Сегодня в частях ВВС и авиационных городках, которые порой расположены в самых отдалённых и глухих уголках России, уже открыто несколько десятков православных храмов и часовен. Стало традицией освящение новой авиационной техники и благословение пилотов перед дальними воздушными полётами.
Вот потому в народе и стали говорить, что не случайно духовный кормчий ВВС России — преподобный Савва Сторожевский — зовётся «небесным покровителем».
У Саввина монастыря издавна было своё место в Москве. Это знаменитое подворье на Тверской улице, где дом 6 (нынче расположено во дворе, почти прямо за зданием МХАТа). Здания не видно, по приказу Сталина оно было передвинуто в 1938 году на 50 метров вглубь улицы и застроено большим домом (архитектор Мордвинов). Но работу архитектора И. С. Кузнецова в стиле русского модерна начала XX века трудно скрыть от понимающих глаз.
Многоарочное здание имеет уникальную по красоте парадную лестницу. Когда-то дом стоял на красной линии, но в ходе реконструкции улицы Горького его задвинули вглубь квартала. Справа от главного подъезда расположена арка, за ней — другая, третья.
До революции в небольшой части здания Саввинского подворья размещалась старейшая русская кинематографическая фирма Ханжонкова с крохотным ателье, где и велись знаменитые съёмки «в павильонах» первых отечественных фильмов. Потом здесь было множество частных квартир (некоторые сохранились и поныне).
Но часть подворья уже вернули монастырю. Пока лишь часть...
Сегодня белокаменная обитель Саввы в Звенигороде также оживает. Здесь снова звучит слово духовных пастырей. Возрождаются святыни, возвращаются на свои места древние реликвии. Новыми наместниками монастыря в наше время стали игумены Феоктист (Дорошко) и Савва (Фатеев).
И разве не стоит время от времени вспоминать благословение преподобного старца, данное им ещё шесть веков назад, где он предрекал «одоление врагов» и «здравый возврат в отечество».
Скрытые письмена колоколов
Гипотеза 16
Был в Звенигороде...
Два дня лазил на колокольню
и звонил во все колокола.
Фёдор Шаляпин
Иногда самое ценное становится таковым в самую трудную минуту, когда можно его потерять. Так случилось и с колоколами Саввиной обители. Их было много, у каждого была своя «биография». Но что-то забылось, а что-то по простой русской привычке уж и вовсе перешло в разряд «авось не пропадёт». И кто бы мог в точности расписать все колокольные достоинства монастыря в Звенигороде, если бы... не большевики. Именно они, решив переплавить достояние истории на никому не известные «народные» нужды, в период чисток составили специальный реестр всем здешним колоколам. Сделано это было по предписанию от 7 января 1930 года нынче никому не ведомой и безвозвратно забытой организации «Рудметаллторг». Не случайно в тот же год появился из печати на свет уникальный по своей «злобности» к монастырю путеводитель по Звенигородскому пролетарскому музею, располагавшемуся в стенах обители. Автором его стал некто П. Фиалковский, по его словам, «вскрывший эксплуататорскую роль Савво-Сторожевского монастыря с момента его возникновения». Колокола, видимо, были символом этой «эксплуатации», их требовалось уничтожить и желательно — поскорее. Скрупулёзность, с которой отнеслись радетели возрождения металлообрабатывающей промышленности в СССР к составлению документа-предписания, теперь даёт нам, однако, возможность восстановить список всего того, что, отчасти, и составляло славу здешней обители.
Звенигород не случайно носил звание-название «звенящего града». Отсюда взаправду раздавался такой звон, что окрестности пробуждались от любой природной летаргии. Именно здесь находился знаменитый и один из самых крупных сделанных (а возможно, крупнейший из реально и постоянно действующих) в России колоколов — Большой Благовестный колокол. Чудо это издавало такой сильный, густой, низкий гул-звон-звук, что поговаривали, будто он чуть ли не будил придремавшую в пятидесяти верстах челядь в Московском Кремле. Справочники XIX века отмечали только два замечательных русских колокола «по своему певучему звону»: Симоновский в Москве и Саввино-Сторожевский в Звенигороде.
Этот колокол сподобил режиссёра Андрея Тарковского на создание главного сюжета кинофильма «Страсти по Андрею», того самого, где герой — молодой мастер, вызвавшийся отлить изделие без знаний предмета, в итоге, по наитию, делает сверхвозможное и достигает уникального результата, настоящего чуда.
И на самом деле, в реальной истории во времена отлива одного из колоколов был такой «вызвавшийся», и место действия в монастыре осталось до сих пор, и выглядел он по описаниям удивительно похожим на киногероя (современник замечал: «молодой человек, малорослый, тщедушный, худой, моложе 20 лет, совсем ещё безбородый»)... Время чуть-чуть не совпадает, да и в реальности сюжет развивался по-другому... Но в конце концов появилось на свет то самое чудо, которое по достоинству оценивали знатоки из разных стран, видевшие и слышавшие Большой Благовестный Звенигородский.
Весил он ни много ни мало — 2125 пудов и ещё 30 гривенок, что означает — 34 тонны 820 килограммов. По этой причине его принято называть просто, но внушительно: тридцатипятитонник. Поражают и его размеры. Указывалось, что высотой он был 3 с половиной метра и таким же измерялся диаметром. Однако на старых фотографиях заметно, что высота колокола явно больше, чем его максимальный диаметр. Да и формы он был необычной, не очень похожей, скажем, на ему современные.
Почему мы говорим о колоколе «был»? Да потому, что перестал он существовать совсем недавно. Пережив годы революции и Гражданской войны, конфискации церковных ценностей, коллективизацию и индустриализацию (с её повышенным вниманием к «металлам»), он буквально погиб в 1941-м. Но не по злобе наступавших немцев, которые так и не взяли монастырь, а чуть ранее — от рук «своих». Спецотряд по особому распоряжению был послан в Саввину обитель с целью уничтожить благовестное чудо, дабы не досталось врагу. Большой колокол просто-напросто взорвали. Он разлетелся на куски, мизерная часть которых сохранилась. Именно по ним теперь мы можем реконструировать, из чего и как было изготовлено это русское диво.
Для желающих узнать старинный рецепт приводим его полностью. Однако следует иметь в виду, что даже точное и филигранное повторение указанного — ещё не есть гарантия реального успеха. Колокольное литьё — очень необычное занятие. Кто знает, тот знает... Недаром о мастерах этого дела говорили как о способных на «чудо, превосходящее силы человеческие».
Умельцы смешали чуть более 81% меди и 18% олова. Обнаружено также некоторое количество примесей из других металлов, которое не превышает 0,5%, а потому добавки можно считать почти случайными. Среди них: свинец — 0,23%, серебро — 0,05%, алюминий — не более 0,002%, висмут — 0,002%, сурьма — 0,1%, марганец — 0,002%, железо — 0,04%, кобальт — 0,007%, а также никель — 0,008%.
«Слито» всё это было в 1668 году Александром Григорьевым, «государевым пушечным и колокольным мастером».
