Какое из двух предположений выбрать? Год 1395-й или 1399-й?
Думается, что вопреки и несмотря на повороты «исторического разумения», а также на имеющиеся в настоящий момент противоречивые факты (акцентирую — в настоящий момент! — ведь всегда могут появиться в поле зрения исследователей новые сведения), более верным будет отнести поход Юрия Звенигородского «на Булгары» к 1395 году.
И в дальнейшем, когда мы увидим — в какое же время по сути строились главные соборы Звенигорода и Саввино-Сторожевского монастыря, это подтвердится ещё более.
Они возводились гораздо ранее, чем это принято иногда считать, а именно — с середины 1390-х годов. Именно это и доказывают некоторые учёные — искусствоведы и историки, доказывают... совершенно независимо от данных о походе Юрия из летописей, которые об этом рассказывают. Но достаточно лишь совместить данные, и картина вырисовывается сама собой. То есть именно к середине 1390-х годов у князя Юрия уже были достаточные материальные средства для нового грандиозного строительства. Откуда они взялись? Исключительно и только в результате военного похода и молчаливого отказа Москвы платить дань Орде (как раз с 1395 года). Вот так всё и сходится — на год 1395-й.
По этой причине у Москвы хватило достаточно средств в 1398 году, чтобы послать их в Константинополь для поддержки византийских союзников в борьбе с осадившим город турецким князем Баязидом. Сказано же в летописи, что повезли «много серебра и милостыню с чернецом Родионом Ослебятей» (кажется, тем самым Ослябей — героем Куликовской битвы). Откуда такие богатства на Руси, если мы думаем, что они появились от Волжской Булгарии только через год? Наверное, они просто уже были.
Сегодня эту версию — 1395 года — косвенно подтверждают также, например, археологи. Раскопки в Звенигороде ещё в 1940-е годы показали существование здесь в конце XIV века многочисленной загадочной красной керамики, которая близка с похожей однотипной золотоордынской керамикой этого же времени. Как она сюда попала? Скорее всего — в результате близкого соприкосновения местного населения с бытом ордынцев, а именно — по возвращении дружины из похода на Булгарию и приведения в Звенигород многих пленных мастеров, о которых сообщают и летописи. В это время на Руси активно применяются различные новшества. Тонкостенная керамика улучшенного горнового обжига в Звенигороде — подтверждает это.
Также в эти годы появляются и монеты, отчеканенные князем Юрием Звенигородским. Значит — уже было из чего их чеканить, появились в необходимом количестве драгоценные металлы. Добыча из похода уже была привезена в «отчину». Монеты эти произвели буквально революцию в торговле Руси с соседями. Именно на них стали изображать важнейший символ — тезоименитого князю Юрию святого Георгия на коне, поражающего копьём змия, а также поместили имя уже умершего хана Золотой Орды Узбека (ещё одна загадка!).
Георгий Победоносец появился тогда на русских деньгах впервые! И позднее он станет символом Москвы. Заслуга здесь явно принадлежит Юрию Звенигородскому. Но главное — на монетах был изображён поражённый копьём дракон-змий. А именно дракон — по-булгарски «барадж» — был в то время одним из главных символов государства Волжская Булгария. Его изображения мы находим на многих изделиях, найденных археологами на раскопках в окрестностях этой древней державы. Данный символ помещался на булгарских гербах и боевых знамёнах.
И вот перед нами русские монеты конца XIV века, на них Георгий-Юрий Победоносец, поражающий дракона-змия — символ Булгарии. Ошибиться здесь трудно! Всё совпадает. И по смыслу, и по времени. То, что это было связано именно с Булгарией, подтверждает более поздняя запись в известной «Истории о Казанском царстве». Можно подивиться рассказу летописца о змие, якобы обитавшем на месте будущей Казани, и о его уничтоженном гнезде, в центре которого будто бы и возник город. Предлагаем читателю самому убедиться в правдивости древнего автора (оставляем в тексте язык оригинала).
«И глаголють мнозии нецыи, — излагал неизвестный свидетель, — преже место быти издавна гнездо змиево, всем жителем земля тоя знаемых. Живяще ту возгнездився змии велик и страшень о дву главу: едину имея змиеву, а другую главу волову. Единою пожираше человеки и скоты и звери, а другою главою траву ядяше. А иныя змии около его лежаше, живяху с ним всяцеми образы. Тем же не можаху человецы близ места того миновати свистания ради змиина и точения их, но далече инемъ путемъ обхожаху... Изыскавъся в всех его сице волхвъ хитрх к рече царю: “Аз змия уморю и место очищу”... И собра обоялникъ волшением своим вся живущая змия те от века в месте том к великому змию, во едину грамаду согна и всех чертою очерти, да не излезеть из нея ни едина змия, и бесовским деиствомъ всех укори. И обволоче кругом сеном и тростием, и древием, и лозием сухим многимъ. И полиявъ серою и смолою и зажже огнемъ и попали и пожже вся змия, великаго и малыя, яко быти от того велику смраду змиину по всей земли той... Мнозем же от вой его умрети от лютаго смрада змиина. Близ того места стояху кони и верблюды его и мнози падоша. И симъ образомъ обчисти место то. Царь возгради на месте том Казань, никому же от державных Руси смеюще супротивъ что рещи».
Жуткая история.
А при чём тогда начертание на монетах Юрия имени хана Узбека, спросите вы? Да при том, что именно он долгое время считался одним из символов и образцов сильной, стабильной и непоколебимой власти. Узбек был одним из самых сильных и успешных ханов Золотой Орды начала XIV века. Но самое главное в том, что его современник — сын Московского князя Даниила — Юрий Московский (замечаете — пересечение трёх Юриев — святого Георгия, Юрия Звенигородского и Юрия Московского!) — женился на сестре хана Узбека — Кончаке (в православном крещении — Агафье), а значит, породнился с самим владыкой Орды! То есть Юрий Дмитриевич Звенигородский и его старший брат Василий были родственниками хана Узбека! Вспомним также, что именно Юрий Данилович Московский получит в 1319 году столь важный для Москвы ярлык на великое княжение. А теперь, три четверти века спустя, пройдя походом по Волжской Булгарии, московские правители смогли получить добычу, способствовавшую их быстрому усилению и процветанию. Поставив на новые монеты имя Узбека, Юрий Звенигородский, а за ним потом и Василий — пытались этим показать всему восточному миру собственное возрастающее влияние и мощь.
Кстати, известно, что хан Узбек был очень близок и расположен к православию. Ведь его женой была православная византийская царевна, получившая в Орде имя Байлунь. Оказывала на него влияние и родная сестра, крестившаяся в Москве. Тогда Золотая Орда ещё не определилась с выбором государственной религии. Именно на монетах, отчеканенных в ордынском Сарае во времена Узбека, впервые появляется изображение двуглавого орла и... женщины с младенцем, в которой некоторые исследователи усматривают возможный лик Богородицы. И хотя в итоге под влиянием булгарских проповедников Узбек принял ислам («царь Озбяк обесерменился», — писали русские летописи), князь Юрий Звенигородский поставил его имя на свои монеты, соединив этим две великие эпохи и показав духовную победу православия не только над влиянием Орды, но и соседней Булгарии.
