Большинство жизненных проблем решалось с позиции силы. Над Русью в это время страшной силой нависло непомерное ордынское иго, которое просто «высасывало» из неё не только «все соки», но и все перспективы на будущее возрождение или развитие.
В жизни молодого человека ожидала либо некоторая профессиональная деятельность (например, ремесленная или земледельческая), либо война. Родовитый боярин мог заниматься управлением хозяйством, но и он не мог избежать воинской повинности. Война поднимала всех — снизу доверху и ставила в единые ряды обороняющихся или наступающих полков.
Однако был и ещё один путь, который на первый взгляд мог бы показаться уходом от бытовой реальности. Этот путь — духовный, связанный с жизнью православной церкви. Нельзя утверждать, что в те времена такой выбор жизненного пути был очень «удачным». Православие хоть и утвердилось на Руси, но ещё не приняло масштабы абсолютного большинства. Язычество продолжало процветать во всей своей силе и в разных формах. Примером этого могут служить некоторые летописные рассказы или жития (того же Стефана Пермского), где мы видим, что существовали целые народы, абсолютно далёкие от христианства и даже не слышавшие о нём. Просветительская и миссионерская деятельность продолжалась и развивалась.
Выбор — уйти от реальной жизни, например, в монастырь — был связан с обречением себя и на непонимание окружающими, и на возможные лишения, вплоть до голода и всяческих поношений. Монастыри на Руси ещё только строились и развивались. Большинство из наиболее известных ещё лишь закладывались и представляли из себя вовсе не привычные нам крепости с башнями (всё это появилось значительно позднее), а порой маленькие деревянные домишки, в которых проживало по одному или по несколько подвижников, иногда с утра до вечера труждающихся, неизвестно чем питающихся и непонятно откуда добывающих себе хлеб насущный. Только редкие крупные города могли похвастаться своими укреплениями, да и не всегда каменными (напомню, что каменный Кремль в Москве был, наконец, построен лишь как раз в эти времена — в 1367 году).
Выбор — уйти в монастырь — означал отказ от мирской суеты. И в первую очередь — от участия во всеобщем кровопролитии, в войнах и постоянных битвах. Такой «уход» не поощрялся в светской среде. Молодой человек, не способный и не желающий развивать культ силы и воинской доблести, и в те времена не считался кем-то особенным, тем более — героем, порой напротив — мог стать предметом многочисленных упрёков и насмешек.
Это не значит, что Церковь стояла в стороне от главных событий времени. Наоборот, она активно в них участвовала, включая политические и военные баталии. Ярким примером этому может служить уже ставшее хрестоматийным благословение, данное Сергием Радонежским князю Дмитрию Донскому на битву с войском Мамая, когда на поле Куликово отправились два монаха-воина, один из которых — Пересвет — стал участником главного поединка перед сражением и погиб геройски на глазах у всей русской дружины. Но это совсем и не значит, что монастыри готовили воинские пополнения из монашеских рядов. Такое событие было из ряда вон выходящим и связано было с конкретными историческими обстоятельствами.
Итак, выбор был сделан. Далее начиналась совсем другая жизнь...
Глава третья
В СТЕНАХ ТРОИЦКОЙ ОБИТЕЛИ
Бог так милостив к месту сему, что никто
отсюда не выходит печальным.
Сергий Радонежский
Как мы теперь знаем, молодой человек принял решение пойти по пути монастырского служения. Был ли у него опыт нескольких обителей, попал ли он к Сергию Радонежскому сразу или после того, как пришлось ему поменять какие-либо другие места обитания во время духовных поисков — не известно. Так или иначе, ясно, что будущий инок оказался в числе последователей Сергия. Поздние биографы приписывают Савву к числу «первых» его учеников, имея в виду не степень приближения или «качество ученичества», а время, когда он с ним познакомился и стал к нему близок.
Если принять это предположение, то тогда мы должны и принять годы 1350-е, как время появления нового послушника в малочисленной ещё тогда обители неподалёку от Радонежа. Здесь он принимает постриг, обретает известное нам иноческое имя Савва. И входит в обширную, необычную семью русского монашества.
Что это значило?
Русское монашество: история и традиции
Гипотеза 2
Тут был большой лес. Иларион
вырыл себе в нём пещерку...
Киево-Печерский патерик
Маркелл Безбородый повествует напоследок, когда мы достигли конца времён: «Сей преподобный отец наш Савва был одним из учеников блаженного Сергия Чудотворца. Пребывал в его обители в совершенном послушании, монашеской жизни обучаясь нраву...»
Не будет новостью, если сказать, что монастырская традиция на Руси имеет глубокие корни. Зачинателями традиции считаются Феодосий и Антоний Печерские, основавшие первый пещерный монастырь в Киеве, известный теперь как Киево-Печерская лавра. Стремление к поискам глубины духовной жизни за столетия дало возможность русскому монашеству освоить не только огромные пространства, но и создать многие традиции, большинство из которых так или иначе были связаны с традициями византийскими.
Но иногда житие внутри монастырей Древней Руси строилось по некоторому своеволию. Передача духовного опыта происходила непосредственно от умудрённого жизнью в обители старца, считалось, что писаные законы претят реальной духовной практике. Некоторые иноки даже упорно утверждали, что святые отцы с древних времён не устанавливали никаких уставных правил, но главным было — живое слово. Личный пример настоятеля или духовного отца порой считали важнее любых правил.
Однако для того, чтобы процесс открытия и развития обителей происходил организованно, со временем создавались определённые правила и писались уставы, следуя которым можно было хоть как-то упорядочивать в них жизнь. Исключения из правил могли привести к обмирщению монастырской жизни и быта, что иногда происходило на практике. Содержание таких уставов могло меняться со временем, а также под влиянием конкретных местных традиций. Но почти все они имели в основе один основной источник-предание, некий свод правил Пахомия Великого — создателя первого монастырского устава.
Одной из традиций в монастырской жизни Руси было «особножительство», то есть проживание иноков отдельно друг от друга. Сегодня мы с трудом можем предположить в реальности — как могло выглядеть такое проживание «особо». Но, по всей видимости, имеется в виду то, что монахи строили неподалёку друг от друга отдельные домики-кельи, где вели собственное хозяйство и обладали своим, независимым от других имуществом.
Итак, юноша (или уже достаточно зрелый молодой человек), ещё не принявший нового имени — Савва, вступил в большой и многогранный мир, не всегда понятный человеку мирскому. Что ждало его здесь, в особенности если учесть традиции той отдалённой от нас эпохи? Какими были тогда монастыри на Руси и чем они жили?
