, которую возглавлял замдиректора Оружейной палаты В. К. Клейн. Когда вскрыли полы в Вознесенском соборе, то увидели намного большее количество гробниц, чем это наблюдалось визуально. Всего их было найдено почти шестьдесят! Ручным способом белокаменные саркофаги весом до двух тонн перевезли в Архангельский собор.
Разместить некрополь было негде. Поэтому выбрали подвальную часть собора — Судную палату, тут их и укрыли, с глаз долой от тех, кому это не по душе. Саркофаги опускали в подвал через пролом в стене, иного способа не было.
Спасли! Не всё, конечно, но что смогли…
Думали, что опускают в подвал ненадолго. Но оказалось — почти на сто лет…
Года 1929-й и 1930-й стали самыми драматичными для Музеев Московского Кремля. Разрушения памятников были чудовищными. Изъятые ценности сдавались в Госторг. Ситуация фактически привела к гибели профессионального научного коллектива музея, сотрудники не могли быть безучастными. Тогда, в конце 1929 года, покинул пост директора Д. Д. Иванов; чуть позднее, в январе 1930 года, он покончил жизнь самоубийством. Затем за восемь лет в музее сменилось четыре руководителя. При этом ни один из них не имел необходимого образования или опыта. В середине 1930-х до самой войны большинство ценных научных сотрудников были уволены. Надолго запоминается рассказ о том, как в 1929-м из сносимого Вознесенского монастыря с поспешностью переносили останки женщин из княжеских родов Средневековой Руси и России после Смутного времени. Всего осталось, как сообщают нам современные публикации, 56 таких саркофагов.
Они были помещены в подклетное помещение Архангельского собора Московского Кремля, доступ в которое для «обычных людей» пока закрыт.
Среди надгробий XV века остались, в частности, связанные с такими именами:
Евдокия, в монашестве Евфросиния (скончалась в 1407 году) — великая княгиня, жена Дмитрия Донского;
Софья Витовтовна (1453 год) — вдова великого князя Василия I Дмитриевича;
Мария Борисовна (1467 год) — первая жена великого князя Ивана III, скончавшаяся в возрасте 23 лет (видимо, от яда, так как в её тканях найдено много цинка и токсичных веществ);
Мария Ярославна (1485 год) — жена великого князя Василия II Васильевича.
По словам очевидцев, сделанные из белого камня надгробия весят почти до двух тонн!
И вот что интересно. «Лекарства в те далёкие времена, — пишет современный исследователь, — были небезопасными — их делали на основе мышьяка, свинца и ртути. Косметическими средствами, которыми средневековые красавицы щедро пользовались, служили краски, используемые иконописцами, а именно — свинцовые белила (к ним для яркости добавляли ещё и барий), киноварь, содержавшая много ртути и серы». Таким образом, многие женщины просто не доживали свой век, а когда их начинали лечить от недугов, то происходило всё наоборот: они заболевали всё больше.
