Что спасло Василия на самом деле, до сих пор не известно. Но ему удалось бежать прямо из ханских «объятий». Из Орды он попал в Молдавию (непосредственно на Русь отправиться было невозможно), затем в Европу, в Пруссию, ну а после уж — к литовскому князю Витовту, который, как предполагают, собственно, и помог ему спастись. Теперь Василий был перед ним в неоплатном долгу, гораздо большем, чем вышеупомянутые 8 тысяч рублей. В счёт этого долга он и поклялся жениться на дочери Витовта — Софье, что и сделает позднее. Таким образом, на всю жизнь определился главный стержень будущей политики наследника Дмитрия Донского — «пролитовская партия». И это было заметно даже тогда, когда время от времени у Василия происходили конфликты с родным литовским тестем. Дружбе с Литвой способствовал и восстановленный после кончины Дмитрия Ивановича в правах митрополит Киприан, а также его соратник и последователь — Сергий Радонежский.
Обладая властью великого князя, Василий I неплохо продолжал дело своих именитых предков, ему удалось подсобрать новые земли под крыло Москвы. У хана Тохтамыша в 1392 году (не прошло и десяти лет после того, как тот сжёг Москву и отстроенный отцом Василия каменный Кремль) он прикупил ярлыки на уделы Муромский, Нижегородский и Суздальский. А затем положил глаз и на уделы черниговские, присоединив Перемышль, Козельск, Тарусу и Новосиль.
Но особым вниманием в семье пользовался другой сын — Юрий. С детства он рос крепким мальчиком, выказывал недюжинные таланты в обучении, прекрасно разбирался и в духовных книгах. Время от времени кому-то среди окружения великокняжеской семьи казалось, что он мог бы стать лучшим наследником всех дел, начатых Московскими князьями. Удивительно, но получилось так, что все остальные сыновья Дмитрия Донского, кроме двух — Василия и Юрия, не сыграли почти никакой существенной роли в русской истории. А этих двух старших жизнь столкнёт с такой силой, что даже их потомкам придётся разбираться не одно десятилетие.
В 1388 году по договорной грамоте великого князя Дмитрия Донского с князем Владимиром Андреевичем Храбрым Юрий Дмитриевич признан «равным братом» последнему. Князя Владимира не зря именовали Храбрым. Это был великий воин и талантливый полководец. «Братство» с ним помогло Юрию ещё в молодости выдвинуться в ряды уважаемых военачальников. Он был послан с Владимиром Храбрым на встречу литовской княжны Софьи Витовтовны, ставшей затем женой князя Василия (и вечной соперницей Юрия). Затем, в 1392-м, он воевал вместе с тем же «братом» Владимиром Новгород и подчинил город Торжок. Не забудем, что в эти времена князю Юрию исполнилось всего 16— 18 лет! И только когда ему будет чуть за 20, он пойдёт дальним победным походом по землям великой Волжской Булгарии, о чём мы расскажем позднее.
Князь Юрий получил после кончины отца в удел два главных города — Звенигород и Галич (Руза к тому времени уже не была столь важным центром). Напомним, когда мы говорим о Галиче Юрия Дмитриевича, то имеем в виду Галич Мерьский, расположенный в сторону Костромы, на землях народов «мери». Иногда его путают с Солигаличем, но это другой город, хотя и находится на тех же землях. Звенигородское и Галичское удельные княжества были очень доходными и сильными. Здесь взросло и показало себя местное боярство, участвовавшее во всех важнейших событиях Московского государства. Этот особый мир окружения великих князей или их родственников в XIV веке переживал свою «золотую» эпоху. Во главе боярских родов находились крупнейшие деятели и ближайшие сподвижники, друзья и помощники потомков Дмитрия Донского. Они иногда не только принимали участие в делах, походах или переговорах, но и влияли на них. Храбрые и талантливые люди, они окружали великих князей за столом на бурных пирушках. Каждый из них занимал своё место соотносительно своим заслугам или родственному положению. На смертном одре князь Дмитрий Донской, судя по летописи, произнёс знаменитые слова, ставшие похвалой боярскому роду: «Родился пред вами, и при вас возрос, и с вами царствовал... и мужествовал с вами на многие страны, и противным был страшен в бранех, и поганыя низложил с Божиею помощью и врагов покорил. Великое княжение своё вельми укрепил, мир и тишину земле Русской сотворил... Вы же не нарекались у меня боярами, но князьями земли моей...»
В окружении своих бояр Юрий Звенигородский прокняжит почти 45 лет, они же возведут его в последний год жизни на Московский великокняжеский престол.
В 1400 году князь женится на дочери великого князя Смоленского Юрия Святославича Анастасии (она уйдёт из жизни в 1422 году). В биографии Саввы XIX века есть такие данные: «Супруга Юрия, Анастасия... без сомнения, входила сердцем и трудами рук в заботы мужа о новой обители. В монастырской ризнице хранится, как сокровище, белая шёлковая риза преп. Саввы, сходная с ризою преп. Никона (Радонежского. — К. К.), что сберегается в ризнице Лавры. Легко догадаться, чья искусная рука выводила золотом, серебром и шелками струйчатые узоры по голубому бархату оплечья этой ризы. Мы знаем, что в старину русские княгини и княжны значительную часть своей тихой жизни отдавали женскому изящному рукоделью. Не удивительно, что юная княгиня Звенигородская в своём тереме, из котораго, над лесистым берегом реки, виднелась златоверхая обитель, готовила дорогия облачения для своего отца и богомольца игумена Сторожевского, мысленно вручая себя и всё, что дорого ея чистому сердцу, святым его молитвам». Риза старца Саввы — увы — не сохранилась. И Анастасия не успеет стать великой княгиней.
У звенигородской четы было три сына: Василий (Василий Косой) и два Дмитрия (Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный). Одинаковые имена в одной семье тогда не были в диковинку. Видимо, таким образом Юрий Звенигородский хотел увековечить в памяти потомков великое имя своего отца — Дмитрия Донского.
Когда впервые встретились инок Савва и князь Юрий? Быть может, во время крещения последнего. Но если иметь в виду более серьёзные встречи, то их можно вполне отнести к детству князя. Он хоть и был крестником Сергия Радонежского, но, по преданию, вместе со своей матушкой — княгиней Евдокией — часто бывая в Троицком монастыре, стал близок тамошнему духовнику иноку Савве. Через некоторое время он и выбрал его своим наставником. «Ибо Савва был его отцом духовным», — пишет нам автор Жития Маркелл. А другой писатель XIX века добавляет: «Сын и брат великокняжеский, крёстный сын преподобного Сергия, Георгий Дмитриевич, князь Звенигородский, часто посещая Сергия в его обители, по его, конечно, совету, избрал себе Савву в отца духовного. Пытливый дух молодого князя, его ум, просвещённый многим книжным учением, нашёл себе полное удовлетворение в духовном руководителе своём, и он, наконец, решился, влекомый любовию и жаждою духовною, не разлучаться с этим руководителем».
Но нас интересует, когда же впервые мог состояться «Звенигородский союз» мирского князя и духовного подвижника. Истоки его можно отнести к 1383 году, когда в Москву приехал епископ Смоленский Даниил и попросил разрешения остаться в Москве. Ему пришлось попросту бежать от литовцев. Князь Дмитрий Донской принял Даниила очень тепло. А затем учредил новую Звенигородскую кафедру, передав Даниилу в епархиальное владение подмосковный город. С этого момента епископ будет иметь статус «владыки Звенигородского». Не в этот ли момент Савва впервые попадёт в Звенигород?
